Страница 18 из 24
– Никак просыпал соль в штаны? – обиделся немец. – Али спереди промочил?
– Голодный он, – подсказал Николай.
– Что на костре не напекли? Рыбы вон сколько!
– Дров не нашли, – вспомнил совет Николай, – ели сырую.
– Желчь попала в рот?
– Зови народ, Коротышка! – крикнул Диего.
– Кто приплыл? – долетел с палубы голос Барбосы.
– Рыбаки, – ответил канонир.
– Как улов? – спросил Дуарте.
– Хорош.
– Привяжите на ночь лодку за кормой! – приказал Барбоса.
Шаги затихли, скрипнула дверь.
– Эй, Коротышка! – возмутился Диего. – Долго нам ждать?
– Не ори! – сказал Ганс и отошел от борта.
– Вахтенный! – громко позвал Николай. – Куда подевался?
– Спустился со штурманом в трюм, – раздалось с марса. – Сейчас вылезет.
– Где остальные?
– Одни на берегу другие в кубрике давят клопов.
– Это нам на руку это хорошо, – прошептал Филиппе.
– Тсс! – погрозил Диего.
– Молчу… матрос прикрыл рот рукой.
Заскрипела крышка люка, послышался разговор.
– Сеньор штурман, – позвал дозорный с марса, – лодка подошла.
– Чья? – спросил карабкавшийся по вертикальной лестнице сицилиец.
– Наша, с рыбой.
– Позови людей! – приказал офицер сопровождавшему вахтенному. Над бортом свесились черная густая борода, крючковатый нос.
– Молодцы! – обследовал добычу Антон Соломон. – Не костлява?
– Тает во рту, – похвалил Диего. – Жирная, без глистов. Брюхо вспарывали, проверяли.
– Давно вынули из сетей.
– Нет.
– Сегодня же посоли!
Голова блеснула желтой шапочкой с золотым шитьем, развернулась, поплыла к баку. Из кубрика высыпали матросы. Раздавая тумаки направо и налево, боцман организовал разгрузку шлюпки. Плетеные корзины на веревках опускали вниз. В них накладывали рыбу, поднимали на палубу, с шумом, с криком, с бранью волоком тащили к трюмному люку. Серебристая чешуя холодно вспыхивала в свете фонарей, бурели плавники. У трюма на досках вспарывали животы, потрошили внутренности, обрубали хвосты и головы, полоскали тушки в лохани с морской водой. Улов укладывали слоями в дубовую бочку, пересыпали солью. Часть рыбы для котла оставили на завтра.
На шум и гвалт вышел Барбоса, лениво наблюдал за работой, болтал со штурманом. Когда лодка опустела, на палубу по веревочной лестнице влез юнга, без шапки, в расшнурованной куртке с закатанными рукавами. Парнишка мигом подскочил к бочке, заглянул внутрь.
– Полная будет! – радостно сообщил ожидавшим внизу товарищам. Капитан прервал разговор, подошел к матросам.
– Лаврового листа не жалей, – посоветовал боцману, – клади больше перцу!
– Утром мы наткнулись на косяк в устье реки, – пояснил Сибулета. – Перегородили выход сетями и давай гнать… – он замахал руками, изображая стук веслами по воде. – Рыба кинулась в залив…
– Что у тебя блестит на куртке? – заинтересовался капитан.
– Вода, – стушевался парень. Он поспешно отряхнулся, но песчинки вгрызлись в грубую ткань, застряли между ниток.
– Вода? – не поверил Барбоса. – Подойди ближе!
Он схватил Хуана, притянул к фонарю.
– Разрази меня гром! Золото! – ахнул боцман.
Куртка на груди предательски переливалась желтоватыми металлическими крапинками.
– Золотой песок! – Соломон оттолкнул Родоса и попытался ногтем выковырнуть крупицы.
– Где взял? – спросил Барбоса.
– Не знаю, – испугался парнишка. – Отпустите, сеньор капитан!
– Не знаешь?! – взорвался Барбоса и ударил его кулаком по лицу— Говори, сволочь!
– Я не хотел… – заикаясь от страха, начал Сибулета и повернул голову к лодке. – Я не знаю… Я…
Дуарте отшвырнул парня, бросился к борту. Внизу на банке сидели Педро с Филиппе, Диего поднимался по лестнице, Николай помогал ему, поддерживал канат.
– Обыскать их! – приказал капитан. – Мигель, прыгай в лодку!
– Они не знали! – жалобно признался юнга.
– Не знали? – уцепился Барбоса. – Значит, нашел? – он принялся избивать Сибулету— Где, щенок?
Матросы обыскали у фонаря Диего, приволокли к бочке поднявшегося на каравеллу Николая. Боцман шарил в шлюпке. Не успели кладоискатели опомниться, а Филиппе, под ногами которого лежала шапка, хотел незаметно выкинуть ее за борт, чтобы хоть немного облегчить свою участь, Мигель ударил его в грудь, свалил с банки, вытащил золотой песок.
– Вот он! – воскликнул боцман. – Полную шапку намыли!
– Они не знали, не знали… – харкая кровью, повторял Сибулета.
Барбоса пинал его ногой.
– Соломон, запри их! – Дуарте отошел от юнги. – Покрепче запри и никого не подпускай! А этого, – кивнул на Хуана, – я возьму с собой.
Диего с Николаем скрутили, кинули в трюм, чуть не переломав кости. К ним присоединились битые Филиппе с Педро. Ужина с вином не предвиделось.
– Шесть человек в лодку! – скомандовал Барбоса. – Поплывем на флагман!
– Фу, сколько грязи, – Соломон попробовал песчинки на зуб. – Видать, торопились.
Он взвесил шапку на руке и радостно определил:
– Три фунта.
– Пожалуй, – согласился Барбоса.
– Поздравляю вас с великим открытием! – сказал сицилиец. – Какова ваша доля?
– Не знаю, – напыжился Дуарте. – Это зависит от капитан-генерала и Его Величества.
– Десять или пять процентов обеспечат вас на всю жизнь! – с завистью подсчитал штурман. – Наверное, там много золота, если за вечер столько намыли. Вы принесете первую радостную весть сеньору Магеллану.
– Шлюпка готова! – послышался снизу голос боцмана.
– Спускайся в лодку! – Барбоса толкнул юнгу к борту. – Не вздумай бежать, а то – убью!
Сибулета в этом не сомневался.
Глава VI
Золотая обманка
Голубой месяц взошел над «Тринидадом», озарил его мертвым пепельным светом. Погасли костры на берегу, горячие угли тлели жаркими цветами тропического лета. Умолкла кузница, притушила печь, заткнула трубу от чертей и дьяволов, тоскливо завывавших за холмами.
Улеглись у блокгаузов собаки, поджали хвосты, задремали. Умаялись облезлые работяги. Им бы теплые зимние шкуры, да апрель-месяц потрепал наряды. Тени корабля укоротились, расплылись пятном по взыгравшей от ветра шири залива.
Лодка двигалась к флагману, переваливалась с борта на борт, натыкалась на короткие хлесткие волны, обдававшие брызгами гребцов. Ухватившись за планшир и упершись в заспинную доску, Барбоса на кормовом сиденье взирал за матросами, торопил. У его ног на решетке в сырости и грязи юнга сбивчиво рассказывал о находке. Капитан удовлетворенно кивал, похлопывал Сибулету по плечу, подбадривал, обнадеживал, выспрашивал подробности. Когда парень умолк, сообщив и о вороне с каменными яйцами, Барбоса блаженно хмыкнул, выругался, притянул Сибулету за куртку и строго спросил:
– Кто твой капитан?
– Вы, – пролепетал кладоискатель.
– Помни об этом! – жестко наказал Барбоса и оттолкнул юнгу в лужу— Единственный судья и заступник! Единственный! – повторил он. – Понял?
– Да, ваша милость.
– Не вздумай болтать лишнего! Сгною в цепях, скормлю крысам!
– Я знаю, – испугался Сибулета.
– Вот и хорошо… – засмеялся Барбоса, зло глядя на него. – Скажешь капитан-генералу, будто я специально послал тебя к ручью искать золото!
– Зачем?
– Так надо.
– Но ведь я случайно… – и он осекся, услышав, как смолк противный смешок Барбосы.
– Ты ничего не понял.
– Нет, нет… Я скажу, – заторопился Сибулета. – Я скажу сеньору Магеллану, что вы послали меня искать золото.
– Потому что догадывался о его существовании в том месте, – подсказал Барбоса.
– На реке, у камней, – согласился юнга.
– А потом ты захотел утаить находку…
– Я?
– Разве не так? – Дуарте удивленно расширил глаза. – Команда видела, как ты спрятал шапку под банкой.
Сибулета молчал.
– Тебе напомнить?