Клерк позорный

Как человек, достаточно натерпевшийся в свое время от беспредела налоговиков, Коржик только одобрял такое ведение бизнеса, но как клерк, желавший получить офиииальную должность и нормальную запись в трудовой – нет. Однако, выбирать не приходилось.

Он стал искать трубы. Все толстожопые снабженцы, бывшие на презентации, выкатили цены со своими накрутками при которых поставки нефтяникам теряли всякий смысл. "Зря мы их поили", – подумал Коржик. Один из снабженцев, оказавшийся слегка больным на голову, после того как Коржик отказался от его предложения, позвонил Толяну и пожаловался, что он дал Коржику очень хорошие цены, а тот не хочет их брать. А он уже зарезервировал трубы на заводе и по этой причине несет убытки

Толян прибежал к Коржику.

– Чего он хочет? Поговори с ним.

– Как его зовут?

– Игорь Петрович.

Коржик взял трубку и услышал довольно неприятный скрипучий голос,

– А, Игорь Петрович! – развязно сказал он. – Сколько лет, сколько зим!

Игорь Петрович напрягся и сурово ответил.

– Ни одного лета, ни одной зимы.

– Возможно, – согласился Коржик. – Ну, так что же вы хотели?

Игорь Петрович пересказал Коржику свое видение истории с трубами.

– Не так все было, – мягко поправил его Коржик. – Вы все перепутали. Не просил я вас резервировать трубы. Я только сказал, что подумаю. А подумав решил, что брать не буду.

– Почему?

– Потому что у вас офигенные цены.

– У нас нормальные цены! – обиделся Игорь Петрович. – И я настаиваю, что вы зарезервировали.

– Ну, насчет цен – это, что называется «обдури прохожего», – ответил Коржик. – Я вам не лох, чтобы брать по таким ценам. А насчет резервирования – вы можете это доказать?

Пауза.

– Нет.

– Мы с вами что-нибудь подписывали?

– Нет.

– Все, друг мой, до свидания! Будут деньги – заходи.

Коржик положил трубку. Толян, стоявший рядом, одобрительно хмыкнул. Офисные тетки смеялись. .

– Ты действительно не просил зарезервировать трубы? – спросил Толян.

– Абсолютно! – заверил его Коржик на голубом глазу.

На самом деле он этого уже не помнил – так много металлоторговцев он обзвонил. Ну, может, и просил. Но это только от того, что не разобрался тогда в ценах. А когда понял – ничего другого не оставалось, как отказаться.

Трубы нужны были срочно и задешево. Коржик стал звонить на заводы, но нужных цен и там не оказалось. Цены были лишь слегка дешевле, чем в Москве. Относительно дешево стоили лежалые и некондиционные трубы. Первые можно было найти в госрезерве, а вторые – у провинциальных дилеров.

К некондиционным относились трубы не круглого, а немного элипсного сечения, приплюснутые с боков, а также укороченной длины – пять метров вместо положенных семи с половиной. Для Коржика годились те и те.

Он стал искать дилеров в провинции, и тут дело сдвинулось. Ему активно помогал Саша, а потом приняли еще и Субботина, который был профессиональным металлургом – имел диплом института стали и сплавов, и работал раньше в Министерстве черной металлургии. Но на деле все это оказалось не важно. Только и того, что он знал технологический процесс, но хрен ли с того? Дешевых труб от этого больше не стало.

Из всех, кто был на презентации, действительно полезным оказался лишь один трейдер из Белгорода. Он отгрузил Коржику львиную долю продукции по нормальным ценам. За первую партию Толян заплатил ему наличкой, а вторую получил в долг и долго не отдавал деньги. У него как раз возникла срочная потребность в другом месте и все деньги уходили туда. Белгородский трейдер оборвал все телефоны Толянового офиса. Он слал факсы и мейлы. Коржик ничем не мог ему помочь – денег не было совсем. Пару раз Лариса отправляла в Белгород фальшивые платежки и трейдер, в изнеможении, затихал. Но деньги по ним не поступали, и вскоре все начиналось сначала. Наконец, белгородец явился в Москву лично. Был он настроен решительно и его сопровождал двухметровый охранник в бронежилете под пиджаком. Коржик пожал руку ему, а затем не представленному охраннику. Тот ответил на рукопожатие весьма неохотно – ему требовалось все время иметь свободные руки, чтобы защищать хозяина, если чего – выхватить пистолет, там, или, взяв его на руки, выпригнуть в окно, а в офис бросить гранату.

Белгородец огляделся.

– Хорошо вы тут устроились, – критически заметил он. – Никто о вас не знает. Налогов, наверняка, не платите.

Толян состроил гримасу и промолчал. Он понял, что после столь прозрачных намеков нужно будет заплатить.

Накануне Толян принес откуда-то вексель крупного и надежного банка на большую сумму. Бумага предназначалась для других целей. Но сейчас у него больше ничего не было. Срок платежа по векселю наступал через два месяца. Его рыночная цена была равна восьмидесяти процентам от номинала. Белгородец, измученный ожиданием, согласился принять его за сто процентов. Это послужило Толяну некоторым утешением.

Когда незванные гости ушли, Толян сказал Коржику.

– Найди мне еще таких бумаг.

– А деньги?

– Деньги будут – ты найди.

Коржик нашел, но денег опять не оказалось.

Другой крупный поставщик труб был из Челябинска. Он тоже имел неосторожность отгрузить Толяну трубы в долг и потом получал деньги мелкими частями в течение полугода.

У него была другая тактика востребования долга. Он звонил через день и пытался разжалобить Коржика и Ларису рассказами о том, как ему достается от партнеров, которым он не платит, потому что Толян не платит ему. Он говорил, что ходит в синяках и ссадина. В переносном, конечно, смысле. Лариса смахивала набежавшую слезу и слала ему очередной крохотный платеж, который отрывала от других платежей.

Коржик сутками висел на телефоне, обзванивая страну в поисках дешевых труб.

Но не только Толян кидал – кидали и его. Один из поставщиков прислал явный брак – трубы очень уж элипсного сечения, которые невозможно было приварить встык к круглым трубам. Нефтяники долго с ними мучились, а потом вызвали представителя Толяна, чтобы составить акт. Полетел Субботин. Трубы кое-как приняли, но вскоре к Толяну заявился их начальник снабжения, чтобы получить взятку за прием бракованных труб.

Еще один поставщик насовал в вагон бэушных и лежалых труб вместе с новыми, и их забраковали. Толян не стал платить ему за брак.

Польза от презентации все-таки была – без нее трубы в долг просто не дали бы.

12

В комнате кроме Коржика сидели еще трое – Лариса, Лена и Александра. Бабье царство. И разговоры были соответствующие.

– Александра, – спрашивала Лариса, одним глазом косясь в компьютер, – а как дела у твоего папы?

– Вроде, ничего. Звонил недавно – все в порядке.

– Сколько ему еще там оставаться?

– Через два месяца контракт заканчивается?

– Будет продлевать?

– Если предложат.

– А с языком у него как?

– Уже почти нормально. Но все равно, он говорит, что когда студенты задают вопросы, ему трудно сразу понять, чего они хотят. Они это видят и отпускают шуточки.

– А где он работает? – не выдержал Коржик.

– Читает лекции в Америке.

– По какому предмету?

– Авиастроение. Он конструктор вертолетов.

– Ты не собираешься его навестить? – опять спросила Лариса.

– Через месяц поеду. Он уже и приглашение прислал. Пойду завтра в посольство за визой.

– А у меня брат там, – вставила Лариса.

– И кем он работает? – спросила Александра.

– Программистом в финансовой компании.

– Давно?

– Лет пять.

– Будет возвращаться?

– Нет. Недавно грин-карту получил. Прислал мне доверенность на продажу квартиры.

– А там где живет?

– Снимает пока. Будет покупать дом.

Звонит телефон. Александра поднимает трубку и беседа прерывается.

К Ларисе заходит Фазиль за деньгами на бензин. Она звенит ключами и открывает сейф. По сути дела, это не сейф, а так – железный ящик. Двери плоские, замок простой. Толяну жалко денег на настоящий сейф с дисковым замком и толстыми стенками. Да он особо и не нужен. Его бизнес устроен так, что крупные суммы в сейфе не задерживаются. Стоит деньгам появиться, как тут же выстраивается очередь из тех, кому они просто позарез были нужны еще позавчера. Первым в ней чаще всего оказывается Шильдин, главный по строительству гостиницы, которая у Толяна в провинции.. У него как раз подошел контейнер из Франции, а другой готовится к отправке. Он сметает пачки в пояс-кошелек и довольный уходит. За ним тянутся самые разнообразные личности, чаще всего никому в офисе не известные, и догребают остатки. К вечеру сейф становится еще более пустым, чем был накануне.