Я не полукровка!

— Все нормально, — заявила она, успокаивая его.

Но он все равно задрал порванную футболку и погладил живот, убеждаясь, что все зажило. Забирая меч, который спрятал в ножны, он передал ей толстовку, и она одела ее поверх испорченной футболки.

— А он что здесь делает? — обернулся отец ко мне.

— Что я здесь делаю? — возмущенно спросил я. — Это лучше ты скажи, что это за идея, чтобы позволить ранить маму, тогда как сам сидел под замком?

Мы уставились друг на друга упрямыми взглядами.

— Хочешь знать, что за идея? — прорычал отец, надвигаясь на меня. — Так знай, эта идея была единственным возможным способом восстановить твою и нашу репутацию. А я под замком сидел, чтобы не оторвать голову тому, кто это сделает. Все зашло настолько далеко из-за твоей щенячьей глупости, что другого выхода у нас не было. Понятно тебе?

Его объяснения снова заставили почувствовать свою вину. Выходит, мама подставилась под меч ради меня. Опять из-за меня страдали окружающие и никто иной, как самое родное и близкое существо, которое я должен защищать.

Не смог больше смотреть в глаза отцу и, опустив голову, я стал отступать от них.

— Прости, я понял, что виноват… — ответил я ему, отходя.

Развернувшись, я пошел по коридору, ускоряя шаг. Хотелось сбежать куда-то, скрыться от их корящих взглядов.

— Рэйм, ты куда собрался?! — услышал я за спиной рык отца. — А ну, вернись!

Но я не желал подчиняться ему, стремясь оказаться подальше от них, иначе не смогу сопротивляться воле отца.

— Рэйм, вернись, пожалуйста, — позвала уже мама.

И я остановился. Единственное существо, которому я не смел перечить и готов выполнить любое требование. Даже с отцом мог поспорить, не согласиться, а вот маме подчинялся всегда. Не могу сказать, будет ли так всегда, но до этого времени не мог ослушаться ее. Возможно, это еще была щенячья преданность, от которой избавлюсь нескоро.

Мама подошла и встала передо мной, преграждая путь.

— Малыш, — заговорила она, заглядывая мне в глаза, — ты ни в чем не виноват. Что бы ни происходило, мы готовы лечь костьми за тебя, перегрызть глотку любому. Возможно, ты сейчас этого не поймешь, но со временем, когда у тебя будут свои волчата, осознаешь это. И я пошла на это не только из-за тебя, но и твоего будущего брата или сестры. Понимаешь?

Она полностью была права. Ведь если в нашей семье будут еще волчата, то им также предстоит учиться здесь или стать изгоями. Об этом я уже и позабыл на фоне своих личных проблем. И если отношение ко мне останется прежним, то и будущим щенкам Дармун предстоит пережить тот же кошмар, что и мне.

— Однако бегство не избавит тебя от проблем, — проговорил подошедший к нам отец. — Хочешь быть взрослым, учись разбирать последствия своих поступков.

Мама обняла меня, а я обнял в ответ. Впервые с момента нашего расставания перед отъездом в универ. Прижался носом к ее волосам, вдыхая родной запах, по которому так соскучился. Грудь сдавило от переполняющих чувств, и я непроизвольно издал щенячий скулеж.

— Мама, пожалуйста, не надо больше таких жертв ради меня, — сдавленно проговорил я.

— А тебя никто спрашивать не будет, глупый волчонок, — добродушно ответила она, подергав меня за ухо.

— Пошли, — прервал наше общение отец, — а то создаем здесь столпотворение.

Я посмотрел ему за спину и увидел, как с арены возвращаются ректор с преподавателями.

— Пап, прости, — хотел я извиниться за свое поведение.

— Забудь, — он похлопал меня по спине. — Только обещай, что будешь делиться в будущем всеми своими трудностями.

— Обещаю, — кивнул я.

Но едва мы собрались уходить, меня окликнул ректор:

— Рэйм, подойди-ка сюда на минутку.

Глянул на отца, не зная, что делать, на что он едва заметно качнул головой в его сторону. И я направился к нему.

— Хочу спросить тебя, — мягким тоном проговорил Альфар, отойдя со мной в сторону.

— О чем? — настороженно спросил я.

— Ты часом не знаешь, почему вокруг университета шастают люди с ружьями?

— Не… не знаю, — растерянно ответил я, пожав плечами.

— Точно? — его пристальный взгляд вызвал волну холода в животе.

— Я не знаю, — продолжил отпираться я. — Я с людьми только на заправке встретился, но ружей у них не замечал.

— Ладно, если вдруг что-то вспомнишь, — с намеком сказал он, — поделись. Можешь идти.

Вопрос ректора заставил занервничать. Поначалу и вправду не сообразил, о чем он спрашивает. Пожалуй, это помогло изобразить искреннее удивление и не выдать себя. Но уходя, вспомнил свои приключения в лесу. Похоже, те люди так и не успокоились, что б им худо было. Подтвердив свою готовность к сотрудничеству, я вернулся к родителям. Втроем мы направились к выходу из комплекса.

— А что теперь? — поинтересовался я, когда мы вышли на улицу. — Вы собираетесь домой?

— Нет, — с улыбкой ответил отец. — Мы погостим здесь недельку, чтобы убедиться, что никто тебя не обижает. Но мы не будем показываться на глаза, прибывая в гостевом домике.

— Отлично, — обрадовался я.

Это означало, что я смогу побыть с мамой. Я так истосковался по ней, мы почти полгода не виделись, только по телефону созванивались.

— Итак, идем, проверим, как сработал наш замысел, — проговорил отец, шагая чуть вперед нас.

Я посмотрел вперед и увидел выходящую из комплекса арены толпу студентов. Ректор всех отпустил, и теперь они возвращались по своим общежитиям.

Мы направились прямо в идущий поток молодых волков, высматривая своих среди них. Мама, взяв меня под руку, шла между нами, хотя я сомневаюсь, что кто-то рискнул бы тронуть ее. В толпе кто-то спешил убраться с нашей дороги, кто-то поглядывал с интересом, кто-то тихо перешептывался за спиной. Но никто не осмеливался выказать сомнения в нашем праве находиться среди них.

Решив не мучиться с поисками друзей, я достал телефон и набрал Иллара. Он сразу ответил, и я велел ему с Нортом присоединиться к нам. Они оказались впереди, покинув зал одними из первых. Встретились с ними на развилке дорог, одна из которых вела к гостевым домикам, а вторая к жилым корпусам, где мы, отойдя чуть в сторону, стояли дожидаясь, пока они придут.

— Нужна помощь? — спросил Иллар, после того, как они поклонились моим родителям.

— Вы уже помогли, — рыкнул на них отец.

— Простите, — хором ответили парни, виновато опустив головы, ощутив его гнев.

Тут я сообразил, на что он намекает. И решил, что пора бы брать на себя ответственность сполна.

— Пап, не тронь их, — я встал между ними и отцом. — Они сделали все, чтобы выполнить твой приказ. Иллар даже ногу сломал ради этого.

К этому времени он уже восстановился и хромоты даже не было.

— Что? — возмущенно подала голос мама, одарив отца сердитым взглядом. — Ты заставляешь волчат калечиться?

— Такого я им не приказывал, — возразил он, оправдываясь перед ней.

— Ты приказал любыми способами удержать меня в стороне от зала арены, — напомнил я. — И они старались угодить тебе, чего бы это ни стоило.

— Это уже самодеятельность, — возмутился отец. — Калечить себя я не приказывал.

— Я сам захотел сюда придти, — продолжил я. — Мне они возразить не могли, но все равно делали все возможное, чтобы меня остановить.

— Так и быть, — отец косо глянул на меня, — забуду про это.

Услышал, как парни за спиной выдохнули с облегчением.

— Но им придется внимательнее следить за тобой, чтобы оберегать от неприятностей, — заявил он.

— Не надейся, что они с этим справятся, — усмехнулся я. — Чтобы выполнить такой приказ, тебе придется самому за мной ходить сзади.

— Ты невыносимый волчонок, — отец схватил меня на плечо и, притянув ближе к себе, обнял за шею одной рукой. — Пойдешь с ними в общагу или с нами отправишься?

— Конечно, с вами, — улыбнулся я, глядя на маму.

Она тоже ласково улыбнулась мне в ответ. И распрощавшись с друзьями, я отправился с родителями в гостевой домик, где их поселили на время пребывания на территории универа.