Я не полукровка!

Девушка подняла на него непонимающий взгляд. Неужели ее глупая попытка взглянуть на фото в ящике стола послужила причиной такой резкой перемене в поведении? В это с трудом верилось.

— О чём ты? — с недоумением спросила она, поднимаясь со стула.

— Одно скажи: он вынудил тебя или пообещал что-то взамен, и ты сама согласилась? — продолжил свой допрос Рэйм.

— Кто он? — изумлено смотрела на него Шандра. — К чему вынудил?

— Конечно, было весьма умно сделать ставку на больную тему происхождения, — Рэйм словно не слышал ее и продолжал надвигаться на волчицу, испепеляя взглядом, — и я тут же растаял, доверился тебе. Но где была гарантия, что ты спасешь меня? Чтобы ты делала, если бы Руфта не оказалось рядом? Или вы были готовы оставить меня там? Отвечай! — рявкнул он.

Шандра от его рыка испугано дернулась, отступая назад, и уперлась в стол.

— Я не понимаю о чем ты, — в девушки глазах собирались слезы.

— Не понимаешь? — тон Рэйм стал угрожающим, когда он навис над ней. — Так я поясню. Я видел, как ты дружно беседовала с Двэйном во дворе. Сначала забеспокоился, что он узнал, что это ты вытащила меня, и угрожает. Но, похоже, ты совершенно не была обеспокоена встречей с ним, будто ничего и не было, и словом не обмолвилась о том. А значит, тебе нечего было опасаться, ведь он старается ради твоего же блага.

— Да, я не отрицаю, что встретилась с ним, и старалась вести себя так, чтобы не вызвать подозрений, — попыталась пояснить Шандра.

— Почему же тогда мне ничего не сказала? — презрительно прищурившись, допрашивал Рэйм.

— Я видела, как тебе больно от воспоминаний о том случае, и не хотела тревожить зря, напоминая, — продолжала она объясняться, едва не плача.

— Спасибо за беспокойство, — оскалился Рэйм, — но я не нуждаюсь в твоей жалости. Я не какая-то там трусливая слабовольная собачонка, а наследник своего рода!

— Я всего лишь волновалась о тебе… — тихо произнесла Шандра, опустив голову. — Он требовал от меня, чтобы я держалась от тебя подальше. Распинался, как он беспокоится о чистокровности нашего вида.

— Ага, как же, — сердито рыкнул парень, — пока не найдешь запись. Хорошо же вы все продумали. И я, как щенок, повелся на сказку, что следила, подслушала разговор и решила спасти. Подпустил к себе, исполненный благодарности за спасения. Но стоило догадаться раньше, ибо уже видели таких заботливых!

— Все не так! — обижено выкрикнула Шандра, подняв голову.

— Так, да не так! — прорычал Рэйм, не давая ей высказаться с оправданиями. — Едва осталась одна, тут же принялась рыться в вещах. Даже если и найдешь регистратор, я уже давно сделал копии и спрятал их в надежном месте. Так что все твои старания напрасны, можешь дальше не усердствовать.

— Я вообще не знаю о чем ты, — всхлипнув, проговорила Шандра, смотря на парня испуганными глазами. — Ни о какой записи, ни о каком регистраторе!

— Еще скажи, что ты из простого любопытства допытывалась о моем конфликте с Двэйном! Хотела, чтобы я все выложил тебе и показал! — на его обвинения Шандра, сжав губы, только отрицательно мотала головой. — Стоило сразу догадаться исходя из твоего интереса к этой теме. Уж больно сговорчивая ты…

Девушка не выдержала и, оттолкнув его со всей силой, отскочила от стола.

— Правильно! Убирайся! — зарычал на нее Рэйм, удержавшись на ногах. — Но не надейся, что Двэйн хоть как-то отблагодарит тебя за такую услугу. Твою участь облегчит только если он заставил тебя, а иначе для тебя это добром не кончится.

Рэйм высказал ей все, что думал, что так долго терзало его, и даже более, дав волю натянутым эмоциям, что уже не мог остановиться.

— Меня никто ничего не заставлял! — оскорблено воскликнула Шандра, подбирая свой рюкзак.

— О, так все же ты сама на все согласилась! — злорадно прошипел он, наступая на нее.

— Ты… — взгляд Шандры был исполнен такой смертельной обиды, что Рэйм не ожидал подобной реакции от нее.

Надеясь застать врасплох, он предположил, что она во всем сознается. Но, несмотря на низшую ступень в иерархии общества, она, как любая волчица, имела гордость и не станет терпеть необоснованные обвинения в свой адрес.

— Нечего сказать в свое оправдание? — язвительно спросил парень, смотря на нее в упор. — Пресмыкание перед Двэйном твой статус никак не повысит. А ведь я верил тебе и подумать не мог, что ты на такое способна.

Последняя фраза прозвучала с горечью и болью.

— Дурак! — выкрикнула она ему в лицо.

И раздался хлопок пощечины. Парень растерянно посмотрел на перепуганную волчицу, которая сама больше испугалась того, что сделала, чем он воспринял ее действие. Она сжалась внутренне, ожидая от него вспышки гнева, вспомнив, как он набросился на Аришу, будучи свидетелем той ссоры. Но его взгляд, прежде разгневанный, стал безучастным и отстраненным. Прикрыв глаза, он сглотнул и опустил голову.

— Я знаю, — тихо произнес он, — так что уходи.

— Не смотря ни на что, — проговорила Шандра, отступая, — желаю тебе удачи. И я ни слова не соврала тебе.

Она развернулась и, схватив свое пальто с вешалки, поспешила к выходу. Прежде чем открыть дверь, она снова посмотрела на парня, стоявшего посреди комнаты.

— Если не хочешь, чтобы я стала следующей жертвой Двэйна, то лучше не озвучивай ему своих глупых домыслов.

И, хлопнув дверью, покинула комнату. Рэйм отвернулся от выхода, отчасти сожалея о своих словах и обвинениях предъявленных ей с пылу с жару, осознав, что был слишком резок. И еще большее сожаление испытал когда, подойдя к столу, увидел в открытом ящике среди бумаг и прочих вещей фотографию, которую попыталась посмотреть Шандра. На ней был он с матерью, запечатленные перед его отправлением в университет.

Среди волков было не принято выставлять напоказ своих родных перед чужими, поэтому стены комнат украшали только простые картины с пейзажами, плакаты или другими рисунками. Никто из них не выставлял рамки с фото на своих тумбочках или столах. Если и имелись фотографии, то хранились подальше от чужих глаз, и увидеть их могли только близкие друзья, родственники или члены стаи.

По видимому, Шандра поддалась любопытству и решила взглянуть на спрятанную фотографию. Но так ли это? Достоверно он знать не мог, ведь сам же специально оставил ящик открытым, чтобы спровоцировать ее к действиям. Но те ли цели она преследовала, что он предполагал, или руководствовалась простым любопытством?

Рэйм рассерженно стукнул кулаком по ящику, закрывая и чуть не разломав. Взгляд упал на тетрадь и ручку, оставленные девушкой. Схватив их, хотел отшвырнуть подальше, но бросил обратно. Медленно опустившись на стул, сложил руки на столе и уронил голову на них.

— Почему меня все предают? — тихо прошептал он. — Когда это все закончится?

Слишком много всего навалилось на него и ударяло раз за разом, не давая передохнуть. Слишком много предательств за последнее время. Теперь он убедится, что не стоило сближаться с ней, тогда не было бы всего этого. Рэйм каялся, что не прислушался к своему чутью — держаться от нее подальше, а теперь получил еще одну боль — для себя и для нее.

Шандра, выскочив из комнаты, остановилась и прижалась к стене. Из глаз горячим потоком лились слезы жгучей обиды и глубокого сожаления, что не рассказала ему о той встрече с Двэйном. Поделись она с ним, возможно, всего этого не было бы. Ее глупая уверенность, что никто их тогда не заметил, и чрезмерная забота о чувствах Рэйма обернулась драмой. Но теперь уже ничего не исправить: он не желал слушать ее оправданий. Волчье же «я» отозвалось на выдвинутые обвинения оскорбленными гордостью и достоинством, вещая, что данный волк не заслуживает потраченного внимания. В глубине души отзывалось щемящее чувство потери кого-то близкого, но звериная сущность быстро заглушила его, напоминая о несправедливых обвинениях.

Вытирая слезы и натягивая на ходу пальто, Шандра двинулась по коридору к холлу, а не к пожарному выходу, как обычно. Теперь уже было все равно, что ее заметят.