Я не полукровка!

И встретился с помутневшим взглядом зеленых глаз, ища понимания, и наследник отступил, возвращая себе трезвость мышления. Оттолкнув Норта, он подхватил свою одежду и принялся натягивать ее.

— Да что с тобой? — спросил Иллар, поднимаясь на ноги.

— Прости, — буркнул Рэйм, не глядя на него. — Дурной сон.

— Может, ты все-таки расскажешь, что с тобой случилось? — с нажимом осведомился Норт. — И что привело тебя к смертельно бледному виду? Вдруг тебе помощь нужна.

— Потом, — отозвался Рэйм, забираясь в кровать и накрывшись с головой. — Со мной все нормально.

Парни переглянулись и, пожав плечами, вернулись в свои постели. Допытываться было бесполезно — против упрямства наследника не попрешь.

…

Нарвин был вызван к ректору на прием ранним звонком. И явившись в его кабинет, понял, что дело очень серьезное, потому как Альфар был в бешенстве. Его гнев и недовольство он ощутил, едва переступив порог. В кабинете уже присутствовал Руфт, стоявший возле стола и покорно склонив голову.

— Господин Альфар, вызывали? — тихо спросил он, кланяясь.

— Вызывал, — с рычанием ответил Альфар.

Далее ректор поведал Нарвину о происшествии в бассейне, о котором ему доложил Руфт.

— Я говорил тебе, чтобы присматривал за ним? — разгневано рыкнул Альфар.

— Я смотрел, — повинно ответил Нарвин. — Но разве за ним усмотришь. Мне непонятно, почему он там один оказался? Прежде всегда бы со своими волками.

— Уж как-то оказался, — гневался Альфар. — Щенок упрям и самонадеян до глупости, из-за чего я и приказал приглядывать за ним.

— В этот раз он даже в лазарет не захотел идти, — добавил Руфт. — Стоило бы наведаться к нему и узнать о самочувствии. Нам едва удалось его откачать. Это может иметь последствия для него.

— Вот Нарвин и отправится, — грозно заявил ректор. — И будет следить за ним круглосуточно.

— Как скажете, — кивнул тот.

— Звериный Бог уберег нас, и волчонок выжил, — продолжил сердито говорить Альфар. — Необходимо немедленно заняться расследованием, кто посмел такое устроить. Опросите тех, с кем у него были разборки и до чего они дошли.

Оба преподавателя согласно закивали.

— Круг подозреваемых можно спокойно ограничить наследниками, — высказался Руфт. — Другие на такое бы не решились.

— Хорошо, начните с этого. А тебе, Нарвин, — Альфар указал рукой на него, — все же придется понести наказание, что не справился с возложенными на тебя обязанностями. Позорно не уследить за одним щенком.

Взрослый мужчина массивного телосложения, с гордой осанкой, смиренно опустил голову и сгорбился, демонстрируя повиновение воле старейшины.

— Как прикажете, — тихо произнес он.

— А теперь ступайте, — велел преподавателям ректор, садясь в кресло. — Займитесь расследованием.

…

Поутру друзья проснулись и стали собираться на занятия. Видя, что Рэйм не поднимается, они снова забеспокоились.

— Рэйм, — позвал наследника Иллар, — ты на занятия собираешься?

— Нет, — буркнул тот, спрятав голову под подушку.

— Ладно, оставь его, — потянул друга за локоть Норт. — Видимо, он еще не отошел после вчерашнего. Может, до вечера оклемается, ему не впервой.

Оставив попытки достучаться до него, и отнесшись с пониманием к вчерашним событиям, они ушли.

— Слушай, — заговорил Иллар по дороге, — мне кажется, у него конкретные неприятности. Припоминая тот случай в лесу, его поведение очень схоже. Неужели опять на кого-то нарвался?

— Вынужден с тобой согласиться, — вздохнув, кивнул Норт. — Обещал же, что не полезет больше сам никуда. Но вижу, что все равно сам себе на уме.

— Может, сообщить таки его родителям? — неуверенно спросил Иллар, сомневаясь в правильности такого решения.

— Тогда можно забыть о дружбе с ним, — отозвался Норт. — Для него мы станем доносчиками.

…

Иллар с Нортом, отправляясь на занятия, постарались придти перед самым началом урока, но все равно в коридоре столкнулись с Максвардом. Тот будто намеренно поджидал. Заметив их, он преградил дорогу вместе со своими дружками с третьего курса, которые когда-то набросились на них.

— Опа, мальчики-зайчики, — довольно улыбаясь, проговорил Макс, стоя у них на пути. — Вы часом ничего не потеряли?

Волки из стаи Дармун настороженно переглянулись и отступили назад, ожидая любого подвоха от этой банды шакальего отродья.

— А тебе какое дело, что мы теряем, а что находим? — огрызнулся Норт, готовый отбиваться при любом раскладе, хотя против наследника ему не выстоять.

— Да, просто стало страшно интересно, куда делось тело, когда хвосты здесь, — с ехидной улыбкой проговорил он.

— Это ты про свои хвосты? — с издевкой спросил Иллар, кивнув на двоих за его спиной.

В глазах Максварда блеснул гнев, и он, оскалив клыки, шагнул к ним.

— Я гляжу, вы хотите оправиться вслед за своим псом, — угрожающе прорычал он.

И неизвестно насколько далеко он готов был зайти в намечавшейся разборке, если бы не появившийся в коридоре преподаватель Нарвин, вошедший в коридор из холла.

— Парни, вы что тут затеяли? — обратился он тут же к ним, вмиг оценив накаленность обстановки. — Звонок уже давно прозвенел.

Волки Дармун тотчас обошли свою преграду и юркнули в аудиторию. Тогда как Максварда с волками из его стаи Нарвин отчитал, что после звонка все должны быть на своих этажах.

— Как думаешь, Макс причастен к тому, что случилось с Рэймом? — тихо спросил Норт у Иллара, пока они рассаживались по местам.

— Не исключаю, — кивнул тот. — Уж больно он настойчиво допытывался, где Рэйм.

По окончанию занятия, Нарвин подозвал их к себе.

— Где ваш наследник? — требовательно спросил он парней, когда все вышли.

— Дома, — честно ответил Иллар.

— Я в курсе, что с ним вчера произошло, — пояснил Нарвин, чтобы уточнить, о чем речь. — Как он себя чувствует?

— Нормально, — ответил Норт, хотя и не знал, что же произошло. — Не пожелал идти на занятие.

— С ним точно все нормально? — допытывался преподаватель. — Вы же помните, что было с ним в прошлый раз. Возможно, ему и в этот раз нужна помощь лекаря.

Друзья переглянулись, подозревая, что Рэйм снова с кем-то подрался и воспользовался ультразвуком.

— Та он вроде ни на что не жаловался, — ответил ему Иллар, также не ведая о чем речь, но попытался не выдать этого. — Прогнал нас, заявив, что не в настроении.

— Ладно, — кивнул Нарвин. — Но если вдруг заметите, что с ним что-то не так, сообщите. Понятно?

Парни дружно закивали и отправились на следующее занятие.

— Вернемся домой, нужно будет серьезно поговорить с ним, — высказался Норт. — А то у меня все больше такое ощущение, что он не желает дожить до окончания этого курса.

Иллар полностью был согласен с ним в этом решении.

Прежде я думал, что ничего хуже, чем выпало на мою долю, уже быть не может. Надо мной смеялись, унижали, били, я сам себя чуть не убил. А в этот раз из-за моей самонадеянности чуть не утопили. Но, оказывается, возможно еще паршивее. Очень оптимистично, не правда ли? Можно ли придумать более страшное испытание на мою голову, чем невозможность принимать звероформу? С момента, когда я так и не смог трансформироваться, сколько не пытался, понял, что моя жизнь окончательно разрушена. Что теперь делать? Как быть? Стоит ли кому-то рассказывать? Если об это узнают — мне конец. Мало неприятностей из-за метки полукровки, то невозможность принимать волчий облик уничтожит меня окончательно. Что, если это бесповоротно и окончательно? Для них я стану не полукровкой, а человеком!

С тех пор, а это почти два года, как я научился обращаться, никаких проблем с трансформацией никогда не возникало. Помню как сейчас, мое первое обращение. Однажды, проснувшись утром, обнаружил, что вместо рук — лапы, весь покрыт шерстью, и появился хвост. Я стал волком. Окружающий мир воспринимается иначе, я все понимаю, но говорить не могу.

Мама с папой были так рады, разъясняя, что нужно делать и как реагировать. С того момента постигнул самую суть того, кто я есть и какова моя сущность, почему все так складывается, и почему мир так воспринимается. Ты вроде живое, материальное существо, но каждая клеточка твоего тела наполнена магической силой, позволяющей тебе перевоплощаться. А главное — чувство вольного зверя, ничем неограниченного. Потом при возвращении чувствовалась какая-то ущемленность, будто ты не в своем теле. Пришлось свыкаться и усмирять пробудившуюся звериную сущность, чтобы не брала вверх надо мной. Но с того дня я точно знал, что могу в любой удобный для меня момент принять мою звериную форму, которая была неотъемлемой частью меня, моей второй половинкой.