Небо на плечах

- Хм-м, - опять поджала губы княгиня, неохотно расставаясь с иллюзиями о моей выстроенной придворной карьере. А я вспомнил свою первую встречу с наставником и невольно улыбнулся.

На первом курсе я был не самым прилежным студентом. На многих предметах мне было откровенно скучно, потому что основы я знал, пройдя их еще в училище или с мамой в детстве. Далеко не все, конечно, и, понятно, в упрощенном виде, но этого хватало, чтобы не особо утруждать себя в учебе. Тогда еще с Потемкинскими заводами морока была - периодически приходилось мотаться по Уралу с Бушариным, так что к рождественской сессии набралось немало желающих отчислить нерадивого студиоза. У меня даже появилось особое достижение: только у одного первокурсника экзамены и зачеты принимали сразу несколько преподавателей, гоняя по всем пройденным темам и сверх них.

Кто такой этот пожилой одаренный мужчина в дорогом костюме, привязавшийся ко мне с проблемами приживления утерянных конечностей в полевых условиях - кстати, вопрос уже давно вышел за рамки анатомии, с которой мы начинали, - я не имел ни малейшего понятия. Поэтому спорил с ним без малейшего пиетета, давя опытом.

- И тогда ваш пациент умрет! - торжествующе произнес он на каком-то моем доводе.

- Шаман, - не выдержал я, достав из сумки рацию, - Поднимись в здание, зайди в аудиторию триста двадцать!

- Принято, - пришел отзыв с катера.

- И что же вы, молодой человек, собираетесь мне доказать вашим колдуном?

- Не колдуном, а Шаманом, это позывной. А хочу я вам, господин хороший, предъявить того самого человека, что вы опрометчиво записали в мертвецы.

- Вот как?

- Вот так! В одном вы, конечно, правы, будь мой друг неодаренным, он бы наверняка, так и остался на том поле, но вот в том, что у меня ничего не было, кроме пяти индивидуальных аптечек, я не преувеличиваю. У меня даже шовного материала не было, пальцами сосуды сжимал, пока он сам своей силой их сращивал.

- Почему же вы тогда сами их не срастили, раз такой опытный? - с ехидным интересом спросил экзаменатор помоложе.

- Источник сжег, - хмуро признался я.

- Вот как? - уже с новыми интонациями произнес мужчина.

Ожидаемые вопросы я сбил одним предупреждающим взглядом, так что несколько минут до прибытия Алексея мы с комиссией сидели молча.

Шаман, возможно, и привык, что девушки стремятся снять с него штаны, но того, что это попытаются сделать сразу несколько мужчин, да еще в таких с виду неподходящих обстоятельствах - никак не ожидал. И растерянно стал отбиваться.

- Леха, нам нужна твоя нога, - своей фразой ситуацию я ничуть не прояснил.

- Молодой человек, успокойтесь, мы всего лишь хотим осмотреть вашу ногу! - уже более внятно высказался привязчивый экзаменатор. Обреченно вздохнув, Алексей взялся за ремень.

На месте разрыва давно не осталось ни рубцов, ни каких-то других следов, но при углубленной диагностике этот участок выглядел чуть иначе, так что мои слова легко проверялись - в собранной комиссии только мой преподаватель был неодаренным, приглашенные светили источниками. Помучив Шамана, экзаменаторы переглянулись, а ему дали разрешение одеваться.

- Что я могу сказать - по самому краешку прошли, - резюмировал пожилой, когда Леха покинул кабинет.

- А то я не знаю!

- Сколько лет вам было? Операция давняя, - спросил второй приглашенный.

- Тринадцать. Почти четырнадцать.

- Почти четырнадцать!.. - саркастически протянул тот, что постарше, а потом неожиданно спросил, - Ко мне в ученики пойдете?

- А вы, простите, кто? - только и догадался уточнить я.

Вот так, под смешки экзаменационной комиссии и состоялось мое знакомство с наставником.

- Улыбаешься! - сердито отреагировала княгиня на мою улыбку, - Над несчастной старухой смеешься! А я ведь тебе только добра желаю!

- Бабушка, не прибедняйся! На бедную несчастную старуху ты никак не тянешь! - вот что я твердо уяснил, так это необходимость сразу пресекать подобные причитания, - И потом, у нас с тобой разные понятия о добре, это мы уже давно выяснили. Давай не портить такой хороший день ссорами по пустякам?

- Но если Берген предложит, ты, хотя бы, подумаешь? - жалобным дрожащим голоском спросила меня эта почтенная манипуляторша.

Посмотрел на заметно сдавшую с момента нашего знакомства Полину Зиновьевну и не нашел в себе сил категорически отказать, хотя твердо знал, что этот путь - не для меня.

- Ладно, подумаю, - и в ответ на вспыхнувшую надежду на бабулином лице, - Только подумаю! Вон и Лина идет! Пойду встречу.

Из-за столика сбежал с удовольствием: особо управлять мной у княгини не получалось, уступал я ей лишь в мелочах, и лишь когда признавал собственную выгоду, но это не значит, что она не пыталась снова и снова. Периодически утомляло.

Сестренку встретил почти у самых дверей, принял плащ, чтобы тут же передать местному гардеробщику, и галантно поцеловал протянутую руку. После чего мы с ней довольно рассмеялись.

С Ангелиной, единственной из детей моего отца, я поладил. Не факт, конечно, что потом, когда Полины Зиновьевны не станет, мы будем поддерживать теплые родственные отношения, но пока против бабушкиной гиперопёки выступали единым фронтом, а это сближало. А вот с Катериной мне так и не удалось найти точек соприкосновения, так что, потаскав ее какое-то время на наши встречи, княгиня перестала мучить и девочку и меня. О судьбе всего раз виденного Михаила, оказавшегося не совсем княжичем, и чье имя стало табу во всех разговорах с Потемкиной, знал только, что парня сослали в закрытое училище, причем даже не в Царкосельский лицей, а рангом попроще - навроде моего бывшего Святомихайловского.

- До женитьбы уже дошли? - поинтересовалась Ангелина, направляясь к нашему столику.

- Застряли на карьере, - отчитался я, - но тема свадьбы не за горами, - окончание фразы потонуло в мощном зевке. - Прости, спать хочу до изнеможения, может, в другой раз в остроумии попрактикуешься?

- А что мне за это будет? - ехидно уточнила сестра.

- Моя горячая братская любовь.

- И исполнение желания?

- Мечтать не вредно.

- Вредно не мечтать, - вернула мне подачу сестрица, слышавшая как-то от меня это выражение, - Вообще-то у меня к тебе дело есть, - понизив голос, сказала она.

- Выкладывай, ты же знаешь - вслепую ни на что не подпишусь.

- Не при бабушке!

- Ох уж эти страшные девичьи тайны! Когда и где?

- Давай как-нибудь в выходные в Летнем саду встретимся? Если погода не испортится, я там рисую и гуляю по субботам с двенадцати до двух обычно. Там охрана хотя бы в затылок не дышит, - повинилась она, стрельнув заговорщицким взглядом, - И мне на самом деле это очень нужно.

- Хорошо, только не в эту, в эту я занят, как и в следующую. Две недели твое дело потерпит?

- Потерпит, наверное.

- Тогда - через две субботы.

Устроив сестру за столом, вернулся на место, морально готовясь перейти ко второму раунду общения с Полиной Зиновьевной. Как метко заметила Ангелина, мне еще предстояло вытерпеть и отбить матримониальные поползновения бабули в свой адрес. На самом деле ранние помолвки сейчас уже редко заключались, да и возраст вступления в брак сильно сдвинулся в большую сторону, но княгиня была женщиной старой закалки, к тому же нередко заводила разговоры о своей смертности, так что, несмотря на мое стойкое неприятие, постоянно грузила этой темой.

Почему я мирился с этим? Ответ все тот же: признание в обществе, ум и связи. Я почти два месяца не мог попасть на прием к градоначальнику, чтобы получить от него разрешение на строительство аквапарка - видите ли абсолютно новое начинание, и нет никаких инструкций по их обустройству! А стоило пожаловаться Полине Зиновьевне, как неуловимый Яков Илларионович вдруг преисполнился радушием и принял меня на следующий же день! И пусть в итоге пришлось "поделиться", но даже так размер отката оказался гораздо скромнее, чем если бы я все-таки вышел на Рылова сам. И это не единственный случай: в той же ситуации с Болотовой княгиня помогла разрешить мои сомнения. Потемкина имени давнего таинственного любовника графини Неровской не знала, но охарактеризовала последнюю, как идейную ***дь, вполне способную и написать компрометирующие ее письма, и закрутить роман с помогшим вором, и родить от него ребенка. Не стопроцентное подтверждение, но хотя бы так.