Страница 13 из 17
Андрей сник и давай умолять о пощаде:
– Я буду работать на вас, только не убивайте меня.
Командиры посоветовались между собой и объявили приговор:
– От имени Военного трибунала, по решению командования – приговорить предателя Чеснокова к расстрелу. Приговор привести в исполнение немедленно.
– Разрешите, товарищи командиры, это сделать мне, за смерть моей дочери! – попросил Федор.
– Разрешаю Коростелеву привести приказ в исполнение, – приказал командир отряда.
Коростелев поднял винтовку и скомандовал: «Кругом!», – ткнул в спину Андрея винтовку и повел его подальше, к реке.
Предатель взмолился по дороге, просил Федора пощадить его.
– Ты, скотина, подлый предатель, и ты ответишь за мою дочь!
Они подошли к обрыву реки. Раздался выстрел. Федор подошел и удостоверился, что Чесноков мертв, а потом сбросил его с обрыва в реку, на съедение рыбам.
Федору стало легче дышать, он понимал, что он разделался с тварью, которая сдала немцам его дочь, не пощадил ни ее, ни детей. Он смахнул слезу и, перекрестившись, повернулся и зашагал к штабу.
Эх, лапти, да лапти мои
В селе Глинном, на самом краю села, жил старик Костюшкин Федор со старухой Феклой. Была у них дочка Антонина и внучка Верочка семнадцати лет. Жили они в двух домиках под соломенными крышами. В одном доме старик со старухой, а в другом мать с дочкой. Костюшкин сам построил эти домики на старинный лад, именно под соломенной крышей. Так строили его предки, с древних времен, и он не хотел нарушать эту традицию. Старик был середнячком, имел небольшой овин, сад, несколько десятин земли, была у него одна лошаденка, которая помогала в хозяйстве.
Дед по натуре был добрый, отзывчивый человек, но немного угрюмый и малоразговорчивый. До войны он не ладил с властями, так как в становлении колхозов, его семью раскулачили. Он считал это незаконным и несправедливым – люди работали на себя, платили исправно налоги, а у них забрали почти все.
Дочка родила Верочку, не выходя замуж, как говорится, нагуляла с приезжим. В то время на постое у старика, был некий Василий, который работал на лесозаготовках, но через некоторое время, незаметно исчез без следов. После его исчезновения, дочка стала заметно округляться.
В разговоре со старухой, дед поделился своими подозрениями, насчет квартиранта и животом у дочки, но бабка успокоила его, сказав, что у Антонины скорее грыжа растет и надо в больницу ехать. Но дед только усмехнулся, не поверив сказкам, да и соседи намекали на ее беременность. Так оно и случилось, ровно через девять месяцев родилась внучка Верочка. Деду хоть и было досадно, что его дочь нагуляла ребенка, но внучку он полюбил всем сердцем.
Все бы хорошо, но власти к рождению ребенка без отца в те времена подходили со всей строгостью закона. После многочисленных заявлений, прошений, Верочку все же удалось зарегистрировать в сельском совете.
С тех пор, разногласий с властью у него было хоть отбавляй – его притесняли, не давали положенного зерна. Федор еще больше невзлюбил Советскую власть. Но Родину свою он любил всей русской душой.
Когда внучка подросла, стал он брать ее с собой в лес, по грибы, ягоды, а также на рыбалку. У него было очень красивое место, где он любил рыбачить, под ивовыми кустами, на излучине реки Навли. Рыба в этих местах водилась всегда, а когда ее умело подкормить червями, хлебным мякишем, то рыба всегда была в ведре у деда. Рыбачили всегда спозаранку, на рассвете. Ивы склонялись над зеркальной водой, солнце только просыпалось, и зрелище было очень красивое. Рядом шумел камыш, заливались на разные голоса птицы. Лучшего места на земле для деда не было.
Иногда он брал с собой Верочку, она звала своих подружек, которые, затаив дыхание, наблюдали за поплавком и громко визжали, когда дед в очередной раз вытаскивал рыбку из воды. Рыбка была разная: плотва, окуньки, сибиль, щука, была на памяти деда выловлена белуга в несколько килограммов.
После рыбалки все дружно возвращались домой, с уловом. Мелкую рыбешку Вера отдавала кошкам, остальная рыба шла строго под присмотром деда на жарку, на уху, плотву он сушил в специальном месте.
Похлебав ушицы, – бабка ее варила по особому старому рецепту – ели жареную рыбу. После еды пили чай с медком со своей пасеки, бегали с внучкой с сачком за бабочками, затем, утомленные, падали на зеленую лужайку и спали прямо на траве, в тени. Время было золотое, просто чудесное, есть что вспомнить.
А еще дед славился на всю округу тем, что плел лапти из ивовых прутьев, лукошки для ягоды, плетушки для хозяйства. Ивы на реке было много, дед нарезал ее вдоволь, обдирал и плел. Лапти он плел также и из липовой коры. Они были легкие, удобные и имели лечебное свойство для ног. Щеголяли в них не только свои, но и вся округа, в жару они были к тому же, просто незаменимы. Для внучки он плел особенные лапоточки, вплетая в них цветные бантики, лукошко для нее было маленькое, сплетенное дедушкой с любовью.
Заказов от сельчан на лукошки, лапти, корзины поступало немало, поэтому все свободное время дед работал у крыльца дома. Продавал людям за умеренную плату. Заказала для себя лапти и Таня Фирсова, она была подружкой Верочки и частенько забегала в гости, ходила с ними на рыбалку, в лес по ягоды. По вечерам собирались на посиделки, где пели песни все от мала до велика.
Когда Вере исполнилось семнадцать лет, появился у нее парень. Жили они с ним по-соседски, звали его Сеня Карпусин. Был он постарше Веры на три года, слыл умным и вдумчивым мальчиком.
Он частенько помогал деду плести корзины, лапти, с удовольствием учился этому ремеслу. Вера с Сеней выросли вместе, часто играли, и их дружба переросла в любовь. Они стали все чаще уединяться, уходить в лес на прогулку. Мать Веры и дед были рады их дружбе и пророчили скорую свадебку.
Тихо и спокойно жили люди в деревне, но нежданно грянула война. Закончилось мирное доброе время, все реже и реже стали собираться для веселья, было не до него. Вера проводила своего любимого Сеню на войну, стала замкнутой, почти не улыбалась своей милой улыбкой.
Прошло лето, осень, а на Покров пришли немцы. Хотя дед не любил Советскую власть и их законы, но как-то с ней смирился. Фашистов он возненавидел с первого дня. Видел он расстрелы, виселицы, погромы. Чем только мог помогал партизанам: в основном, продуктами, отдал и свою лошадь. Его умение плести лапти, пригодилось партизанам летом 1942 года.
Вербное воскресение
Холодная, длинная зима подходила к концу, снег растаял, появились проталины. В пойме реки распустилась верба, а это значило приближение вербного воскресения и пасхи, когда-то самого любимого праздника всего русского народа.
Наступило Вербное воскресение – весенний православный праздник на Руси. Вся семья Костюшкиных собралась в церковь на праздничную службу, но в последний момент Верочка передумала и отказалась идти, сославшись на плохое самочувствие. Как только все ушли, Вера решила побродить по местам, где они гуляли с Севой, вспомнить жаркие поцелуи и признания в любви. Она перешла через мостик, прошлась по зарослям вербы, по пути сорвала несколько веточек.
Вдруг неожиданно из леса, со стороны Кокоревки, выехала машина с нарядом немецких солдат. Вера обмерла, увидев совсем рядом немцев, прятаться уже было поздно, немцы увидели ее. Машина остановилась, солдаты заорали, стали махать руками, но она побежала в заросли леса. Бежала она быстро, как ей казалось, не оборачиваясь, она слышала топот сапог и крик немца за спиной. В какой-то момент Вера поняла, что силы покидают ее, но она продолжала бежать из последних сил. Немец настиг ее, скрутил ей руки и стал срывать с нее юбку. Девушка отбивалась, кричала, взывала о помощи, но немец силой взял девушку и стал насиловать, силы были неравные. Сделав свое дело, удовлетворив свою грязную похоть, немец бросил девушку и побежал вслед за машиной.