Земля счастья

– Почему же, – пытался храбриться и быть развязным Эмиль, несмотря на кровоточащие уши и заплывше от побоев хозяина квартиры лицо. Дадите мне несколько лет, скоро выйду за хорошее поведение. И вообще, первый раз меня задерживаете, я первый раз в жизни полез в квартиру. Бес попутал, сам не знаю, что на меня нашло.

– Ну да, попутал бес. Хорошо, поверим. Парень ты хороший, вон какая характеристика на тебя с завода, прям зачитаешься. Да и в институте учишься, будешь инженером, а нам, нашей социалистической родине такие кадры нужны, – он все перебирал какие-то бумажки.

Ага, провел их, дураков! И характеристику прислали, спасибо. Только, откуда там быстро ее сделали? Ничего, и не такие пытались взять Мустафаева.

– А ты действовал с сообщниками, наверное?, – мужчина поднял на него мутные глаза.

– Я? Да что вы, начальник. Я первый раз полез, хотел хлебнуть немного романтики. Приключений захотелось, так сказать. Думал, залезу в форточку, посмотрю, как люди живут, и вылезу так же. Пощекотать нервишки себе.

– Да? А, ну все логично, все сходится.

Он сделал пару пометок в каком-то документе и снова поднял на Эмиля глаза.

– И чего тебя ко мне привели, – он ободряюще удыбнулся Мустафаеву. Ну, оступился человек, ну что ж, его расстреливтаь сразу? Нет, конечно, надо дать шанс ему исправиться. Рассмотрим твое дело в особом порядке, может, твой цех и на поруки тебя возьмет, вон какая характеристика замечательная на тебя пришла.

Эмиль вообще обомлел от восторга. Все складывалось как нельзя удачно для него. Если он дальше будет изображать искренне заблудшего, но хорошего человека, может и пронесет.

– Кстати, – человек поднялся из-за стола, налил себе и ему чая и стал помешивать сахар ложечкой. У меня племянник хочет после школы пойти к вам на завод работать. Какая там зарплата, нормальная?

Эмиль деловито скривился и покачал рукой в воздухе.

– Небольшая. Но все от него, конечно, будет зависеть.

– Ну к чему ему стремиться? А то он шалопай у меня, надо ему дать стимул, что деньги может приличные заработать. Вот у тебя какой оклад?

Эмиль без задней мысли назвал.

– Хм, ну надо же, – человек снова сел за стол и взял один документ. Да, действительно. Вот справка из бухгалтерии, которая подтверждает твои слова.

Эмиль снова кивнул, еще не подозревая ловушки, хотя она уже практически захлопнулась.

Человек сделал удивленное лицо и достал с самого низа какой-то листок:

– Ой, а это что у нас. Показания официантки коммерческого ресторана с чеком. Что это у нас? Батюшки, да ты потратил за один вечер свою двухмесячную зарплату! Это как, кто-то долг вернул?

Эмиль почувствовал какое-то смутное беспокойство. Конечно, это они прогуливали награбленное, а то, что их расходы никак не сходятся с официальными доходами, как-то не подумали.

– Да, долг. Я помогал друзьям дом строить, а они мне вот денег дали.

– Правда? Хорошие друзья. Ой, да тут три таких показаний! Тоже друзья за дом деньги давали?

Эмилю это теперь совершенно не нравилось, но он решил принять тактику, которая еще никогда его не подводила, а именно, прикинуться глуповатым мусульманином, который плохо понимает язык и почти не говорит на нем.

– Нет. Это другой долг, не помню какой.

– Ну, хорошо. Так, а тут что у нас? Сведения, что тебя в ресторанах видели в компании одних и тех же людей. Крепкая дружба, а?

Теперь надо уходить в несознанку или имитировать инфаркт, но человек уже пошел в атаку.

– А это что за документ? А, календарь ограблений квартир в нашем городе. Посмотрим…Так…Хм, удивительная закономерность, смотри. Ваши посиделки с друзьями всегда происходили через день-два после очередного преступления. Вот совпадение, а?

Сука, подумал Эмиль, ты чего меня топишь? Я думал, ты нормальный, а ты волчара.

– Дальше смотрим. Так…Это заключение экспертов, что в каждом ограблении преступники действоали по одному алгоритму. Форточник проникал в квартиру, потом открывал изнутри подельникам и они уносили вещи. Написано еще, что искать надо человека хрупкого телосложения, воможно, девушку. Так, ну ты не девушка, Мустафаев, а какой у тебя рост и вес?

– Не знаю, – буркнул от злости тот.

– Так, что дальше…Ну, это еще улики, пусть их рассматривает суд. А, вот! Вишенка на торте! Показания задержанных членов преступной шайки, которая грабила квартиры товарищей. Берем первый попавшийся. Что тут написано? Так, это не интересно. Так, жи-ши он не знает, ничего, в тюрьме научат. А, слушай. Тут написано, что некий Мустафаев является организатором шайки и главным действующим лицом. Берем другое – почти слово в слово. Третье, то же самое. Тут и отпечаточки…Сейчас твои пальцы откатаем, дорогой ты мой…

Это конец.

– Так, идем по списку. Пишут…

– Да они сами все придумали, а меня запугали, и вообще, я кандидат в члены партии, меня на поруки отдать надо. Я так больше не буду!

Голос его звучал с надрывом, и было заметно, что еще немного, и Эмиль от страха намочит штаны.

– В смысле, не будешь?, – человек удивленно отложил документы и посмотрел на него. Конечно, не будешь. Потому, что присядешь, друг ты мой дорогой, лет на двадцать пять, как серийный преступник и паровоз шайки. Ну, это если повезет, конечно, и судья попадется добрый. А с чего ему быть добрым, как думаешь? Вы же, идиоты, грабили богатые квартиры, и очень некстати вынесли жилье одного из судей нашего города. Вот и думай, захочет ли судья смягчиться? Я практически уверен, что вышка вам светит. Вернее, тебе точно, а твоим подельникам – по ситуации, там разберутся. Наш суд, пусть зубоскалят некоторые, на самом деле самый справедливый суд в мире.

– Но я, но я…, – Эмиль пытался что-то лихорадочно придумат в свою защиту, что его нельзя расстреливать, и вообще, единственный сын в семье, но ничего не приходило в голову.

Человек поглядел на часы и недовльно хмыкнул.

– Засиделись мы с тобой, пора отдавать тебя обратно. Так, сиди здесь, мне надо сходить кое-куда, скоро буду.

За целый час, пока Эмиль сидел в тишине и чувствовал спиной напряженный взгляд конвоира, он успел многое передумать. И то, что сошел с верной дорожки, и то, что если Аллах ему поможет сохранить жизнь, то он больше никогда так делать не будет, и много чего еще.

Вербовка в итоге завершилась именно так, как ее и задумывали. Эмиль обязался выполнять все поручения ответственных товарищей и следить за настроениями исламских интеллектуалов, взамен, ему было обещан карьерный рост и достаток, если он будет, конечно, себя благоразумно вести.

Однако, почти сразу все пошло не так, как планировалось. Эмиль постоянно срывался на откровенный криминал, и кураторам приходилось постоянно его вытаскивать из алчущих мести лап милиции и корректировать план согласно обстановке.

Так однажды, он попался на краже крупной суммы денег, но ответственные товарищи сделали так, чтобы он был осужден за уклонение от воинской повинности. Затем, была грязная история с изнасилованием, и не посадить Эмильа было нельзя, но обвинение изменили, и теперь сидел, как элемент, порочащий советскую власть. Затем было громкое дело, связанное с хлопком и крупным мошенничеством, и Эмиль опять отправился в уже ставшую такой родной тюрьму, но теперь как человек, призывавший к созданию отдельного валарского государства и изменению строя старой Империи.

Так или иначе, за пятнадцать лет Эмиль успел совершить пять ходок, все исключительно по благородным, совестливым статьям, и был известен в стране и за ее пределами, как непримиримый борец с системой и стоящий на страже неприкосновенности прав человека.

Конечно, простые люди, как валары, так и вообще мусульмане, не слишком принимали его, как члена элиты, поскольку знали, за что он на самом деле сидел, однако интеллигенция старой Империи, которая была готова поверить любой грязи о своей Родине, даже самой фантастической, признавали его, как одного из лидеров намечающихя перемен.

Когда старая Империя уже не просто шаталась, а ходила ходуном, Эмиль, уже не в качестве форточника, насильника и мошенника, а солидным правозащитником, вернулся на историческую родину, в благословенный Мангерым. В это время валары постепенно возвращались из Пустыни и пытались организоваться в какую-то политическую силу, но, как говорится, где три мангерымских валара, там четыре плана устроения народа, поэтому, тут же, на первом же собрании начались драки, взаимные оскорбелния и проклятия и выяснения большей расовой чистоты.