Страница 6 из 13
К районному хозяйству Монзырев накрепко прицементировал школы, детские сады и различного рода кружки и учебные заведения, связанные со спортом и культурой. Плотно работал со служителями культа, оказывая помощь в реставрации и ремонте церквей, но не забывал и об общественных местах отдыха для людей различных возрастов. Каким-то непонятным образом в районе к нему намертво приклеилось прозвище – «варяг», это не в смысле потопленного крейсера, а на предмет «призванного на княжение» администратора.
Остановившись перед добротными, деревянными воротами в человеческий рост, Горбыль выйдя из-за руля самостоятельно раскрыл створы. Загнав машину вглубь двора, не поленился сходить назад, прикрыть воротины. На высоком и широком крыльце появилась молодая красивая женщина с годовалым ребенком на руках.
–Сашка, привет! – поздоровалась она, привычным движением забросила за спину длинную русую косу, толщиной в руку подростка. – Здравствуйте Егор Викторович.
–Галка, привет! – откликнулся Горбыль.
–Рад приветствовать, Галина Александровна.
Жену Монзырева, Лиходеев знал постольку поскольку, отсюда и обращался к ней не панибратски. На руках Галины восседал их с Анатолием Николаевичем сын, Владимир. Крепко сбитый бутуз, обличьем походивший в мать.
–Чего не позвонил? – переключив внимание на Горбыля, спросила хозяйка. – Толика еще нет. Когда приедет, даже не скажу. Не знаю.
–Фигня! Подождем. Нам торопиться некуда, вон, Егор Викторович, так тот и вовсе дембель.
Если Лиходеев степенно поднимался по лестнице, то Сашка не прикасаясь к перилам, в пару прыжков взлетел на крыльцо.
–Привет, Вовка! – подергал мальца за пальчики на крохотной ручке. – Как дела? Растешь не по дням, по часам.
Бутуз с материнской руки серьезно посмотрел на знакомого дядю, оттопырив нижнюю губу, дернувшись, вырвал пальцы из Сашкиной «грабли». Галина при действиях сына умиленно улыбнулась. С характером, в отца растет!
–Ужинать будете?
–Спрашиваешь! Конечно будем. Мы с работы, и сразу к вам.
–Случилось что?
–Дело есть к командиру.
–Ладно. В дом проходите.
Поздним вечером на пороге дома наконец-то появился и сам хозяин. Чмокнув в подставленные губы супругу, обнявшись с Горбылем, за руку поздоровался с Лиходеевым. В «детскую» не пошел, девятилетняя Ольга, и Вовка уже давно спали.
Лениво ковыряя вилкой выставленный на стол ужин, слушал эмоциональные разглагольствования Горбыля, изредка бросал косые взгляды на Егора. Здесь же присутствующая Галина, сложив на столешницу локти и подперев кулачками подбородок, влюбленными глазами смотрела на уставшего за день мужа, казалось, даже не прислушивалась к Сашкиным словесам, густо замешанным на выражениях ненормативного лексикона. Что с него взять? Может быть, за исключением Рязани, вся остальная область без проблем пользовалась такими вывертами матерщины в повседневной жизни, и другой язык, народ там живущий, воспринимал только с экрана телевизора.
Лиходеев до сих пор толком не понял, зачем Горбыль его сюда привез, молчаливо отсиживался на стуле в углу стола, с каждой минутой все сильней желал покинуть этот гостеприимный дом. Наконец хозяин прервал пустопорожний эмоциональный треп друга, обратился к гостю:
–Значит Егор Викторович, за гибель группы Старого выкуп кровью взял. Теперь ребята успокоятся.
Лихой промолчал. А, что тут скажешь?
–За ваш розыск взялись основательно. Городок, закрытый, левых людей в нем проживает мало, но ваше фото, как опасного преступника, с сего дня по всей области засвечено. Арсамирзаев негласно назначил награду за вашу тушку. Надо сказать, немалые деньги обещает выплатить. Рассчитывать на то, что разыскать вас не удастся, не стоит. Стервятников до поживы в наше время много развелось.
Соглашаясь с Монзыревым, Лиходеев кивнул головой. Анатолий продолжил говорить.
–Помощь со своей стороны мы вам окажем. Дадим денег, снабдим чистыми документами, вывезем на транспорте, скажем, в Липецкую область. Там, сами поменяете маршрут и затеряетесь на просторах нашей необъятной Родины. Семьей и родными вы не обременены. Конечно, будем надеяться на лучшее, но Арсамирзаев человек злопамятный и очень богатый, сомневаюсь, что он прекратит поиски, сын все же.
Метущаяся душа Горбыля больше не смогла выдержать муку молчания, он вспылил.
–Командир, ты бы еще сказал, что нужна пластическая операция! Николаич, Егор – одинокий волк. У него нет нашей команды, ставшей семьей, подобной итальянской мафии. Он конечно затеряется, но большие деньги рано или поздно разыщут его. Для него есть только один выход.
–Ну, и какой же? – немигающий взгляд уперся в Сашку. – Позволь, я догадаюсь. Ты хочешь, чтоб он прошел той же дорогой, по которой прошли и мы когда-то.
–Угадал. Потому-то, ты боярин, а я всего лишь сотник при тебе.
–Ты, прежде всего мудак, Саша.
–Это почему же? – обиделся Горбыль.
–Ты хочешь заслать человека на погибель.
–Но, мы-то выжили!
–Мы пришли не на пустое место. Сами судьбой играли, а не она нами.
–Так и он…
–Попав туда, он окажется на положении изгоя. Станет человеком без рода и племени, без защиты, без денег. Он очутится в незнакомом ему мире, при непривычном ему политическом и хозяйственном режиме. А если, не дай Бог в рабство угодит? Молчишь? Правильно делаешь. Думать, оно никогда не вредно, даже полезно бывает.
Находившийся вне перепалки Лиходеев фильтровал информацию, урывками выплескиваемую собеседниками. Имея аналитический склад мышления и характер, подобный Монзыреву, он никак не мог вычленить главного. О каком варианте его эвакуации шла речь? Не выдержал, встрял:
–Погодите! Куда я могу попасть, и что там не так как у нас?
Затянувшееся молчание прервала, как ни странно Галина.
–Егор Викторович, нас в этой комнате четверо, прослушек в доме нет, это проверено. Если вы и услышите что-то из ряда вон выходящее, даже если захотите поделиться с кем-то информацией, вам не поверят. Сейчас эти два спорщика успокоятся и наверное расскажут вам все о дороге, по которой прошли полтора десятка людей. Вы обдумаете услышанное и примете решение сами. Стоит ли оно того?
–М-да! А я все думаю, и за что я тебя люблю? – первый раз за вечер улыбнулся Монзырев.
–Не паясничай. Лучше все расскажи человеку.
–Что ж, Егор Викторович, слушай. В самом начале двухтысячных годов, я получил приказ от Василенкова, вместе с двумя сослуживцами организовать и обустроить лагерь отдыха для детей из неблагополучных семей района, на землях которого дислоцируется наша воинская часть. При перевозке пионэров к месту отдыха произошла поломка автобуса, детей попутками переправили в лагерь, но я, Горбыль и Андрюха Ищенко вместе с тремя студентками и десятком детей, не поместившихся в транспорт, прошли в лесу через «место силы», оказались в десятом веке. На южных рубежах княжества Черниговского приходил в упадок и готов был прерваться один из родов кривичей. Родовой волхв этого племени «вытащил» нас в свое время.
Очутившись в средневековой Руси, мы поняли, что обратная дорога, откроется не скоро, вынуждены были принять правила игры и начать кипучую деятельность – создали дружину, реанимировали структуру племени, из пожженного городища выстроили крепость, превратив городище в погост. Егор Викторович, прошу не путать, погост, это не кладбище. В средневековой Руси под этим словом понимался – территориальный административный центр, то бишь, маленький городок. Когда на земли пограничья пришел враг – печенеги, им не без нашего участия дали отпор и победили. Потом были житейские конфликты с соседями, был Византийский поход, половецкое нашествие. Да, много чего было. Нам удалось вернуться обратно, Но не факт, что это сможешь сделать и ты. Это тебе не фильм «Викинг» в кинотеатре посмотреть, все натурально. И смерть натуральна, если слабину дашь. Кстати фильм дерьмовый, что простых людей, что витязей, да и волхвов дерьмом облили…
Когда Монзырев закончил свое повествование, стрелки на часах, висевших на стене просторной кухни, указывали пятнадцать минут четвертого. Слушая командира, Горбыль, будто наново переживал все то, что осталось в прошлом. Лиходеев, молчавший весь рассказ, сейчас размышлял над услышанным. Действительно сказка. Находясь в здравом уме, вряд ли кто поверит. Хотя… Стоило посмотреть в лицо Галине, чтобы понять, что все так и было. Люди, сидевшие рядом, прожили две жизни, знали, что такое смерть и потеря близких. Лихого, будто кто подтолкнул. Помимо воли, хриплым, отчего-то севшим голосом вымолвил: