Это Каир, детка!

«Неужели я в Африке? Боже, как же это далеко! – улыбнулась я своим мыслям, – И мусик мой тоже теперь очень далеко от меня. Как она там без меня, моя мамочка?! И тут я вздрогнула, услышав громкий голос из репродуктора, который монотонно запел: «Алла-а-а-а!»

– Что это? – я начала тормошить Алекса, – Что это? Алекс? Что случилось? Тревога?

– Ничего, – не открывая глаз, сонным голосом объяснял он, – Это Каир, детка. Мулла читает дневную молитву. Привыкай, девочка. Так будет всегда.

– Я есть хочу… и пить, – капризно потянулась я, – Будем вставать или поедим в постели?

– Ты же ещё ничего не видела, – обнимая меня, ласково говорил Алекс, – Сейчас я буду показывать тебе my property, вернее, теперь уже – нашу собственность.

Сегодня ты – моя госпожа. Я, как твой раб, всё буду делать для тебя: показывать, рассказывать, кормить тебя. А ты будешь запоминать и учиться, как надо делать правильно . – Согласна. Алекс…мой любимый.... мой золотой, – шептала я мужу, – Твоя жена не знает, как живут в сказках и будет очень послушной ученицей.

Я лежала на кровати и с интересом рассматривала потолок. Он был высоченный, метра четыре, наверное, и отделан широкой, голубой лепниной с позолотой.

– Какие высокие потолки! Какая здесь высота? – спросила я Алекса.

– О, высота стен почти четыре метра, а толщина – ровно метр. Эти дома построены англичанами, вернее их подданными во времена английской колонизации.

Вот поэтому центры Каира и Александрии построены в английском стиле. Архитектура зданий почти такая же, как в Лондоне тех времён. За столетия колонизаций английский язык передавался египтянами из поколения в поколение, поэтому старшее поколение Египта прекрасно знает английский язык.

– А у нас Россия тоже более двухсот лет была под татаро-монгольским игом, но русские что-то совсем не говорят на монгольском. По крайней мере, я не слышала от своих бабушек .

Алекс, не одеваясь, голышом, взяв меня за руку, повёл осматривать свою квартиру.

– Погоди, я надену что-нибудь. Что ж мы голые-то…

– Не надо…, – уверил меня Алекс, – Мы с тобой одни. Жалюзи на окнах закрыты. Жарко. А ты что? Меня стесняешься? Меня? – начал он тормошить и кружить моё голое тело, – А-а-а..?

– Не буду! Не буду! – отбивалось моё тело, – Просто непривычно как-то… И я хочу животик прикрыть.

Я была на пятом месяце беременности, хотя сильной округлости спереди ещё не выступало. А в одежде вообще ещё ничего не было видно. Алекс открыл шкаф и достал две длинные белые рубахи.

– Надевай. Это галабия – национальная арабская одежда. Облачившись в тонкие, хлопковые одеяния, мы начали осмотр квартиры.

– Ну, вот, Любовь моя, в этой квартире я родился. Она принадлежит моей матери. Отец умер уже 10 лет назад, а мама живёт здесь со мной, или, точнее сказать, я живу с ней.

– А где она? – шёпотом спросила я.

– Маму на время моего отсутствия я отвёз в Александрию к моей старшей сестре Ферузе. У нас там большая вилла. Мы построили её с сестрой на двоих: одна половина её с семьёй, вторая – моя и мамина.

Мама в последнее время не может жить одна. За ней нужен постоянный уход, хотя она очень капризна и предпочитает самостоятельность. Три года, пока я учился в России, мама жила у дочери в Александрии, но хочет жить у себя дома со мной, потому что я, до сих пор для неё маленький и самый любимый. Мама любит меня до самозабвения.

– А как зовут её? – поинтересовалась я.

– Зейнаб.

– Прикольно. Мне нравится.

Я открывала для себя неизвестный мне арабский, мусульманский мир.

Из старых фильмов и книг я знала, что в арабских странах с древних времён предпочтение отдавалось мальчикам. Мальчики были всегда желанны и любимы. С самого рождения мальчика в арабской стране учили тому, что женщины никчёмны и существуют только для того, чтобы доставлять мужчине удовольствия и обеспечивать его комфорт.

Ребёнок подрастая, видел, с каким пренебрежением отец относился к матери и сёстрам. Вскоре это презрение распространялось ко всем женщинам, что делало невозможными дружеские отношения с представительницами слабого пола.

Рождение девочки всегда считалось позором для семьи. В некоторых арабских странах девочек убивали при рождении. Я читала в литературе, что в Арабских странах, таких, как Саудовская Аравия, власть мужчин безгранична. Жена и дети будут жить только в том случае, если муж того захочет.

Таким было моё представление обо всех арабских странах, к которым я причисляла и Египет. Но приехав сюда, я впервые увидела: что такое мусульманский мир.

Я узнала, как египетские арабы живут и строят свои семьи. Отношения между полами в Египте не такие, как например, в Саудовской Аравии. Нельзя говорить обо всех арабах тоталитарно.

Египет – арабская страна, но египтяне, это не арабы.

Египтяне – это совершенно уникальная нация, которая намного ближе к европейской культуре, чем народы остального арабского мира.

Жизнь в Египте абсолютно перевернула моё представление об этой стране. Именно поэтому мне захотелось рассказать о жизни египтян. Я стала вести свой личный дневник, записывая туда самое интересное из того, что происходило со мной. О книге я тогда не думала. Я вообще не была писателем. Я была просто женой египтянина.

То, как по-доброму мой муж Алекс отзывался о своей сестре, о двух племянницах и, главное, с каким уважением и трепетом он говорил о своей маме, о моей маме – абсолютно перевернуло моё представление о мусульманах и кардинально изменило отношение к арабам.

– Я очень люблю маму, – продолжал Алекс, – В пятницу мы поедем в Александрию и заберём её домой. Она уже ждёт – не дождётся нас. Вот её комната. Посмотри, Любочка, какие красивые старинные вещи окружают её.

Эта кровать с парчовым балдахином была привезена из Марокко моим дедом в подарок на свадьбу дочери Зейнаб. Посмотри, какая красивая резьба на красном дереве. Какая тонкая, изящная ручная работа! Спинки и боковины – всё отделано тончайшей резьбой. Это сюжет какой-то библейской истории нанесён на дерево.

– Какая красота! – застыла я в изумлении, – В моём сознании на такой кровати только короли или восточные шейхи могут спать. Я впервые вижу такую роскошь.

Я хотела было сесть на кровать, но Алекс осторожно остановил меня, показывая, что этого делать не следует.

– А это – наши семейные реликвии, – показал он на стоящую золотую витрину, вытянувшуюся почти до потолка. В витрине на стеклянных полках были красиво расставлены разные украшения из золота, серебра и драгоценных камней. Золотые кубки для вина, столовые приборы, словно кружевные, серебряные вазы, статуэтки из дорогих камней и прочие красивые, старинные вещи.

Резной, круглый комод с выгнутыми ножками и украшенный по бокам золотом и изумрудами, прекрасно дополнял величественную кровать и витрину.

Зеркало над комодом в резной раме из красного дерева, не смотря на свой приличный возраст, прекрасно выполняло свою функцию и, глянув в него, я увидела себя очень красивой:

– Волшебное зеркало, – улыбаясь, выдохнула я, – такие зеркала в сказках только бывают.

– Я когда был маленьким, – поведал мне Алекс, – боялся смотреть в это зеркало, потому что оно показывало мне, кто я есть. Казалось, что бы я ни совершил, зеркало знает всё. От него невозможно ничего утаить. Я и сейчас его боюсь, – ухмыльнулся он.

Ну, и последняя вещь, находившаяся в комнате матери – это большой сундук, занимающий целый угол. Здесь лежали все её вещи и одежда.

– Как в сказке побывала, – прижалась я к мужу.

– А ты и есть в сказке. Ну, а теперь, я покажу тебе всю остальную квартиру.

– Сначала покажи мне ванную и туалет, – попросила я, переминаясь с ноги на ногу.

Ванна и туалет состояли из одного небольшого помещения площадью четыре квадратных метра. Самой ёмкости-ванны не было, её заменяла душевая кабина. Рядом стояла стиральная машина-автомат. Она была абсолютно новая, видимо, на ней ещё никто не стирал. Упаковочный пластик покрывал стенки стиральной машины. По другую сторону располагался умывальник с небольшим зеркалом и двумя бра. Унитаз – чудо арабских стран. Он оборудован педалью для спуска воды. В унитаз вмонтирован кран, из которого струя била прямо в то место, которое требовало чистоты сзади. Рядом висел миниатюрный душ, чтобы уже с его помощью докончить ту работу, которая необходима для чистоты спереди. Короче, все условия для соблюдения гигиены.