Страница 234 из 244
— Именно, — кивнул Эдвард, снова зашипев от боли, когда с него сняли левый наплечник. В этом месте расплавился даже изоляционный слой, и ожог был особенно глубоким. И пока раной занимался медицинский дроид, скальпелем зачищая обгоревшие участки, тристанский барон смог натянуто улыбнуться, — Квенти, у вас есть час на сон. Настоятельно рекомендую им воспользоваться. Возможно, следующие сутки или двое времени для отдыха у вас не будет.
— Рассчитываю через час вас снова увидеть, — кивнул Квенти и вышел, хлопнув дверью. Молодой карийский барон был уверен, что отправляться на помощь королю следовало немедленно, но у него не было ни силы, ни опыта Эдварда, чтобы снова пытаться действовать самостоятельно. Остановившись посреди коридора, он тяжело вздохнул и посмотрел на низкий бетонный потолок над головой, на котором бледно горела всего лишь одна ртутная лампа. Ее мягкий белый свет нисколько не вредил глазам, и смотреть на него можно было прямо и не отрываясь. — Барон, надеюсь вы действительно понимаете, что делаете… и это не попытка убить короля… — прошептал Квенти, вспомнив о своем разговоре с Дэлаем перед коронацией. Услышав шаги за спиной, он отступил к стене, пропуская нескольких штабных связистов, и включил коммуникатор, вызывая капитанский мостик своего флагмана. Дождавшись, пока сигнал пройдет, Квенти приказал принявшему оператору: — Постарайтесь установить контакт с королевским флагманом, хотя бы простой обмен данных, запросите о текущей ситуации. Сделайте это как можно быстрее.
***
Дель Галиц неприязненно посмотрел на своего спутника — младшего наследника Лестокского княжеского дома. Молодой дворянин был человеком крайне неприятным во всех отношениях. Долговязый, худой и бледный с бесцветными глазами и тонкими бескровными губами, сложенными в кривую, как шрам от пореза, ухмылку. Кроме того, он обладал вздорным нравом и слыл при дворе несдержанным, высокомерным амбициозным гордецом, а Дель Галиц очень не любил людей, чьи амбиции были больше, чем у него. А у этого выскочки они были непомерно раздутыми и, на взгляд князя, абсолютно ничем не подкрепленными. Будучи младшим сыном, Станислав не имел даже права наследования, но жаждал получить не только титул и собственное княжество. Он жаждал славы, почтения и богатств, ради которых был готов на любые подлости. Но, в отличие от самого Дель Галица, он не обладал ни изворотливым умом, ни хитростью, ни терпением, их заменяли жестокость, упрямство и постоянное желание оказаться впереди всех, что, при правильном использовании, делало из него отличный инструмент.
— Я удивлен, что вы решили принять участие в этой операции, — заметил молодой наследник, первым прервав неловкое молчание, — человеку вашего уровня не пристало бегать по коридорам и подставляться под пули.
— Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, — буркнул великий князь и поежился, поднимая воротник, — а это слишком важное дело, чтобы перекладывать его на чужие плечи. Я не допущу, чтобы хоть что-то пошло не так, как задумано. Слишком многое зависит от результатов… Проклятье, все равно мне тут все не нравится.
— Нервничаете? — Станислав усмехнулся, заметив движение Дель Галица. Откинув длинную прядь крашенных в черный цвет волос, он сверху вниз смерил своего собеседника ироничным взглядом. — Ну да, не каждый день приходится предавать собственное королевство, пусть даже вы сами этот план и предложили.
— А вы могли бы быть еще немножко громче? — саркастично поинтересовался Дель Галиц, поплотнее запахиваясь в свой плащ и оглядываясь по сторонам. — Вас плохо слышно на дальней стороне порта.
— Вы думаете, кому-то есть дело до нашего разговора? — удивленно хмыкнул его собеседник, оглядываясь по сторонам. — Перестаньте, здесь все слишком заняты происходящим на передовой, чтобы обращать внимание на разговор двух дворян, прибывших сюда то ли в качестве подкрепления, то ли в качестве проверки. Эй, вы там! Выгружайтесь быстрее, у нас не так много времени, чтобы вас дожидаться! — помахал он рукой солдатам, спускавшимся по опущенному мостику корвета. Небольшой военный корабль находился у причала в закрытом порту, когда-то принадлежавшем одной из торговых компаний розмийского графства.
Расположенный в большой, искусственно увеличенной пещере в склоне горной гряды небольшого островка, висящего над основным рейнсвальдским континентом на расстоянии около сорока километров, этот порт являлся более важным местом, чем можно было предположить, просто посмотрев на карты саальтского штаба. Расположенный на поверхности торговый пункт не имел никакого особого тактического и стратегического значения во многом из-за того, что очень легко блокировался даже небольшой группой кораблей. Однако во время войны стал важным центром снабжения, откуда поступали припасы и снаряжение на передовую кастерфактского фронта. Комплекс длинных высоких хранилищ с покатыми крышами, бывший раньше продовольственным складом, теперь использовался как транзитно-перевалочный пункт для тысяч тонн военной амуниции и боеприпасов. Большие открытые посадочные площадки возле него всегда, вне зависимости от времени суток, кипели жизнью и постоянной суетой, но подниматься туда в планы Дель Галица не входило.
У этого места было еще второе, мало кому известное назначение, являвшееся частью военной тайны королевской армии Саальта. Здесь, в подземных пещерах, испещривших полостями и узкими кривыми коридорами весь островок, находился один из крупнейших узлов связи, отвечающий за все коммуникационные системы саальтской армии. Именно отсюда контролировалась разветвленная сеть вышек связи и антенн, установленных армией для сохранения прямых и чистых каналов, отсюда велось наблюдение за их состоянием, контроль информационных потоков и отсюда же можно было установить прямую связь с любой точкой оккупированных рейнсвальдских территорий. В условиях, когда успех военных операций зависел от скорости обмена информацией, а противник был способен вести активный радиоперехват и вмешиваться в работу линий беспроводной связи, подобные пункты контроля были жизненно необходимы. А высокая степень секретности — о существовании этого центра знали единицы — объяснялась значимостью объекта: его потеря повлекла бы за собой тяжелые необратимые последствия для всей армии Саальта.
Дель Галицу оставалось лишь правильно все обыграть, чтобы дальше самому дергать за ниточки в представлении, уже подошедшему к своей кульминации. А на случай возможных непредвиденных ситуаций ему и нужен был Лестокский отпрыск.
— Что ж, начнем, — нетерпеливо кивнул великий князь, — ваши люди ждут приказа.
— Ну наконец-то вы решились, — потер ладони Станислав, предвкушая предстоящие события, — естественно, мы всегда готовы.
Кивнув головой, Дель Галиц поправил свою широкополую шляпу и направился к лестницам, ведущим с причалов вниз. Рядом с грузовыми автоматическими дорожками, по которым неторопливо ползли контейнеры с прибывшим снаряжением, выщербленные бетонные ступеньки с металлическими перилами казались напоминанием из прошлого. Подбитые магнитными подковами сапоги звонко стучали при каждом шаге, но шум работающих кранов, прибывающих кораблей и крики интендантов, разлетающиеся под каменным потолком, полностью поглощали любые звуки.
Станислав шел рядом, положив руку на эфес висевшей на поясе шпаги и насвистывая какую-то незатейливую мелодию, и такая показная уверенность в собственных силах раздражала великого князя все больше и больше. Он даже начинал жалеть, что поддался на уговоры Вильхейского князя взять его человека с собой, но теперь уже ничего нельзя было изменить. Убрав руки в карманы, он просто шел вперед, стараясь сосредоточиться на своих конкретных задачах.
— Господа? — голос саальтского офицера прервал его размышления, и Дель Галиц удивленно поднял взгляд на представителя военной полиции, остановившего их. Уполномоченные представители этого контрольного органа имели право даже у самых высших чинов армии интересоваться целями и сроками пребывания на охраняемых объектах. Князь нахмурился — внимание военной полиции было сейчас совсем некстати. Прибытие корвета Дель Галица ни с кем не согласовывалось и в списках прибывших их, естественно, не было. Можно было сослаться не непредвиденные обстоятельства, но это означало волокиту и потерю времени, поэтому князь счел, что лучшим решением будет избавиться от офицера как можно быстрее.