Страница 228 из 244
При каждом его указании названный дворянин только кланялся и сразу же, не теряя ни секунды, вместе со своими вассалами и офицерами отправлялся к шаттлам, чтобы вернуться на командный корабль своей группы и принять руководство. Счет шел на минуты, промедление означало смерть.
Эдвард не успел даже подняться на капитанский мостик, как ударная группа начала набор высоты, показавшись из-за хребта и, прогревая двигатели, выходила на крейсерскую скорость. Приближаясь к линии фронта, корабли сразу выстраивались в боевые порядки, разделяясь на ударные группы и выходя на указанные направления для атаки. Эсминцы и легкие корветы, более легкие и маневренные, старались держаться рядом с основным кораблями, а тяжелые линкоры, наоборот, форсировали двигатели, выталкивая из раскаленных дюз ревущее белоснежное пламя.
— До выхода на боевые позиции меньше десяти минут, — доложил капитан флагмана, когда Эдвард, сверяясь с последними сведениями в переданном адъютантом планшете, вышел на капитанский мостик, — орудия готовы к стрельбе, щиты активированы, группа сопровождения докладывает о полной боевой готовности. Какие еще будут приказания?
— Пленных не брать, — сухо велел Эдвард, возвращая инфопланшет адъютанту и, отмахнувшись от подлетевшего сервисного дрона, подошел к перилам капитанской надстройки. — Капитан… прошу прощения, не знаю вашего имени,.. но это сейчас не имеет значения, — добавил он, заметив, что командир корабля приложил руку к груди, собираясь назвать свое имя, — как только вступим в бой с противником, скорость не сбрасывать. У группы кораблей под моим командованием есть цели во вражеском оперативном тылу. Можете не волноваться, нас прикроют…
— Как вам будет угодно, — капитан сначала хотел что-то сказать, но потом просто согласился с приказанием и поклонился, после чего спустился вниз, еще раз проверить своих операторов на предмет готовности корабля к предстоящему бою.
Минуты тянулись медленно, словно свернувшаяся кровь, стекающая по лезвию клинка. Только гул работающих компьютерных панелей да команды офицеров нарушали тишину, но Эдвард чувствовал, как звенит внутри напряжение, гонит в бой, в самое пекло.
Боевые корабли летели к горизонту, к вспышкам эскадренных залпов и темно-красным ядерным грибам, поднимавшимся на едва различимой границе зрения. Разделившись на отдельные группы, они расходились все дальше, раздвигаясь распахнутой пастью над рвавшимися вперед саальтскими ударными силами, уже уверенными в своей победе. Слишком поздно они засекли приближение новых эскадр, слишком поздно сообразили, что Некельсейн с его узкими улицами и извилистыми переходами, тонкими башнями жилых модулей и корпусами перерабатывающих заводов стал ловушкой для их наземных частей. Вырвавшиеся вперед фрегаты и корветы оказались вне прикрытия более тяжелых и неповоротливых линкоров, растянувшиеся построения дредноутов и крейсеров не могли быстро сгруппироваться для отражения такой атаки, но и времени им уже никто не собирался давать.
— Противник в зоне поражения! — доложил ответственный за орудия основного калибра оператор, Эдвард ждал этого и все же сжал пальцы в кулаки, изо всех сил пытаясь не потерять самообладания.
— Огонь! — скомандовал тристанский барон, не поднимая взгляда, выплеснув в одном слове все скопившееся напряжение.
— Всем орудиям! Огонь! — подхватил его голос капитан корабля, уже не стесняясь в громкости команды. — Огонь по всем целям в зоне поражения!
— Огонь! — одновременно с этим приказали все капитаны ударных групп, идущих в первых рядах. — Стрелять без команды! Сжечь всех!
— Огонь! — приказали комендоры корабельных орудий, уже наведенных на приближавшегося противника, чьи сигнатуры все отчетливее просвечивались на координатных сетках прицеливания.
Залп следовал за залпом, корабли, не сбавляя крейсерской скорости, били наверняка, уничтожая каждую цель в зоне поражения. Не выдерживали дефлекторные щиты, рвалась броня и вспыхивали внутренние помещения от многочисленных попаданий, выбивавших единицы саальтских эскадр одну за другой. Передовые части флота вторжения, и так измотанные протяженным сражением, прогнулись почти сразу же под столь мощным ударом и, потеряв четкость боевых порядков, были уничтожены практически полностью. Лишь отдельным кораблям удалось уйти, но на их преследование тут же отправлялись «призраки», настигая и уничтожая пытавшихся покинуть поле боя.
— Держать строй! — приказал Эдвард, наблюдая, как одна за другой исчезают иконки вражеских кораблей с тактических карт. Объединенные эскадры, выстроенные в строгие боевые порядки, остро отточенными лезвиями рассекали построения саальтского флота, рыхлые и неровные, слишком рассредоточенные из-за затянувшегося сражения и преследования остатков обороняющихся войск. Небеса горели, сплошь покрытые обломками кораблей, которых с каждой минутой становилось все больше, а вниз огненным дождем сыпались полыхающие куски, расчерчивая воздух сотнями и сотнями столбов горячего черного дыма. Тристанский барон видел, что первый этап предпринятого контрудара оказался успешен, но достиг еще далеко не всех результатов. Самый важный из них был только впереди, — Не рассредоточиваться. Уцелевшими займутся эскадры второй линии. Гнать противника к Некельсейну! И высаживайте войска на поверхность…
Транспортные шаттлы, забитые войсками, спускались на поверхность и, раскрывая все люки, выпускали наружу свежие рвущиеся в бой отряды рейнсвальсдкой армии, начиная от мобильных установок легкой кавалерии и заканчивая тристанскими сверхтяжелыми «викингами», с мощью которых практически ничто в саальтской армии не могло сравниться. Отступающие с оборонительных позиций остатки войск обнаружили долгожданное подкрепление, воспрянув духом, а преследующие их саальтские силы столкнулись с массой контратакующих войск, появившиеся словно из ниоткуда.
Психологическое давление, оказанное ответным ударом по Некельсейну оказалось настолько велико, что многие части саальтской армии начали отступление, даже не увидев противника, только получая сообщения от передовых частей, столкнувшихся с необъятной, как им казалось, массой войск. И не успели командиры восстановить порядок в войсках после фронтального удара, как на их позиции один за другим последовали мощные атаки по флангам, сминая растянувшиеся при преследовании построения штурмовых частей. Только что вошедшие в Некельсейн отряды, поднявшие королевские знамена над остатками оборонительных рейнсвальдских рубежей офицеры неожиданно для себя обнаружили, что находятся в быстро захлопывающемся капкане. Попавшие под удар и разбитые первыми отряды отступали по основным магистралям, смешиваясь и образуя пробки, делая невозможным подход резервов и распространяя все больше невероятных слухов про огромную рейнсвальдскую армию, которая снесла их за пару часов.
Истощенные сражениями и тяжелыми боями недавно прибывшие с Саальта подразделения Второй Резервной армии по большей части состояли из молодых солдат, не прошедших бойню объединительных войн, и не ожидавших, что их с самого начала бросят в мясорубку, зажав между вражескими армиями. Они требовали приказов у своих офицеров, а те пытались достучатся до штабов за разъяснением ситуации. В то время как сами штабные генералы не понимали, откуда у Рейнсвальда на этом участке, еще недавно истекающем кровью, неожиданно появилась целая ударная армия. Требовались указания от центрального командования, но королевский штаб, занятый сражением с основными силами противника, вряд ли мог оперативно реагировать на быстро меняющееся положение на других фронтах.
И пока сработавшая ловушка затягивалась все сильнее, группа кораблей под командованием тристанского барона вырвалась вперед, первой пробившись на оперативный простор в тылу ударных частей саальтской армии. Эдвард направил корабли к перерабатывающим комплексам неподалеку от Террон-Два, где, согласно последним разведывательным данным, находился штаб командования войсками третьего эшелона Второй Резервной армии. При приближении, прорвавшись над старой линией фронта, где еще кипели бои, в которых последние рейнсвальдские части упорно продолжали держать круговую оборону, корабли барона столкнулись с эскадрой охранения, выступившей им навстречу. Терять время, вступая в бой с противником, не уступавшим ни численно, ни качественно, Эдвард не собирался. Вместо того чтобы пытаться пробиться к штабу командования противника для нанесения орбитального удара, он приказал высадить десант.