Страница 189 из 244
— Великий князь, я предполагаю, что есть люди, которые хотят воспользоваться тем, что война на Рейнсвальде продлится слишком долго. Мне сложно контролировать Саальт, находясь так далеко от него, но если я вернусь туда, то потеряю армию, находящуюся здесь. Поэтому, если вы действительно верны короне, отправляйтесь домой и убедитесь, что оставшиеся там князья не готовят дворцовый переворот, — попросил Аллирд, стараясь сохранять спокойное выражение лица, — сейчас я все чаще получаю известия, что они недовольны затянувшейся войной. Хотя раньше они ее приветствовали и поддерживали мое решение всеми силами.
— Возможно, причина в том, что они и так слишком долго воевали, — предположил Меньшрих, — Объединительная война далась нам непросто, и сейчас князья не хотят снова долго сидеть в окопах. Последнее сражение показало, что быстрой победы нам не одержать.
— Поэтому, пока вас тут не будет, мне придется пересмотреть весь план войны, — согласился Аллирд. — Войска князей, не вызывающих у меня особого доверия, своими телами должны проложить нам дорогу. Это необходимо. На Саальте вас встретит наместник, в его преданности я уверен…
— Мессир Геррис Гольшинц? — переспросил великий князь. — Ваше Величество, этот человек не раз доказывал свою преданность и королевству, и короне, но, если вы действительно беспокоитесь о том, как складывается ситуация в Саальте, ему наверняка требуется помощь, чтобы не допустить открытого противостояния.
— Вот поэтому я отправляю вас туда. Возьмите то, что осталось от «рогатого полка», за исключением моей личной стражи, и несколько штурмовых дивизий из тех, что недавно прибыли. Думаю, демонстрация силы нам сейчас не повредит. Мессир Гольшинц должен если не обладать информацией о том, кто именно готовит заговор против меня, то хотя бы подозревать этих людей. Вы должны убедиться в том, что ни один из них в будущем не сможет представлять опасности. Я ясно выражаюсь? — уточнил он, надеясь, что великий князь поймет настоящий смысл сказанного.
— Можете не беспокоиться за королевство, — кивнул Меньшрих. — Я сделаю все, что от меня потребуется.
— Тогда можете приступать к выполнению немедленно, — кивнул Аллирд. — Если будут возникать трудности, обращайтесь напрямую ко мне.
— Вы уверены, что справитесь здесь самостоятельно? — Король внимательно посмотрел в глаза советнику. Задать ему этот вопрос, не опасаясь за свою жизнь, теперь мог только великий князь, раньше мог еще и Редрик. Поняв, о чем думает монарх, Зирон поспешно добавил: — Я не смею спорить с вашим решением, но желал бы все же остаться рядом с вами, Ваше Величество.
— Не беспокойтесь, — покачал головой Аллирд, — если оппозиция есть и здесь, я знаю, что они попытаются сделать. А этого мне достаточно, чтобы подготовиться. Лучше сосредоточьтесь на выполнении моих приказов. Зная, что могу не волноваться за Саальт, я смогу покончить с оставшимися проблемами и здесь.
— Гораздо большие проблемы могут доставить не внутренние соперники, а противники за линией фронта, — мрачно напомнил Меньшрих, но Аллирд впервые за долго время улыбнулся, чем сильно удивил своего собеседника.
— Вы подготовили хороший доклад, мой друг, — сказал король Саальта. — Однако нам действительно пора снова переходить к наступательным действиям. Резервы, прибывшие из королевства, будут введены в строй в ближайшее время, и мы снова вернем себе тактическую инициативу.
***
Тристанский замок практически не изменился с тех дней, когда в его залах было объявлено о помолвке Эдварда с дочерью карийского барона. Над пепельными равнинами все так же возвышались высокие крепостные стены, усиленные башнями комплексной зашиты и орудийными батареями. Только некоторые форты первой и второй оборонительных линий, разрушенные чуть ли не до основания во время нападения гористарских войск, до сих пор восстанавливались. Крепостные укрепления были введены в строй в первую очередь, а во внутренних помещениях и дорогах еще шли строительные работы.
Из-за введенного в Тристане военного положения прибывающие корабли пользовались не внутренними портами, а заходили во внешние, находящиеся в оперативной близости к замку. Дрейфующие причалы и станции, размещенные по периметру вокруг замковой территории, постоянно принимали корабли, военные и грузовые, поскольку замок все еще оставался важным транспортным узлом, через который шло снабжение большей части войск, сражавшихся на тристанском фронте. Поэтому свободных мест на причалах практически никогда не было, а большинство военных кораблей, прилетающих к замку, дрейфовало возле станций, уступая место огромным и неповоротливым сухогрузам и более мелким по размерам грузовым транспортам. Для быстрой загрузки и разгрузки кораблей, висевших в дрейфе, использовались многочисленные лихтеры, проворно снующие между ними, поэтому, приближаясь к замку, приходилось двигаться очень осторожно, постоянно сверяясь с координационной сеткой маршрутов, чтобы случайно с кем-нибудь не столкнуться.
Корвет, на котором вернулся в замок тристанский барон, стал единственным исключением в этой системе, после обмена всеми необходимыми идентификационными кодами сразу перенаправленный во внутренний порт. Эдвард редко пользовался своим личным паролем, обычно было достаточно сообщения о том, что он присутствует на борту. Однако сейчас, когда в рейнсвальдском тылу активизировались саальтские диверсанты, и увеличилось количество нападений и подрывов, офицеры безопасности все меньше доверяли словам, а пропускные коды обновлялись каждый день, что усложняло работу не только вражеских диверсантов, но и всю общую логистику тылового снабжения.
Внутренний порт тоже не пустовал, там стояли грузовые и пассажирские корабли, доставлявшие в замок новое снаряжение и гарнизонное пополнение из столицы бароната. Постоянный шум работающих кранов, разгружавших и загружавших контейнеры с военным оборудованием, дроидами, боеприпасами и различным снаряжением, начиная от прицельных блоков до дополнительных частей для замковых орудий был такой же неотъемлемой частью работы порта как и постоянный поток судов, поэтому на еще один подошедший к внутренним причалам корвет внимания практически никто не обратил. Барона встречала только небольшая группа портовых офицеров, дожидавшаяся на причале возле выдвинувшегося трапа.
— Добро пожаловать домой, господин барон, — поклонился старший из встречавших, майор с нашивками интендантской службы замка. — Мы рады, что вы смогли найти время, чтобы снова нас посетить.
— Я рад снова оказаться дома, но у меня нет времени на церемонии, так что давайте сразу перейдем к делу, — ответил Эдвард, спустившись по трапу вместе со своей свитой. Среди его сопровождавших был и тоскарийский наемник, сменивший форму на тристанскую, но тоже без знаков отличия. — Мне сообщили, что в замок для встречи со мной прибыл остезейский лорд. Где он в настоящий момент?
— В своих гостевых покоях, — ответил встречающий. — Ему уже сообщили о том, что вы прибыли, и он надеется на скорейшую встречу.
— Через полчаса проводите его в зал для аудиенций. Встреча пройдет за закрытыми дверями, — приказал Эдвард, уже направляясь к выходу. Заставлять высокого гостя ждать было невежливо, но еще более невежливым было бы явиться к нему вот так с корабля в полевой форме. Поэтому сначала барон отправился в личные покои, где его уже дожидалась прислуга и сервисные дроны, чтобы привести себя в порядок и сменить мундир на парадный камзол, предназначенный для встреч с особо важными гостями.
Тристанский замок, при всей его помпезности и масштабности, для Эдварда все-таки оставался домом, который хранил множество памятных вещей и воспоминаний, в том числе связанных с Изабеллой. Даже церемониальный костюм, в который его переодевали, был для него больше памятью, чем предметом одежды. Пока сервисные дроны, тихо попискивая, закрепляли все регалии и элементы декоративной брони, барон снова погрузился в собственные мысли, стараясь сосредоточиться на настоящем и предугадать, почему остезеец прибыл так внезапно, и о чем он собирается с ним говорить. Кроме того, положение хозяина дома накладывало на него определенные обязательства, и если ему выпала возможность провести вечер дома в компании друга, то почему бы не организовать ужин в честь приезда дорого гостя. Даже если переговоры пройдут удачно, в непринужденной обстановке разговаривать все равно легче, ведь хорошая еда и вино развязывали языки лучше любых палачей. Он вызвал адъютанта и передал необходимые распоряжения дворецкому и церемониймейстеру по поводу приема и ужина, соответствующего статусу гостя.