Страница 186 из 244
— Простите? — связист не расслышал сказанную вполголоса фразу и по-прежнему ждал распоряжений.
Эдвард добавил громче и четче: — Передайте офицеру, отвечающему за его охрану, что я вскоре прибуду. Обращаться с ним как с гостем, а не пленником.
— Будет исполнено, — кивнул офицер и удалился.
Для быстрого передвижения вдоль линии фронта и возможности в любой момент снова вернуться в штаб, тристанский барон всегда держал поблизости скоростной шаттл, который и вызвал, решив посетить Стивки. Наемник действовал так открыто и нагло, что у Эдварда практически не оставалось сомнений, зачем он прибыл для личной встречи. Барону следовало выполнить свою часть договора, но прежде он собирался увидеть голову графа Тоскарийского.
Ближайший порт, подходящий для приема крупных военных транспортов находился примерно в двухстах километрах от линии фронта, на окраинах города, освобожденного меньше суток назад и только начавшего восстанавливаться. В настоящий момент он еще чадил пожарами и напоминал поле боя, инженерные команды только начали разбирать завалы, растаскивать искореженную бронетехнику и расчищать посадочные площадки от сгоревших прямо у причалов кораблей.
Шаттл Эдварда едва смог найти подходящее для посадки место, подготовленное буквально за пару часов до его прибытия. А встречали его только несколько ответственных офицеров и строительный шум работающих инженерных команд, спешно восстанавливающих портовую инфраструктуру. Подняв воротник мундира и поправив дыхательную маску, тристанский барон спустился по трапу, выдвинутому практически одновременно с посадочными амортизаторами. На открытых площадках дул пронзительный ветер, несущий с собой тучи пыли и запах дыма пожаров, укрыться от которого было негде. Резкие порывы срывали головные уборы, дергали полы мундира, толкали в спину, сыпали колючим песком, заставляя пригибаться и прикрывать лицо.
— Рады приветствовать вас, господин барон, — офицер службы безопасности порта вышел вперед, — извините, но мы не ждали вас так быстро и не успели подготовиться должным образом. Восстановительные работы в порту только начались…
— Приветствую. Отчет предоставите в штаб центрального командования позже, — Эдвард коротко кивнул. — А сейчас отведите меня к человеку, о котором вы сообщали в своем последнем докладе. Стивки? Вы ведь его так назвали? — барон жестом показал офицеру следовать за собой и, оставив свою немногочисленную свиту и остальных встречающих позади, быстрым шагом направился к зданию порта с диспетчерской вышкой, мигающей в темноте проблесковыми сигнальными огнями.
— Он так представился, — кивнул офицер, — согласно данным первой проверки, этот человек раньше числился командором в армии тоскарийского феода, но вскоре пропал и долгое время находился вне поля зрения нашей разведки. Тем удивительнее выглядит его появление здесь в такое время…
— Полагаю, у него должны быть действительно веские причины, чтобы искать встречи со мной. Это все, что вам необходимо знать, — строгим голосом ответил тристанский барон, повернувшись к своему подданному. — Ваша задача обеспечить безопасность и не допустить утечки информации. Все, что здесь будет сказано и сделано, должно здесь же и остаться. За сохранение секретности отвечаете передо мной лично.
— Так точно, — кивнул офицер и почти сразу же переключился на канал внутренней связи, запросив своих подчиненных. Скорее всего, для того, чтобы еще раз убедиться в том, что все приказы сюзерена будут исполнены.
— А если у этого наемника нет ничего, что бы меня заинтересовало, я сам его повешу, — добавил Эдвард спокойным тоном, когда они подходили к контрольно-пропускному пункту. Старый терминал был полностью разрушен в ходе бомбардировки, от него остались только обгоревшие стены с кусками арочных конструкций, когда-то поддерживавших потолок, и на его месте развернули временный блокпост, оснащенный автоматическими турелями, нервно попискивающими и сразу наводящими стволы скорострельных излучателей на приближающиеся к ним объекты.
Внутри зданий порта находились войска, формально выполнявшие роль гарнизона, но в действительности это были истощенные боями на передовой подразделения, отведенные с фронта в оперативный тыл. Здесь они отдыхали, восстанавливали снаряжение, пополняли боезапас и численность, чтобы через время снова отправиться на передовую. За полуразрушенными стенами залов ожидания солдаты спали на развернутых прямо на голом полу скатках среди ящиков со снаряжением, снятых деталей боевых костюмов и куч обломков. Полевые фонари были здесь единственным источником освещения, откуда-то тянуло запахом готовящейся на полевой кухне пищи. С другого коридора, где работали техники, доносился лязг инструментов и пахло озоном плазменной сварки, а чуть дальше в помещении горел белый бестеневой свет, пахло свежей кровью и слышались крики боли. Там была операционная, где врачи пытались спасти солдат, у которых оставалось слишком мало времени и шансов дожить до эвакуации в госпитали далеко в тылу.
Эдварда проводили наверх, в небольшие комнатки, где в мирное время располагалась служба безопасности и кабинеты чиновников. Теперь там находился гарнизонный штаб, который координировал работы по восстановлению инфраструктуры порта. В одну из комнат перевели Стивки, после приказа барона сменив его статус с пленника на гостя. Его людей, прибывших с ним, держали отдельно, но также постарались обеспечить максимально удобные в данной ситуации условия проживания. Во всяком случае, так сказал офицер прежде, чем Эдвард зашел внутрь, оставив всех сопровождающих и свиту снаружи.
Сам наемник, расстегнув китель тоскарийской офицерской формы без знаков отличия, расположился на кушетке и читал при свете небольшой лампочки. Эдвард удивился, увидев в его руках небольшую, чуть больше ладони, настоящую книгу в потертом кожаном переплете. Бумажные книги, не отличаясь особой практичностью, были необычайной редкостью и стоили невероятно дорого.
— Не думал застать вас за чтением, — заметил Эдвард, хлопнув дверью в тот момент, когда Стивки поднял на него глаза. Без боевого снаряжения этот человек оказался гораздо ниже ростом, но широкоплечим и крепким. Руки, не скрытые перчатками, покрывала сетка свежих тонких шрамов.
— Почему-то мне казалось, что люди вашего круга должны быть более сдержаны в оценке чужих предпочтений и уж точно должны здороваться, входя в помещение, — сухо заметил наемник, продолжая смотреть на него поднятыми над книгой глазами.
— А мне казалось, что люди вашего круга должны приветствовать дворянина стоя, — вернул колкость Эдвард. — Если вы считаете, что в праве разговаривать со мной в таком тоне, то наш разговор закончится для вас виселицей, я не намерен продолжать его, — тристанец повернулся, собираясь выйти.
— Ваша прямолинейность мне нравится, — Стивки закрыл книгу и убрал ее за пазуху, но так и остался сидеть, — подход настоящего боевого офицера. Однако сейчас я хочу, чтобы вы вели себя как истинный дворянин, — наемник выделил последнее слово, — и выполнили ваше обещание.
— Граф Тоскарийский мертв? — задал Эдвард прямой вопрос, развернувшись обратно. — Вы прибыли, чтобы сообщить мне об этом? Можете говорить открыто — все, что будет здесь произнесено, останется в этих стенах. Это в первую очередь и в моих интересах.
— Граф Тоскарийский мертв, — согласно кивнул наемник, вытащил что-то нагрудного кармана и бросил Эдварду. Барон перехватил рукой летящий в него предмет и, посмотрев на него вблизи, узнал медальон, сделанный в виде символа богини Неба и украшенный алмазным напылением. На этом кусочке металла с изображением пары крыльев, можно было разглядеть засохшие капли крови и гравировку с цитатой из молельной книги на оборотной стороне, а чуть ниже — имя человека, для которого делали этот оберег.
— Что это? — хмыкнул Эдвард, внимательно рассматривая медальон на ладони. — Вы хотите оскорбить меня? Думаете, я поверю куску металла, который вы принесли в качестве доказательства? — он бросил украшение обратно. — Это всего лишь безделушка.