Страница 184 из 244
Снова открыв глаза, Де Люми оказался в незнакомом темном пространстве — не было видно ни стен, ни потолка, только под ногами горели нечитаемые символы, вспыхивающие чуть ярче, стоило на них наступить. Обернувшись по сторонам, он увидел своего собеседника, ожидающего в темноте и всем своим видом выражая недовольство. Сам лорд Линк ответил на его вызов.
— Господин, я прошу меня простить за то, что отвлекаю вас от важных дел, но ситуация неожиданно вышла из-под контроля, я вынужден признать, что бессилен и обратиться к вам за помощью, — встав на одно колено и опустив голову, обратился Де Люми к своему сюзерену.
— Так что же именно произошло? — Линк, задав вопрос, выглядел скорее как напряженный игрок, чья партия начала складываться не так, как он рассчитывал изначально, но еще сохранивший несколько козырей и ждущий удобного момента, чтобы их использовать. Слушая историю своего вассала, он уже прикидывал, как можно повернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу, — друг мой, от гористарских вассалов следовало ожидать нечто подобное. Ошибкой было предполагать, что они станут послушно подчиняться. Однако это не значит, что Де Мордер не может оказать нам последнюю услугу.
— Но как? — изумился Де Люми. — Он не желает больше никого слушать и намеревается ударить в спину союзу вокруг фларского графа, пока они заняты войной с Саальтом. Помешать ему я больше не в состоянии, и мне сложно даже представить, чем все это обернется для Рейнсвальда.
— Мы можем использовать тристанского барона для того, чтобы исправить эту ситуацию, заодно устранив нежелательных свидетелей. Кроме того, мы сможем добиться его доверия, указав настоящих врагов, — Линк усмехнулся, представляя, как разыграет блестящую партию. — В настоящий момент он не может прорабатывать долгосрочные варианты, и вынужден будет действовать быстро, поэтому не следует серьезно опасаться утечки информации. Вы понимаете, мой друг, что действия тристанца будут зависеть от того как ему преподнесут информацию, поэтому вы должны остаться живым до того момента, пока тристанский барон не возьмет Екидехию под контроль. Он должен узнать о предательстве графини от вас.
— Мы больше не собираемся использовать вдовствующую графиню? — удивился остезеец. — Вы уверены, что барон все-таки решит от нее отказаться?
— Если я в чем-то и уверен, так в том, что многие обманываются, предполагая между ними любовную связь, — Линк пожал плечами, — в подобном случае барон не стал бы так рисковать ее жизнью. И даже если он не решится сразу на окончательное устранение остатков Гористарского рода, подобные заявления посеют в его душе достаточное количество сомнений.
— Так какова все же наша основная цель, господин? — поинтересовался Де Люми, решившись поднять взгляд на своего лорда. — Неожиданная смена приоритетов и поддержка Тристанского бароната дорого обошлась нашему Союзу, а полученные прибыли не смогли компенсировать и половины понесенных прежде расходов на Вассария Гельского…
— Нашей первоочередной задачей было поставить на престол наиболее подходящего претендента для получения доступа ко всем королевским архивам, — поле паузы ответил остезейский лорд со вздохом, но решив, что его собеседник перенес достаточно испытаний и доказал свою верность Союзу, чтобы раскрыть перед ним основной замысел, продолжил: — Информация, которая там содержится, имеет большую значимость, чем вся казна королевства. Вассарий Гельский отлично подходил на эту роль, слишком безвольный, чтобы иметь собственное мнение, и слишком жадный, чтобы оценить истинную значимость старых блоков хранения данных. Однако, когда до меня дошли истории о молодом тристанском бароне очень похожем на отца, я понял, что перед нами открываются более широкие перспективы… Пожалуйста, поднимитесь, — жестом велел он своему вассалу, — то, что вы сейчас услышите, сделает вас частью будущего не только Рейнсвальда, но и, возможно, всего сектора. Это знание сделает нас равными, так что вам больше не нужно преклонять колени передо мной.
— Как Вам будет угодно, лорд Таннар, — согласился Де Люми, поднимаясь на ноги. — Я не могу выразить, насколько признателен вам за то, что посчитали меня достойным разделить с вами эти знания. Клянусь, что больше никогда не подведу Вас.
— Свою верность вы уже доказали при операции в Остезейском дворце, — кивнул лорд Союза, теперь носящий имя считавшегося мертвым прежнего главы Совета, — должен сказать, до того дня я не думал, что вообще когда-нибудь позволю появиться в нашей столице солдатам другого феода. Однако необычная ситуация потребовала необычных решений. Сир Линк всегда с большой добротой отзывался о юном тристанском бароне, и я посчитал, что между ними вполне могут быть не только чисто политические, но и вполне дружеские отношения. И риск оказался действительно оправданным…
— Ваше решение было неожиданным, — кивнул Де Люми, — полностью заменить Линка собой, отказавшись от собственного тела и собственного лица… Далеко не все могли бы согласиться на подобное.
— Я считаю, что это мелочи, если речь идет о таких заманчивых трофеях, — кивнул лорд Таннар. — К тому же, когда мы вступили в разгоревшийся конфликт на стороне Вассария Гельского, я перестал доверять Линку. Слишком часто он говорил, что отказываться от Тристанского бароната было ошибкой…
— Хотя в итоге он оказался прав, — перебил лорда Де Люми. — С другой стороны, если бы мы сохранили свою позицию относительно этих двух сторон, то все могло быть иначе.
— Эдвард Тристанский подходил нам гораздо больше, я вынужден был это признать, — кивнул Таннар, — однако его доверие еще надо было завоевать. Совету он не стал бы доверять ни в коем случае, вы и сами это видели. Единственным исключением оставался Линк, и не воспользоваться этим шансом было бы нелогично. Жаль только, сам Линк оценить своей жертвы так и не смог, но в любом случае инициатива Эдварда освободила меня от бесконечных проблем с Советом, где каждый стремился перетянуть одеяло на себя. Я не удивился бы, узнав, что они в последний момент грызлись между собой за то, кто из них больше зарядов получит, — он усмехнулся, но так же быстро вернул себе спокойное выражение лица. — Барон Тристанский проявил себя неплохим политиком. Его ждет большое будущее на этом поприще, так что недооценивать его не стоит.
— И вы собираетесь воспользоваться этим? — уточнил Де Люми. — Сделать его королем Рейнсвальда?
— Это было бы лучшим решением, — согласно кивнул Таннар. — Королевские архивы закрыты даже от дворян не из-за прихоти Иинана Третьего. Только там под семью печатями хранятся все сведения, касющиеся экспедиции старшего Эдварда Тристанского. Бесследно пропавшая, она стала одной из самых больших тайн Рейнсвальда, а в тристанских архивах хранится только самая общая информация. Я предполагаю, отец нынешнего тристанского барона намеренно удалил оттуда все данные, оставив их только в королевских архивах.
— Вы считаете эту информацию такой важной? — удивился Де Люми. — И все это — он обвел руками пространство, — только для того, чтобы новый рейнсвальдский король открыл ее нам?
— Когда экспедиция только готовилась, до меня доходили лишь слухи о том, что именно пытается найти тристанский барон. Следы древней цивилизации, уничтоженной Катаклизмом или артефакт, обладающий невероятной силой. Сплетни были самые разные, но тогда тристанская контрразведка сработала должным уровнем и точной информации мы так и не получили… За исключением нескольких свидетельств о самом объекте поисков.
— Все-таки данные были? Не припоминаю ничего подобного в наших архивах, — задумался Де Люми, — экспедиция Эдварда-старшего всегда считалась белым пятном в нашей истории. К тому же я не помню, чтобы этой проблемой кто-то из исследователей основательно занимался…
— Этих сведений в наших архивах вы не найдете даже при самом высоком допуске к секретным данным. Их там нет. Разведывательной операцией руководил я лично, и вся информация попадала сразу ко мне на стол. По окончании операции все исполнители были устранены, — спокойно ответил Таннар, — потому что даже те крохи, что оказались в наших руках, напугали меня. Эдвард-старший рассчитывал найти за пределами Известного Пространства «силу, способную победить богов». Можете понимать как хотите, — усмехнулся он, заметив выражение лица Де Люми, неудачно пытавшегося скрыть свои эмоции. На таком уровне общения от эмоционального состояния человека зависел даже его облик, видимый для собеседника, так что проявившееся недоверие читалось без всяких проблем.