Страница 105 из 119
Ополчение Росса не могло соперничать с этими отточенными машинами для убийства, представляя в большинстве своем обычных гражданских, несколько раз в месяц приходивших на военные сборы для обучения навыкам владения с оружием. Многие даже ни разу в своей жизни не убивали никого, и один только вид идущих на них боевых роботов, прицельным огнем обращавших в кровавые брызги их товарищей, обращал в бегство целые отделения, но штурмовикам было принципиально все равно, по кому вести огонь, по все еще удерживавшим позиции или уже бегущим назад, в тыл. Пули с одинаковой легкостью косили и тех, и других. Более или менее эффективно им могли противостоять лишь регулярные боевые части Гористарского бароната, хорошо обученные и подготовленные. Используя преимущество в численности, они окружали штурмовиков и либо валили их перекрестным огнем, либо уничтожали из реактивных орудий выстрелами прямой наводкой, но их было, к сожалению для защитников, слишком мало, чтобы в корне изменить ситуацию.
Первая линия обороны была прорвана, и уже вскоре после зачистки зон высадки на них начали приземляться военные транспорты, открывавшие десантные люки на всех бортах и буквально извергавшие из себя атакующие войска всех родов, от легкой пехоты до тяжелых шагоходов с осадными орудиями, волной за волной накатывающихся на позиции ополчения.
Разбитые и понесшие высокие потери, порой доходившие до восьмидесяти процентов от изначальной численности, ополченцы Росса первыми начали отход, местами превращавшийся в паническое бегство, по пятам преследуемые штурмовыми дроидами и десантными войсками. Несколько групп гористарских подразделений, сумевших выдержать первый удар, почти моментально оказались в окружении, хотя некоторые успели вырваться, прежде чем кольцо вокруг них окончательно закрылось, отступая под непрерывным огнем и понеся тяжелые потери. Окруженным даже не предложили сдаться, а просто уничтожили минометным и ракетным огнем, добив оставшихся в живых атакой легкой пехоты.
Второй рубеж обороны пытались организовать у полуразрушенных городских стен, но проломов и пробоин было слишком много, чтобы пытаться все их закрыть, так что в Росс первыми снова ворвались штурмовые группы, смешивая линии обороны и внося неразбериху в ряды защитников, буквально на плечах отступающих врываясь на оборонительные рубежи. Сразу следом за ними шли группы шагоходов и экезоскелетов, с ходу атакующих опорные точки обороны, прямой наводкой расстреливая защитные башни и укрепленные бункера из тяжелых орудий и мощных излучателей. Остатки гористарских отрядов сразу же откатывались дальше, к городским площадям внешнего кольца, где уже стояли танки и противотанковые орудия, в спешке выводимые на улицы, по которым должны идти нападающие, оставив силы ополчения удерживать противника столько, сколько смогут, но бой практически сразу превратился в избиение. Ополченцы не могли ничего противопоставить профессиональным отрядам тристанского десанта и боевым роботам, не бравшим пленных и не предлагавшим бросить оружие. Защитники, уже деморализованные бомбардировками, неожиданным нападением и тем разгромом, что учинили в портовой зоне, долго не смогли удерживать внешние рубежи обороны, сдав внешние стены и ближайшие к ним кварталы.
Ополчение как таковое практически перестало существовать, лишь отдельные разрозненные группы, больше и не пытавшиеся дать отпор нападающим, только пытающиеся выжить. Спастись смогли немногие, лишь те, кто успел укрыться в бомбоубежищах с остальными гражданскими, либо же успел избавиться от выдающей их из остальной толпы оружия и униформы, на таких просто жалели расходовать боеприпасы.
Городские площади внешнего кольца оказались первым рубежом, где наступление смогли задержать. Выведенные на прямую наводку танки и орудия расстреливали колонны атакующих войск, вынужденных двигаться по узким улицам без особой возможности для маневра. Беглый огонь сметал экзоскелеты и шагоходы, усеивая тротуары обломками и телами солдат. Еще не отчаявшиеся гористарские подразделения, некоторые из которых участвовали в колониальных войнах или же локальных конфликтах на поверхности против тристанских отрядов, решили держаться до последнего, больше не отступая. Ведь и дальше отступать было практически некуда, лишь городская ратуша в центре, но она оказалась серьезно повреждена при бомбардировке, и рассматривалось лишь как место для последнего боя, поскольку еще надеялись на посланный в Гористар сигнал бедствия, не зная, что он перехвачен и заблокирован тристанскими связистами.
Два часа площади внешнего кольца отражали атаки тристанских отрядов, перебив немало вражеских солдат и сами потеряв немало людей, но ровно до тех пор, пока тристанцы не ввели под купол осадные орудия и минометы, принявшиеся вести огонь по навесной траектории, по уже заранее распределенным координатам, площадями накрывая оборонительные рубежи. Не имевшие никакого прикрытия от артиллерийского огня танки и орудия оказались беззащитными от такого обстрела, и всего несколько минут оказалось достаточно, чтобы большая часть тех, кто не успел отойти, превратилась в оплавленные и перекрученные клочья металла, охваченные ярким голубым пламенем бушующей плазмы. Собирая остатки ополчения, тоже успевшие отступить за кольцо, гористарцы организовали планомерных отход, выходя из зоны поражения, но теперь на оставленные ими рубежи выходили тристанские десантники, больше не отставая и не давая шансов для создания новой линии обороны. Бой уже был проигран, но остатки гористарских сил продолжали отчаянно сражаться, стараясь как можно дороже продать собственные жизни.
Как таковое, сражение развалилось на множество коротких, но отчаянных схваток и перестрелок, переходивших из дома в дом, с улицы на улицу, так что линия фронта порой проходила буквально по коридорам, разделявших комнаты. Индивидуально, по вооружению и подготовке, регулярные части двух баронатов были практически идентичны, ни в чем не уступая друг другу, и здесь, при зачистке здания очень многое решалось уже при помощи везения и интуиции, а так же отчаянного желания выжить и продержаться хотя бы еще несколько минут, но тристанцы, пусть и замедлившись, но все же уверенно вытесняли противника из одного за другим участков обороны, загоняя к ратуше, где уже закреплялись и переводили дух те из ополченцев, кто еще не отчаялся и был готов продолжать драться.
***
Эдвард высадился из личного транспорта уже под куполом, облаченный в облегченный боевой экзоскелет, вместе с взводом телохранителей, в одном из тех кварталов, где только что прошли бои. Отдельные схватки, состоявшие в основном из уничтожения окруженных групп противника, еще оглашали загрязненный дымом, пеплом и пороховой грязью воздух хлопками гранат и треском стрельбы, но именно здесь, как знал молодой барон, находился дворец Респира, где он, почти что в изгнании, вдали от королевского двора и гористарского дома, постепенно сходил с ума, вынашивая свой изощренный план мести. И именно из-за того, что еще могло остаться во дворце после этого человека, Эдвард и организовал наступление на Росс, вылившееся в столь кровавый штурм. Честно признать, понесенные потери и огласка этого события теперь его не особо и волновали, открытый конфликт с Гористарским домом все равно должен произойти, рано или поздно, так пусть он хотя бы нанесет первый удар, уже готовый ко всему остальному, чем будет сидеть вместо этого в своем замке и выжидать, когда преемник Гористара уделит и для него время.
Переход к парадному входу дворца был разрушен прямым попаданием артиллерийского снаряда, оставившего от него только несколько кусков опорных конструкций, торчавших теперь в разные стороны, и пришлось двигаться в обход, спустившись на нижний уровень и пытаясь зайти внутрь через гаражи для личного и служебного транспорта. Из-за этого необходимо было сделать довольно большой круг по другим улицам, некоторые из которых перегорожены разбитой военной или гражданской техникой или же развалинами зданий, попавших под обстрел.