Страница 70 из 91
И баба Нюра возникла в судьбе девочки-подростка, высохшей от любви и страха перед одиночеством без матери, как Моисей для порабощенного народа Израиля. Мудрая бабушка забрала девочку с собой в поездку к подруге, в Муром. Там баба Нюра собиралась исправить грех Инны Ивановны, которая была при жизни еще той атеисткой и пришла к Богу только перед своей смертью, что обычно делают неверующие люди, обреченные на медленное умирание от неизлечимой болезни. Всю дорогу баба Нюра рассказывала школьнице, подзабывшей эту историю из учебника литературы, про умную девушку Февронию, покорившую гордого князя; лучше учителя литературы бабушка-подружка объясняла мудрость сказания и ставила его в пример: ведь она, Ольга, счастливица, родилась в день памяти Муромских святых и имела могущественную покровительницу. Так к Ольге и пришла вера, вместе с первым чудом: по дороге, на второй день мерного стука колес, девочка стояла у окна в тамбуре и загадала, глядя в безоблачное небо, попросила: «Боженька, если ты есть, пусть пойдет дождь». А через пару часов за окном закрапали легкие капли, и по одну сторону от поезда побежала рядом тонкая радуга, смеясь над неверием наивной девчонки. Было это простым погодным совпадением или нет — Оля не стала задумываться: она спросила — ей ответили.
После праздничной службы священник окрестил девочку, а когда узнал, что сегодня еще и день рождения крещенной, повторил слова бабы Нюры. Там, в храме, Ольга попросила свою святую, чтобы та помогла успокоиться, пережить смерть матери и забыть красавчика Артема — и второе чудо случилось: за лето любовь испарилась куда-то. Первого сентября Она спокойно смотрела на повзрослевшего, ставшего более мужественным красавчика Артема, и поймала себя на мысли, что равнодушна.
Были другие знаки, которые Ольга запомнила надолго и которые утвердили ее новую веру. Она поменяла веревочку от крестика на завалявшуюся и потемневшую от времени цепочку из своей девчоночьей сокровищницы, шкатулки с искусственными камнями, мамиными старыми серьгами и бусами. Цепочка была обычная, с клеймом на застежке «3 коп.». И там, где висел крестик, посередине, металл вдруг посветлел и заблестел серебряной чистотой. И трижды, когда девочка передвигала крестик, металл под серебряной петелькой креста будто бы очищался и начинал блестеть. И еще кто-то светлый приходил во сне к заплаканной Ольге и гладил по голове, говоря: «Так надо, милая, потерпи».
Следующие несколько лет было по-всякому: возникали другие проблемы, которые надо было как-то решать или мириться с ними; были и счастливые мгновения, конечно, не такие яркие, как с Максом — но прошлое, Ольга так чувствовала, стало всего лишь увертюрой к настоящему, чтобы изменить будущее и создать новый взгляд на мир людей.
«Налево пойти — убиту бысть»? Выбрать дорогу брошенных, разочарованных влюбленных? Самый легкий путь для слабых, имеющих одну мечту, эгоистично глупую — быть счастливым самому. Можно быстро покончить с собой, как делают самые слабые и глупые, или предпочесть медленное самоубийство: истязать, жалеть себя и возненавидеть противоположный пол, превратиться, как Ника, в мстительную стерву, а потом удивляться одиночеству и нелюбви окружающих. Сколько таких людей наивно жалуется на жизнь и непонимание близких, забывая, что Любовь бывает разной! На смену одной приходит другая — в сердце того, кто открыт для Нее, кто жаждет влюбленности в любом ее проявлении и готов отдавать, делиться, а не потреблять. Поэтому, Ольга согласилась с разумом: встать на эту сужающуюся, становящуюся постепенно тесной и теряющуюся в песках будущего тропу значило предать две ждущие исполнения мечты: быть счастливой вместе со своей семьей в большом красивом доме и иметь возможность помогать нуждающимся, делать добро и получать от этого удовольствие.
Или пойти прямо, чтобы «царем стать»? Признаться в своем лицедействе, покаяться и назло Максу остаться с Артуром, не повторив Никиных ошибок, завоевать сердце обеспеченного маменькиного сыночка, наказать Маргариту Павловну за материнский эгоизм. Тем более что новый Артур стал похож на Макса не только внешне, но и мог, учился, наверное, поступать благородно: на руках донес «пьяную» Ольгу вопреки ее сопротивлению, от машины до кровати, кряхтел, но нес. А что, так делают многие, в частности, те девушки, о которых она сама недавно так резко и нелестно отзывалась в присутствии подруг и свах с телепроекта. Выйти замуж, жениться назло — решение легкомысленных глупцов, не понимающих, что за таким выбором стоит тягостная расплата, наказание, которое заденет невиновного человека. Каким бы плохим Артур и его мать не были, они не заслуживали чужого наказания — свой крест они и так понесут, рано или поздно… Нет, Ольга не стала даже мысленно развивать этот, второй вариант.
Главный герой в сказке, как правило, выбирал третью дорогу — жертвовал самое ценное для путешественника, коня, во имя своего спасения и возможности двигаться дальше, пешком, но все-таки двигаться. Это ли лучший выход? Для Ольги верным скакуном была Любовь, и отказаться в одночасье от этого чувства было невозможно. Каким бы не был этот Божий дар, отказываться от него нельзя. Мука, боль, счастье, сомнения, желание — все это последствия тяжелого наркотика, зависимости от которого не избежать. Ну не ложиться же впрямь в психиатрическую больницу? Нет, если в таком состоянии идти дальше нельзя, но и отказаться от чувства — кощунство, то и эта дорога не для Ольги. Она, конечно, будет стараться не думать о Максе, в конце концов, глупо любить любовь, а не человека. Однако, всему свое время.
«…И нищим стать, как прежде…», — оказавшись в тупике, девушка шепотом стала вспоминать одно из своих любимых стихотворений, «Заповеди» Редьярда Киплинга. Дойдя до нужной строчки, страдалица остановилась. Послезавтра она покинет проект и обязательно поедет домой через Муром, попросит у своей святой, как когда-то, помощи в мудрости жить дальше. А пока впереди еще два дня пребывания в Доме, где каждый сантиметр напоминал о Нем (Ольга боялась, чтобы вновь не расплакаться, даже мысленно назвать по имени предателя), есть одно проверенное средство. Для начала нужно попрощаться, и сделать это будет удобнее в пятницу вечером, когда все уедут в Большой Театр.
84
О, мухобойка!
Подари покой мне в доме,
Где я — хозяин.
Во всех пятничных, дополуденных, мероприятиях Ольга намеренно не принимала участия: «проспала» занятие по фитнесу, превзошла по дерзости Маслову, которая даже притихла от такой конкуренции; а над гостем, обладавшим талантом и славой эстрадной звезды нетрадиционной ориентации, сначала подшучивала, не беря в расчет цыканье готовых разразиться хохотом подруг, потом попробовала провести сеанс психоанализа, задавая вопросы личного характера, — в результате бедолага уехал обиженным и возмущенным, пообещав обесславить «Десять Золушек» на весь мир.
Такое демонстративное нарушение нескольких пунктов контракта заставило даже продюсера вскипеть: на робкую попытку Веры защитить Николаеву Стрэн процитировал пословицу «Суров закон, но это закон».
После отъезда звездного гостя все заметили улучшившееся настроение Ольги, словно та отвела душу и стала прежней, какой была в самые первые дни на Проекте: веселой в беседе с подругами и временами молчаливой, задумчивой. Арина смогла озвучить то, что вертелось на языке у многих, но никак не могло быть сформулировано:
— Лелька, у тебя в роду не было родственников, страдающих размножением личности?
— Не «размножение личности», а множественная личность. Что ты имеешь в виду? — переспросила Ольга, на сей раз равнодушно.
— Ты сегодня похожа на взбесившуюся живую коробку с детскими красками, — Арина нашла еще одно определение.
— То есть? У тебя очень интересные, богатые на метафору, диагнозы. Представляю, я говорю пациенту, у которого острый аппендицит: «Извините, мне крайне важно поговорить тет-а-тет с одной немаловажной частью ваших внутренностей, а какой — вам знать не следует. Не разрешите ли мне ее незамедлительно удалить, чтобы, так сказать, воссоединиться не токмо мысленно…»