Страница 5 из 147
====== ГЛАВА ПЕРВАЯ. 6. Виктория ======
Тучи немного развеялись... Как в прямом смысле, осветив городок прохладным октябрьским солнышком и заставив выглядеть не так уж и паршиво, как вчера вечером, так и в косвенном. Может, Вересково и был жуткой дырой, но что-то хорошее в нем определенно было. Хорошие люди, например. Никаких иллюзий на счет Матвея Вика не питала, но сам факт знакомства с таким благородным парнем, да еще композитором к тому же – радовал. И Дарья... В прежней школе у Виктории были, конечно, приятельницы, но ни одной настоящей подруги среди них не оказалось, особенно остро девочка поняла это, когда разводились родители и когда ей особенно нужны были поддержка и сочувствие, а одноклассницы просто не пожелали понимать, из-за чего сыр-бор. Одни жили в благополучных семьях и просто не понимали, какой это кошмар, когда один из самых близких людей бросает тебя, у других отцы, по их словам, были такие, что они только порадовались бы, отделавшись, третьи давно уже жили с матерями... так они и заявляли “Мы с мамой давно живем одни, но я из-за этого не огрызаюсь на каждое слово и истерик не закатываю!” – или что-то еще в этом духе. Виктории казалось, что все отвернулись, все предали ее... быть может, причина была в ней самой...
“Надеть маску, чтобы быть самой собой...” Может, и она – вовсе не недотепа и неудачница, что это – всего лишь маска, которую можно сбросить, спрятавшись за другую? Маргарита, как ни странно, Виктории тоже понравилась, хотя обычно девочка по-черному завидовала таким вот – красивым и самоуверенным популярным девушкам. Но высокомерие Марго, похоже, и было именно маской, на самом деле стильная куколка производила впечатление человека чуткого и ответственного, хотя Вика и не могла понять, в чем это выражается. Наверное, дело было в том, что из всего класса над ней не смеялись только двое: Маргарита и ничего не понявший Таблеткин, у которого на лбу было написано полное отсутствие чувства юмора. Заряда оптимизма хватило ровно до примерки содержимого шкафа и поиска подходящего наряда. Это занятие имело устойчивую привычку портить Вике настроение... За полчаса поисков девочка приняла, наконец, твердое решение: – Все!!! Я никуда не иду! На дикий вопль в комнату заглянула Жанна. “Ну почему я так на нее не похожа?!” – в который раз уныло подумала Виктория, разглядывая недоуменное яркое лицо матери. – В чем дело, лягушоночек? – Я некрасивая! – злобно швыряя под ноги стянутое через голову платье, дрожащим голосом выкрикнула девочка. Жанна устало вздохнула и улыбнулась. – Вот увидишь, лягушоночек, однажды кто-нибудь непременно увидит в тебе настоящую царевну! Надо просто встретить того человека и не спешить с выбором. В жизни еще все успеешь. Тот, кому ты по-настоящему понравишься, ты понравишься такой, какая ты есть, а притворяться кем-то другим... только хуже сделаешь и себе и ему. – Царевну, – без всякого энтузиазма повторила Вика. И неожиданно подпрыгнула едва ли не до потолка. – Царевна-Лягушка! Мамуля, ты ЧУДО!!!! Надеть маску, чтобы стать собой... Стать тем, кем себя всегда ощущала... С вновь вспыхнувшим энтузиазмом Виктория принялась яростно рыться в куче одежды. Дарья
- Я не уверена... Я сто лет уже не танцевала! – обреченно проскулила первая отличница школы, на всякий случай, зажмурив глаза. Алинка, которой из-за собственного небольшого роста даже не пришлось ставить “модель” на табуретку, что-то колдовала над нарядом: подкалывала, расправляла, одергивала... Маргарита едва уловимо щекотала лицо пушистой кисточкой. Марго вообще настаивала на “агрессивном” макияже, но тут Дарье удалось отбиться – решено было ограничиться подкрашенными губами. – Подумаешь, в пять-семь лет ходила на ритмику! Это даже не настоящий танец...
– Прекрати ныть, – строго велела невидимая Маргарита. – и не криви губы, я их сейчас буду красить! Порой Дарье казалось, что на нее, как на героиню фильма-сказки типа “Золушки” – Эллу кто-то когда-то наложил проклятье послушания. Одной строгой нотки в чьем-либо голосе ей хватало для того, чтобы сложить лапки и позволить судьбе в лице мамы, учительницы или такой, как Маргоша, подружки нести себя по течению, не делая ни малейших попыток сопротивляться. – Неправда, кстати, – присоединился голосок Евы. – ты же танцевала на наших посиделках. Ты отлично двигаешься, мы все видели. – На наших посиделках мы были одни. У меня боязнь сцены! Все будут на меня глазеть – это будет смешно! Я буду выглядеть... выглядеть... – Ты будешь выглядеть потрясающе! – отрезала Марго. – Вот-вот, – слегка невнятно из-за зажатых во рту булавок пробурчала Алинка. – а если ты думаешь иначе, я сейчас обижусь! С твоим костюмом я дольше всего провозилась! – Костюм прекрасный. Просто... просто форма должна соответствовать содержанию, а я буду выглядеть, как зубрилка, которая пытается притвориться стильной девушкой! Все хорошо меня знают и будут смеяться! – Тебя никто под маской не узнает! Просто не веди себя, как зубрилка! То, что ты хорошо учишься, отнюдь не делает тебя Мартыном в юбке, понятно? И только попробуй, как в прошлый раз, просидеть весь вечер в уголке и ныть “уж лучше б я дома книжку почитала”!
Маску Алинка сделала из запасных очков Дарьи, украсив оправу разноцветными перышками.
– На ритмике я еще не носила очков! – тут же ухватилась за идею отличница. – вдруг они упадут, если я буду танцевать... – Не морщись, я же все размажу, если будешь строить рожи! Все, можешь открывать глаза.
Маргарита сама аккуратно надела на Дарью очки. Отличница в тихом ужасе уставилась в большое зеркало, перед которым ее “установили”.
– Теперь хоть на девушку будешь похожа, а не на моль библиотечную! – удовлетворенно хмыкнула питерская красавица. А Дарья подумала, что если на кого-то и стала похожа, то на укротительницу тигров в каком-нибудь цирке: только плетки в руке и не хватало, честное слово! Костюм состоял из красного с золотым шитьем жакета, к счастью, Алинка решила ее пожалеть и сделала этот жакет достаточно закрытым (не смотря на вопли Марго, уверяющей, что на вечернее торжество воротнички, “подпирающие челюсть” – как она выразилась – неуместны), алых шаровар, заправленных в красные с золотом же сапожки, и как бы юбки из тонких золотых лент – перьев, надетой поверх этих шаровар. В принципе, это смотрелось вполне пристойно, даже мама, наверное, не стала бы возражать против такого наряда, хотя прокурор Тамара Кукушкина отличалась крайне строгими нравами, по отношению к дочери – в особенности (смирилась, наверное, что из Петьки толку не выйдет, вот и переключилась целиком на Дарью)... Проблема была в другом... – Это не я! – тихо заявила Дарья, разглядывая незнакомую девушку в ало-золотом наряде с шикарной гривой черных кудрей. Не слишком обращая на нее внимание, Алинка и Марго ходили вокруг подружки кругами, словно вокруг новогодней елки, скептически оценивая результаты своих усилий. – Чего-то не хватает... – Ага. Только не пойму – чего... – Может быть, сделать ей что-нибудь с волосами? Дарья, незадолго до того наблюдавшая два часа мучений Евы, которой Маргарита в домашних условиях варганила “мокрую химию”, вылив на каштановые кудряшки не меньше двух с половиной тюбиков геля и каким-то образом превратив их в гладкие волны словно бы не до конца высохших русалочьих волос, в ужасе замотала головой. К счастью, красавица сама передумала: – Наверное, уже не успеем. Мне еще маникюр делать! Надо чем-нибудь украсить...
Алинка вдруг издала торжествующий вопль, заставив всех подскочить, и, ослепительно сияя улыбкой, полезла под кровать, почти скрывшуюся под горой разноцветных одеяний.
– Помните те бусы, для Евы? – я в бабулином сундуке случайно нашла эту шкатулку, глядите! – с видом фокусника, Алька раскрыла перед подругами небольшую коробочку из резного нелакированного дерева, не смотря на явную старину, даже не потемневшего и не потрескавшегося. Внутри шкатулки лежал венок из очень тонко отлитых золотых колосков, украшенный самоцветными камешками, словно в колосья вплелись полевые цветы и большое перо вроде павлиньего, только не сине-зеленое, а золотистое с алым пятнышком в форме какого-то фантастического глаза. Перо-то Алинка с торжествующим видом и извлекла, воткнув в чисто символически собранные на макушке волосы Дарьи. – Маниту сказал все! – с непроницаемым лицом и нарочитым псевдо-акцентом пробубнила Ева и прыснула. Дарья, естественно, смутилась. Она вообще очень часто и легко смущалась, к счастью, природная смуглость кожи оставляла это незаметным для окружающих. Тем больше девочка жалела новую знакомую Викторию, тонкая белая кожа которой мгновенно заливалась краской, делаясь даже темнее густо-рыжих волос. “Интересно, что за костюм выберет Вика?” – Потрясающе! – восхищенно ахнула Алина. Марго продолжала удерживать на лице скептицизм, стараясь скрыть довольный вид. Опасливо взглянув в зеркало, Дарья мысленно с ними согласилась. Незнакомая яркая экзотка и правда смотрелась потрясающе, вот только отождествить ее с самой собой как-то не выходило. – Следующий! – рявкнула Маргарита, подталкивая Дарью в бок. – Шевелитесь вы, из-за вас я не успею с маникюром! – Да у нас еще... – Такие дела не терпят спешки – один ноготь неровно накрасишь – и пиши пропало! Женька! Евгения поморщилась, но послушно поплелась на место, освобожденное Дарьей. Огрызаться с Маргаритой, которая единственная могла кого угодно потрясающе “отштукатурить” было бы сейчас крайне неразумно. Ее в четыре руки нарядили в длинную рубашку-балахон, якобы изображающую одеяние славянской русалки, только материальчик не вписывался – тонкая блестящая псевдо-шелковая ткань на грани синего и голубого цветов. Отчего-то хохотушка и болтушка решила выглядеть на празднике лирично и романтично... “Хотя ее хоть узнать можно!” – напомнила себе Дарья. Маргарита с профессиональной сноровкой слегка пудрила круглое личико – все же для ундины Ева оказалась неприемлемо румяной и цветущей, а Алинка украшала “мокрую химию” цветами и ленточками. Оставшаяся без занятий Даша огляделась, привычно выискивая взглядом что-нибудь почитать. Была у нее такая привычка – стоило хоть минутке свободной выпасть, организм требовал читать что-нибудь, вплоть до объявлений, рекламы и нехороших надписей на заборах! Впрочем, в Алинкиной комнате таковых не обнаружилось. “Наверное, русалочий наряд больше подошел бы Елене...” – бросая взгляд на самую тихую участницу примерок, подумала Дарья. Уж Елене не нужны были книги, чтобы при первой же возможности унестись мыслями куда-то далеко-далеко, “уйти в себя и заблудиться” – как выражалась Ева. Большие серые глаза в точности напоминали осеннее небо, пряча за пасмурной дымкой какие-то неведомые просторы и дали. “Славянского” наряда для Елены не придумали и одели ее во что-то, вроде, европейское: тяжеловатое платье из бледно-голубой ткани с серебряным шитьем по квадратному вырезу – слишком закрытому, чтобы именоваться “декольте”, но все-таки и не “воротник”... Маргарита вынуждена была позволить своей лучшей подруге обойтись без косметики: попытка подрумянить скулы обернулась чахоточными пятнами на щеках, глаза моментально “пропадали”, стоило использовать тени для век, а подкрашенные губы начинали казаться приклеенными. Лучшее, что можно было сделать с лицом Елены – это оставить его в покое, хоть девочка по-прежнему была едва заметна на фоне выбеленной стены. Это лучше, чем напоминать клоуна! Волосы тоже оставалось только слегка пригладить “самсилгом” перед тем, как заплести две привычные косички (Марго надеялась, что так они хотя бы не распушатся одуванчиком через пять минут, а продержатся хотя бы час), в которые Алинка вплела по нити жемчуга. – Свободна! – отчеканила Марго уже Еве. – Алька, одевайся скорее, я тебя накрашу. Для себя Алина выбрала образ Шамаханской Царицы, нарядившись в расшитый блестками и бусинами топ, светло-фиолетовые шаровары – более широкие и длинные, чем у Дарьи, а поверх накинув что-то вроде прозрачной газовой туники. Поскольку ходить в конце октября по средней полосе России в гаремных туфельках не представлялось возможным – крышка сундука с бабулиными сокровищами заскрипела в очередной раз, явив миру симпатичные короткие сапожки. Что сама Алина, что ее бабуля Ядвига были миниатюрными, как феи, а уж размер ноги у них обеих был просто кукольным – на Дарью такие сапожки разве что лет в восемь бы еще налезли... Пока азиаточка натягивала шаровары и путалась в накидке, Марго ожесточенно спорила с Евой, взвешивая в руках “пшеничный” венок. – Говорю тебе – золотой, уж я-то, наверное, получше тебя разбираюсь! – О-ой, ну где нам, серой-то провинции! И где ты видишь пробу? – Пробы нет, – рассмотрев венок со всех сторон, вынуждена была признать Маргоша. – но, судя по весу, он золотой! И камни настоящие. – Настоящие такими крупными не бывают! – упрямо твердила Ева. – Золото самоварное, камушки – цветные булыжники, хотя сделано и правда красиво! Маргарита возмущенно хмыкнула. В драгоценностях она действительно кое-что понимала и питала к драгметаллам и камешкам изрядную слабость. Не зря Алинка предложила для питерской красавицы костюм Хозяйки Медной Горы – щедро украшенное зеленое платье еще аккуратно висело на “плечиках”. – Вообще-то бабуля вряд ли позволила бы мне брать, что захочу, если бы там были такие дорогие вещи, – извиняющимся тоном поддержала Еву Алина. – хочешь надеть его? Не совсем в тему, но, кажется, тебе подойдет... Маргарита повертела венок в руках, взвешивая еще раз и пытаясь все-таки обнаружить пробу. – Если он все-таки золотой – и наверняка имеет антикварную ценность – Ядвига Светозаровна может на нас рассердиться. – Она же сама сказала мне: бери, что захочешь, – повторила Алина. – ты же очень ответственный человек, не потеряешь, по темным подворотням, где его могут отобрать, мы ходить не будем – твой отец ведь обещал встретить нас вечером на машине и развести по домам. На аристократическом лице Маргариты сомнение боролось с явной симпатией к изящному украшению. Наконец, соблазн пересилил. – Ну хорошо. Я его действительно не потеряю, а завтра в случае чего сама извинюсь перед Ядвигой Светозаровной. Все, Алька, садись “штукатуриться”! Тебе еще меня причесывать! Дарья скучающе вздохнула. – А почитать тут что-нибудь?.. – Дашка, не начинай!!! – хором выкрикнули все, кроме “витающей в облаках” Елены.