Тени Рагнарека

– Ты выбрал меня новой «госпожой», потому что не умел существовать один. Тебя тяготила свобода, – горько повторила девушка услышанные однажды слова. Элион, позже Людмор – не подошли Седрику по каким-то непонятным его запросам, и он нашел ее. Доминанту. Оказавшуюся лишней, как только вернулся князь. Потому что князь – при всех своих недостатках характера – даже неосознанно не посылал на верную смерть.

– А ты слышала в моих словах то, в чем сама себе не желала признаться. Может, я и недопонимаю сути человеческой дружбы, но у животных есть понятие «симбиоз». Взаимовыгодные отношения.

– Ты врешь. Тогда ты так не думал.

– Я очень хорошо умею притворяться человеком, когда во мне его желают видеть. До такой степени, чтобы самому себе верить и вжиться в роль. Тебе это удается куда хуже, Оруби. Не надо…

Змеелюд поспешно увернулся от удара. Видимо, не хотел еще и с ее сломанной рукой возиться. Ладно, достаточно уже Соколу «съездила» – нога, кажется, вывихнутая, до сих пор побаливает.

– И все, что я говорю сейчас, ты сама прекрасно понимаешь! Кондракар с легкостью жертвует пешками. Победителей, разумеется, не судят… Сердце Кондракара можно передать кому-либо лишь добровольно, Нерисса была Хранительницей и не могла этого не знать. Во-первых, это означает, что она сама отдала его, лишившись полномочий – странно, по меньшей мере, если бы она столь прикипела душей к его могуществу. Во-вторых, прекрасно понимала, что бессмысленно пытаться силой забрать его у Кессиди – какой, в таком случае, резон был атаковать «подружку»? Только Оракулу известно – а он предпочел не обсуждать подробностей. Достаточно лишь факта убийства. Стражницы много болтают – и тебе этим голову заморочили – о дружбе, доверии, взаимовыручке, однако явно имеют склонность забывать об этом, когда кому-то действительно оказываются нужны!

– Я сказала, ХВАТИТ! Если ты чего-то и не понимаешь, если для тебя любой мотив – поиск выгоды, если… С меня довольно! Я возвращаюсь в Кондракар и хватит об этом! Что бы ни творилось во всей этой подковерной возне, я воин и не собираюсь отсиживаться в уголке, когда Обитель под угрозой!

Наверное, следовало попросить молчаливо прослушавшую всю их перепалку Элион помочь с перемещением, но Оруби уже не могла совладать с негодованием и бурей разных эмоций, поэтому поспешно вылетела за изумрудную занавесь, невесть что намереваясь искать в коридорах замка. Она уже успела углубиться в этот лабиринт довольно далеко от апартаментов лорда, когда чуткий кошачий слух уловил голос маленькой королевы:

– Могу я спросить «зачем», Седрик?

– Так будет лучше.

– Лучше, чем что?

– Лучше, чем чтобы она и дальше считала себя чем-то мне обязанной. Люди так не любят, когда их обманывают, но слышать правду не любят еще больше – на мой счет у нее не осталось иллюзий, тем лучше, учитывая, что в этой войне мы не просто по разные стороны… Но и насчет Кондракара – тоже. Просто она верна долгу.

– Но ведь вы не хотите начинать войну! – воскликнула Элион. – Брат сказал… и ты…

– Не хотим. Но господин пойдет за Нериссой, – с печальной уверенностью констатировал Седрик. – он сам этого еще не понял, но я – понимаю. А я пойду за ним.

========== Седрик ==========

– Так нельзя! – тихо проговорила Элион. – Нельзя…

И, с шелестом отбросив занавес, ушла вслед за Оруби. Змееоборотень тихо вздохнул, снова уронив голову на скрещенные руки. «Нельзя»! Так есть – но упрямые девчонки нечего не желают понимать – им гораздо комфортнее жить в мире своих иллюзий. «Сочинил же какой-то бездельник, что бывает любовь на земле…» – припомнились строчки одной поэтессы. Впрочем, даже если этой любви нет – ее действительно стоило придумать. Как и бескорыстную дружбу, как справедливость… людям становится легче жить, веря во что-то подобное, даже когда оно же им жизнь серьезно усложняет. Слишком сложно. Он-то не человек, ему до конца этого не понять.

– Они сами не понимают, чего хотят, мой лорд.

Обернувшись, Седрик снова увидел пушистый черный шарик.

– Они люди, - устало объяснил он. - и о многом судят по своим представлениям о жизни.

В этом плане Оруби – великолепная на поле боя – в обычной жизни была куда беспомощнее и уязвимее похожей на фарфоровую куколку Эли. Элион под хрупкой наружностью прятала внутреннюю силу – и дело тут было отнюдь не только в магии, а Оруби – куда более нежная и ранимая в душе, скрывала это от мира под непробиваемой броней.

– Хорошие девушки…

– Судя по тону, мой лорд, – Миранда прыгнула к нему на плечо и по-кошачьи потерлась о острую скулу. Чешуя на лице была довольно тонкой и мягкой – лишь ненамного плотнее человеческой кожи – жесткая шерсть химероида покалывала. – вы предпочли бы порой плохую…

========== Нерисса ==========

Армию зомби в духе низкобюджетных «ужастиков» в небесную обитель не приведешь. Но умение управлять мертвыми телами в некромантии – вроде низшей ступени, явно недостойной богини Мертвых. Пусть даже богини начинающей и довольно неопытной. Мертвая плоть – такой же материал для создания големов, что и любой другой, разве что и не самый приятный. Князь вон – эстет фигов – предпочитает использовать цветочки. С его характером больше подошли бы ледяные големы вроде, светлая ему память, Тридарта, но такие, наверное, в жарком климате меридианской столицы не приживаются. А Стражницы, будь они немного опытнее, умели бы создавать послушных Стихиатриев из подручного «материала». Правда, в прошлой команде этого никто не умел. Команда-то существовала меньше четырех лет – просто не успели овладеть всеми премудростями.

С полуусмешкой Нерисса подумала, что новым – и, пожалуй, последним в истории – Стражницам это тоже уже не суждено.

Но она и не собиралась поднимать армию зомби. Зачем тратить время и силы, создавая послушных солдат, мало к тому же приспособленных к штурму крепости на облаках, когда с легкостью можно просто ПРИЗВАТЬ таких, для кого это не препятствие. Для кого вообще не существует препятствий!

Безмятежное яркое небо над Кондракаром сгущалось. Не темнело, нет, сгущалось, становясь подобием весело рябящей на солнце морской воды от тысяч, десятков или сотен тысяч слетающихся к Центру бесконечности со всей вселенной неприкаянных душ. Волшебница и сама не ожидала, что их окажется так много. Совершенно не опасные с виду, покачиваясь в небе, как медузы в океанских волнах, обрывками полупрозрачных облаков кружили вокруг розовато и голубовато-белых стен Обители, уже только своим количеством призраки внушали невнятное чувство тревоги, но продолжали прибывать. Нерисса, отправляя во Вселенную свой призыв, никому не отдавала особого предпочтения, однако не нашедшие покоя души в большинстве своем оказались либо павшими воинами, либо казненными преступниками, либо жертвами жестоких убийств, таких, что оставляли неизгладимый отпечаток на тонком энергетическом мире – помимо воли Повелительница скользила взглядом по их зыбким рядам, выискивая… знакомое лицо. Разумеется, настоящими душами когда-то живших людей призраки не были – скорее их отпечатком в момент смерти, вынужденным бесконечно этот пугающий миг переживать. Тени чьего-то ужаса и злобы, медленно, но неуклонно заполняющие небо над Кондракаром. Сигнала вторгаться в Обитель Нерисса им пока не подавала, ожидая, когда нарастающая вместе с прибывающими призраками Сила достигнет своего пика. Очень важно было найти тот момент «кульминации», когда предел будет достигнут, но Сила еще не пойдет на спад, казалось, ей придется ждать бесконечно. Как волшебница-универсал, Нерисса с самого начала могла черпать энергию из любых источников, однако впервые вынуждена оказалась направлять такое ее количество… казалось, еще немного и эта цепная реакция сметет ее саму…

Смеркалось – как при погружении на глубину, когда вроде бы прозрачная вода становиться все гуще и пропускает все меньше света. Кружащие вокруг белых башен призраки становились все быстрее, уже слившись в плотную мерцающую воронку, отдаленно напоминающую торнадо.