Страница 30 из 39
Как бы то ни было, издеваться нельзя ни над слугами, ни над женами! О каких вообще отношениях может идти речь, если строить их… На этот мысленный лозунг память ехидно подбросила количество ситуаций, когда Оруби терзали порывы слегка подправить Седрику его смазливую физиономию – но, во-первых, она эти порывы сдерживала… почти всегда сдерживала! – во-вторых, Седрик не был заведомо слабым. И, кажется, не видел ничего предосудительного в том, чтобы его иногда шпыняли…
Ну да, ну да… А она еще самого же Седрика осуждает за двойную… хотя, в его случае – куда более многомерную – мораль.
- С-сет! – без особой глубокомысленности подвела общий итог базилиадка.
Сражаться проще. Даже если этот Бертран спустит с нее сегодня шкурку, все равно все это будет проще, чем пытаться хоть в чем-то быть действительно уверенной.
Здесь рыцари не гарцевали на конях – хотя забавно выглядели бы попытки гарцевать на их местном эквиваленте, полярных носорогах! – а о начале поединков в Турнире не оглашал трубный рев герольдов, не развевались красиво на ветру яркие разноцветные «полотенца» с разнообразными гербами – герб у всех северных крепостей был один на всех. Дамочек в колпаках с вуалями, швыряющихся с трибун цветами и пирожными, тоже как-то не наблюдалось… ну да, было бы о чем тут сожалеть.
Просто что-то иное подсознательно ожидалось при слове «турнир». Вернее, даже – Турнир, с большой буквы. Турнир, за пару шагов до решения, кто будет править Орденом.
- А зачем судья, если все можно? – негромко поинтересовалась Оруби у какого-то с деловым видом снующего подростка.
- Чтобы зрители не пытались вмешиваться, – резонно ответил парень, не оборачиваясь.
Автоматически девушка поискала взглядом в толпе яркое пятно золотистых волос лорда. Она искренне надеялась, что без вмешательства зрителей действительно обойдется – не все уважали воинские правила чести.
«Он не посмеет… только не… только не еще раз!» – мелькнула слегка паническая мысль.
В конце концов, не факт, что защита может потребоваться именно ей.
Не факт…
При довольно высоком для девушки ее расы росте и атлетичном сложении, напротив одного из лучших северных рыцарей она даже самой себе почему-то вдруг показалась очень маленькой. Хотя Бертран тоже не отличался особенно высоким ростом, общее впечатление какой-то монументальности заставляло его казаться настоящим гигантом. «Голиафом!» – мысленно хмыкнула Оруби. Что же, в конце концов, и она намеревалась повторить тактику Давида, получив преимущество за счет атак с расстояния. Полный глухой доспех использовался только в поединках всадников – видимо, даже местным гигантам было тяжеловато таскать его пешими. Не говоря уже о битвах.
Девушка нервно покрутила в пальцах острую «звездочку». Может, с этической точки зрения, ее манеру боя и сочтут не совсем честной, но, строго следуя правилам, разрешено все, что не удосужились запретить. Правила, запрещающего метательное оружие, у северян не было.
К сожалению, массивность не всегда оказывается синонимом неуклюжести или медлительности – стоило Бертрану ринуться в атаку, в голове у девушки едва успело промелькнуть в качестве последнего лирического отступление, чье-то изречение о том, что от перешедшего на быстрый шаг слона тигру приходится убегать прыжками. Когда-то она готова была с этим поспорить, но теперь… К счастью, законы физики действовали во всех мирах почти неизменной и к большей массе прилагалась большая инерция – только это позволили девушке в последний момент уйти из-под удара и парой прыжков отдалиться на достаточное расстояние. Две метательные звездочки едва слышно свистнули в воздухе, однако первая сумела только глубоко расцарапать жесткую кожу на руке рыцаря, а вторая, отставшая всего на долю удара сердца, и вовсе беспомощно звякнула о ловко подставленный железный панцирь на предплечье.
С-сет! И почему она решила, что по противнику такого, кхм, масштаба, будет достаточно легко попасть. И рана получилась не настолько серьезной, чтобы ослабить держащую меч руку.
Теперь Оруби вынуждена была сосредоточиться на том, чтобы держать безопасное для себя расстояние. Чтобы победить – надо атаковать… Но как, если звездочки и метательные ножи противник отбивает без особого труда, а приблизившись, она в большей степени подставит себя? Меч – с виду такой тяжелый и несбалансированный, мелькал перед девушкой с достаточной скоростью, чтобы не дать возможности предпринять никаких ответных действий. Только отступать – для парирования подобных ударов ее катана не была предназначена. Может быть, если оказаться за его спиной, прежде чем…
Девушка кружилась над ареной, лишь изредка касаясь ступнями земли, зрители могли видеть разве что небольшой черно-бело-зеленый вихрь вокруг размахивающего мечом Бертрана. Порхала бабочкой: уходы, финты, уходы, избегание прямого столкновения. Ее наверняка заподозрили бы в применении какой-то магии, не полагайся участникам заглушающие любые способности железные браслеты. А противник оставался почти неподвижен, однако все удары Оруби неизменно встречали жесткий блок, с какой стороны бы она не заходила. Один раз ей удалось оказаться за его спиной, перепрыгнув северянина, словно гимнастического «коня», и нанести удар ногой в основание шеи – что-то смутно подсказывало, что затылок у местных покрепче человеческого… вернее, попыталась нанести – напоминающая окорок ручища поймала щиколотку в стальные тиски и, едва успев сгруппироваться так, чтобы не шарахнуть головой о затоптанную каменистую землю, девушка описала в воздухе полукруг, снова оказавшись перед лицом Бертрана… если, конечно, позицию практического болтания вверх ногами можно было охарактеризовать как «перед лицом»… Изогнувшись, Оруби все-таки врезала второй ногой северянину в челюсть и, оперевшись о землю свободной рукой, попыталась перекувыркнуться назад. Кувырок вышел корявый и, не удержав равновесия, она плюхнулась на землю у ног Бертрана, снова едва успев увернуться от рубанувшего сверху меча. Северянин замахнулся еще раз, но все еще сидевшая на земле базилиадка зацепила левой ногой его ступню, а правой, что было сил врезала по колену. Нога заболела, однако Берт, недоуменно рыкнув, потерял равновесие и едва не завалился на спину, предоставив ей достаточно времени, чтобы проворно откатиться.
Северянин восстановил равновесие и, перехватив удобнее тяжелый двуручник, и обрушился на черноволосую валькирию с неотвратимостью девятого вала, длинное лезвие в который раз пронеслось совсем близко, грозя разможжить Оруби голову, но в последний момент девушка прыгнула, каким-то образом поднырнув под опускающееся оружие, одновременно с уходом посылая свое оружие в стремительную контратаку. Скрипнув по металлу наплечников, катана не достигла бычьей шеи Бертрана, но, без труда рассекая кожаные элементы, удерживающие железяки, глубоко ужалила рыцаря чуть выше плечевого сустава, заставив взреветь от боли и выронить меч. Его правая рука повисла, но другая, не колеблясь ни мгновения, сгребла Оруби, словно котенка, и яростно швырнула о землю. В глазах на долю мгновения потемнело, практически вслепую дернувшись, девушка откатилась прежде, чем похожая на колонну нога окончательно размазала ее по импровизированной арене. С глухим рыком Бертран, ступая уже гораздо тяжелее, поднял оброненный меч левой рукой.
Он не собирался проигрывать – без труда прочла Оруби в небольших серых глазах. Только не «иноземной девке с обрезанными волосами».
Может, если удастся вывести из строя и вторую его руку?.. Но дважды на одну и ту же уловку этот не попадется.
Теперь Бертран действительно двигался довольно медленно, но и для нее предыдущие столкновения не прошли даром – каждое резкое движение отзывалось болью после удара об каменистую арену, а крутить в воздухе сальто девушка уже не рискнула бы из опасения, что снова потеряет сознание, оказавшись вниз головой. Были б мозги – точно было б сотрясение…
В очередной раз уклоняясь, девушка высвободила в ладонь небольшой шарик на цепочке, крепящейся к стальному же кольцу на руке. Перспектива сломать себе палец делала подобное оружие не слишком-то популярным… Оруби целилась в переносицу, надеясь вырубить северянина хотя бы таким способом, но промазала, а лоб с массивными надбровными дугами даже не хрустнул от металлического удара. Берт замешкался лишь на долю мгновения – и то скорее от неожиданности, нежели от боли. Это могло быть последним подвернувшимся мгновением, и Оруби, словно забыв о защите, устремилась навстречу, одновременно выбрасывая в ладони из рукавов метательные ножи. Которые намеревалась не столько метать, сколько вколотить поглубже…