Страница 23 из 26
- Ты только и болтал все время о своем разумном, добром и вечном, а я совершенно не нужна тебе!
- Конечно же, нужна! Потому я всегда и пытался помочь…
- Ну да, ты уже говорил. Стать лучше! Немудрено, что даже во сне для такого святоши, как ты, оказался подобный образ… Делал вид, что не замечаешь, что внимание, которое мне нужно – это вовсе не старания воспитателя!
- Ты… ты сама никогда не знала, что тебе нужно! Потому и связываешься с такими, как этот Мирко! Поэтому и готова влезть в золотую клетку, предложенную этом… этим привидением!
- Как грубо! – негромко вставил Тристольф.
- Я пытался помочь тебе увидеть, что в твоей жизни действительно важно! Помочь построить свою жизнь, а не распыляться на вечные старания понравиться кому-то и ожидания, что все желания могут исполниться сами по себе, со стороны…
- Вообще-то, это я учил, как добиться желаемого! – пробормотал Риммон.
- По-вашему, я недостаточно делала?
- Ты так и не поняла, к чему тебе на самом деле стремиться.
- Потому что ты так решил?
- Потому что в жизни, предоставленной кем угодно еще, не будет тебя самой. Не будет никаких собственных дел и достижений, которые именно тебе самой оказались бы по душе и по силам, пусть пока ты и не уверена в том, чего хочешь! А даже в прошлом, когда жизнь женщины на Земле считали по определению связанной всеми ограничениями, когда многие мужчины обращались с женами гораздо более жестоко, чем Тристольф, даже тогда – все жены герцога просто утрачивали смысл жизни от его требования, чтобы вся эта жизнь посвящалась исключительно ему! Для них самих просто не оставалось места. Когда ты сама осознаешь, в чем ошиблась, может стать слишком поздно. Здесь – так уж точно окажется. Герцог сказал, что не может удерживать в замке гостей, но ничего не говорил о свободе твоей воли, если ты согласишься остаться. И… в чем ты точно ошибаешься – ты очень мне нужна!
- Нам! – опять недовольно уточнил дьявол.
- Эти двое – просто проводники твоей души, любовь моя, – устало сказал герцог. – они, безусловно, дорожат тобой, иначе и быть не может, но они могли бы быть проводниками любого другого смертного человека, не стоит выдавать это за что-то личное.
- Ангелы не лгут!
- Ну да, так сами ангелы и утверждают. Что ж, я уже предложил все обдумать. Надеюсь, тебя не слишком напугали эти откровения о разрыве тела и сознания, в конце концов, это не из тех потерь, что можно действительно почувствовать. Они говорят правду, оставшись со мной в моем замке, ты не сможешь уже больше его покинуть. Мир мечты, который я смог сам для себя создать, не настолько велик, так что весь остальной мир отсюда словно иллюзия. Но я могу сделать все, чтобы желания куда-то уходить никогда не возникло, обещаю.
- Фабиана уйдет отсюда вместе с нами! Со мной! – решительно возразил Селестино, обратив на себя сразу три недоуменных взгляда. – По правилам или нет, я лучше получу отстранение, в конце концов, я и так не лучший Хранитель, что мог бы у нее быть, чем позволю ей умереть из-за какого-то не желающего признавать себя мертвым привидения! Думаешь, душа может действительно жить в каменном здании? Ты всего лишь свое собственное воспоминание, сон, который продолжаешь видеть в то время, как тебя самого давно уже нет. Разве не поэтому души всех пленниц этого замка не оказались здесь?
- Они не захотели, – потухшим голосом ответил Тристольф. – Ни одна не пожелала остаться здесь со мной, а у меня было право распоряжаться их жизнью, но и не более того – порой мне кажется, что все они сами хотели умереть, специально, из желания покинуть меня… Как вы и говорите, они воображали себя пленницами. Но что за интерес такой Хранителю идти против правил? – вскинув голову, герцог уставился на Селестино сузившимися глазами. – Ты уверял, что не можешь лгать… но так же я знаю и то, что ангелы любить людей не способны.
- Вы заблуждаетесь. Ангелы способны любить в людях душу, – мимо герцога глядя прямо на Фабиану, отозвался Тино. – так что объектом для влюбленности я и впрямь был неподходящим. Оттого и не смел обещать невыполнимого в реальности. Но Фиби – человек, достойный большего, и способный на большее, чем просто стать чьей-то драгоценной куколкой, даже если она сама еще не поняла этого!
- Я обещаю лишь то, что могу предложить, а ты что можешь, кроме как давать добродетельные советы?
- Перестаньте! – Фабиана убрала ладонь со своей руки и встала из-за стола.
- Ты ведь не бросишь меня из-за того, что они наговорили? Я… я умоляю, я так устал снова и снова оставаться совсем один!
- Нет! Да… слушайте, я не могу думать, когда мне заявляют, что я должна вдруг взять и решить на всю оставшуюся жизнь… или смерть – и от этого решения все будет зависеть! От понимания, что я могу умереть, пока пытаюсь думать, знаете ли, не становится проще! Я… я…
- Просто скажи, чего ты желаешь! – герцог прижал руку к сердцу.
- Ты говорил, что время здесь не имеет значения…
- Ах, это… Не знаю, сможешь ли ты сюда попасть второй раз, после того, как покинешь сон, в который тебя именно сейчас привело сердце. Особенно, если теперь сомневаешься. Не знаю даже, будешь ли ты помнить что-то при пробуждении. Возможно, не пожелав остаться со мной сейчас, ты никогда уже не вернешься. Тот мир так же перечеркнет право выбора, не позволив больше вернуться из реальности в мечту.
- Никто никогда не говорил мне, что я способна на большее! – мотнув золотыми кудряшками, Фабиана шагнула вперед, остановившись прямо напротив Селестино. – Никто по-настоящему в меня не верил! Даже если ты тоже просто часть сна, если ты действительно говорил именно это… тогда, раньше, а я просто не могла понять.
- На что бы ты ни была способна, никому в реальности не получить всего того же, что я создал в своей мечте. Ни в одно из времен.
- Простите… наверное, лучше разочароваться друг в друге раньше, чем слишком поздно! Я ухожу.
Нахмурившись, герцог махнул рукой, прочертив алую дугу длинными рукавами верхней одежды.
- Что же, как я и говорил, никого из своих гостей я не в силах удерживать насильно. Ты можешь уйти, когда вздумается, любовь моя, но к вам двоим – вторгшимся в мой дом без приглашения – это не относится!..
Створки деревянных дверей с шумом распахнулись, впуская в зал пару дюжин «теней» в пустых мерцающих доспехах. Риммон, оскалившись, активировал Гром-крылья, готовясь в любой момент вступить в схватку, а испуганная Фиби прильнула к Селестино, заключив ангела в объятья.
- Пора просыпаться, принцесса! – с улыбкой склонив голову, Тино коснулся лба подопечной губами.
========== Часть 9 ==========
Признаться, Риммон и без того уже был выбит из колеи тем, что привычные соблазны, всегда безотказно действовавшие на Фабиану, в этот раз не заставили девушку даже задуматься над происходящим, зато та невнятная чушь, которую нес Селестино – а ЧТО, собственно, он вообще сказал важного или значительного? – вдруг заставила ее передумать, но этого пернатому оказалось мало! В тот самый момент, когда дьявол уже рассчитывал на драчку с «тенями» в доспехах: насколько он знал о боевых способностях противника по Комнате Состязаний, вдвоем у них были все шансы справиться с призрачной стражей – мир вокруг внезапно переключился с почти слышимым щелчком, и вот они в компании всего остального класса опять стоят в «золотой гостиной», а его противник, низко склонившийся над лежащей без сознания подопечной, только успевает приподнять голову.
- Не припомню, чтобы соглашался позволить тебе бытовое благословение! – кисло напомнил Риммон. – Что за пернатые в этом потоке, вечно лезут целовать кого ни попадя!
- Она не знала, как может проснуться, – Тино запоздало посторонился, так, что рванувшиеся к приоткрывшей глаза Фиби подруги и светловолосая преподавательница все равно частично прошли сквозь него. Ну что ж, по крайней мере, экранирование вернулось. – А мы не могли тратить время еще и на эти доспехи!