Страница 63 из 102
– Хорошо, – наконец промолвил Боркен. – Что ж, давай посмотрим, как ты поведешь себя теперь.
Пятерка охранников, которая была шестеркой, когда в нее входил Джексон, выстроилась в линию. Окружая Ричера и Холли. Толпа начала тихо расходиться. Зазвучал шорох шагов по каменистой почве. Наконец шум замер вдали, и на стрельбище опустилась тишина.
Нагнувшись, Фаулер поднял винтовки. Взял по одной в каждую руку и пошел прочь напрямую через лес. Пятеро охранников взяли оружие наизготовку, громко хлопнув ладонями по дереву и металлу.
– Хорошо, – повторил Боркен. – А сейчас исправительные работы. – Он повернулся к Холли. – И ты тоже пойдешь с ним. Ты не настолько ценна, чтобы бездельничать. Поможешь Ричеру. У меня есть для него одна работенка.
Шагнув вперед, охранники повели Ричера и Холли следом за Боркеном. Маленькая процессия медленно прошла сквозь заросли к Бастиону и направилась по вытоптанной тропе к дому командира. Там Боркен остановился. Двое охранников, отделившись от остальных, сходили на склад. Вернулись через пять минут, с оружием за плечами. Первый нес в левой руке лопату с длинным черенком, а в правой фомку. У второго в руках были две рубашки защитного цвета. Взяв у него рубашки, Боркен повернулся к Ричеру и Холли.
– Раздевайтесь. Наденете вот это.
Холли удивленно уставилась на него.
– Зачем?
Боркен усмехнулся.
– Это часть игры, – объяснил он. – Если к наступлению темноты вы не вернетесь, мы спустим собак. Им понадобятся ваши рубашки, чтобы взять след.
Холли покачала головой.
– Я не буду раздеваться.
Смерив ее взглядом, Боркен кивнул.
– Мы отвернемся. Но тебе предоставляется только одна попытка. Если ты не переоденешься сама, тебе помогут вот эти ребята, хорошо?
Он отдал команду, и пятеро охранников, рассредоточившись широкой дугой, отвернулись к деревьям. Дождавшись, когда Ричер тоже отвернется, Боркен крутанулся на каблуках и уставился в небо.
– Ну а теперь живее.
Послышались звуки расстегиваемых пуговиц и шелест хлопчатобумажной ткани. Старая рубашка упала на землю, новая наделась на тело. Ногти снова завозились с пуговицами.
– Готово, – пробормотала Холли.
Сняв куртку и рубашку, Ричер поежился на прохладном ветерке, дующем с гор. Взяв у Боркена новую рубашку, он быстро натянул ее на себя. Набросил куртку на плечи. Боркен молча кивнул, и охранник передал Ричеру лопату и фомку. Боркен указал вглубь леса.
– Пройдете сто ярдов строго на запад. Затем еще сто на север. Когда придете на место, сами поймете, что нужно делать.
Холли вопросительно посмотрела на Ричера. Тот кивнул. Они медленно вошли в лес, направляясь на запад.
Отойдя ярдов на тридцать, как только Боркен и охранники скрылись из виду, Холли остановилась. Оперлась на костыль и подождала, когда Ричер остановится и вернется к ней.
– Я знаю, кто такой этот Боркен, – сказала Холли. – Я видела его фамилию в нашей базе данных. Его пытались привязать к вооруженному ограблению где-то в северной Калифорнии. Двадцать миллионов долларов в акциях на предъявителя. Был убит водитель инкассаторской машины. Дело разбирало наше отделение в Сакраменто, но так ничего и не смогло доказать.
Ричер кивнул.
– Это сделал Боркен. Тут не может быть никаких сомнений. Фаулер сам подтвердил это. Сказал, что в банке на Каймановых островах лежат двадцать миллионов. Захваченных у врага.
Холли поморщилась.
– Это объясняет предателя в Чикаго. Имея в банке двадцать миллионов, Боркен может позволить себе щедрые взятки, так?
Ричер задумчиво кивнул.
– Ты знаешь кого-нибудь из ваших, кто польстится на такое?
Она пожала плечами.
– Все вечно ноют по поводу маленького жалования.
– Нет, – покачал головой Ричер. – Вспомни того, кто не ноет. Тот, кому достались акции на предъявителя Боркена, о деньгах может больше не беспокоиться.
Холли снова пожала плечами.
– Конечно, есть и те, кто не жалуется. Кто-то свыкся с таким положением вещей, как я, например. Впрочем, наверное, я – это дело другое.
Ричер посмотрел на нее. Снова тронулся вперед.
– Да, ты – это дело другое. Это уж точно, черт побери.
Он произнес это рассеянно, думая о другом. Они прошли еще ярдов десять. Ричеру приходилось идти медленнее, чем он привык; Холли ковыляла рядом. Ричер был погружен в раздумья. У него в голове звучал визглявый голос Боркена: «Она больше, чем дочь генерала Джонсона.» Голос самой Холли, полный отчаяния: «Ну почему, черт возьми, все считают, что все происходящее со мной как-то связано с тем, кто мой отец?»
Остановившись, он пристально посмотрел на нее.
– Кто ты такая, Холли?
– Ты сам прекрасно знаешь.
Ричер покачал головой.
– Нет, не знаю. Сначала я думал, что ты просто какая-то женщина. Затем ты стала какой-то женщиной по имени Холли Джонсон. Потом превратилась в агента ФБР. После этого стала дочерью генерала Джонсона. А затем Боркен сказал мне, что ты больше, чем дочь генерала Джонсона. Когда ты разыграла на плацу этот маленький спектакль, Боркен чуть в штаны не наложил от страха. Холли, как заложница ты ценишься больше чем на вес золота. Так кто же ты еще?
Она посмотрела на него. Вздохнула.
– Это долгая история. Она началась двадцать восемь лет назад. Мой отец получил назначение в Вашингтон. Такое часто бывает с теми военными, кто быстро сделал карьеру. Там отец подружился с одним человеком. Тот занимался политическим анализом, собирался стать конгрессменом. В то время моя мать ждала меня, жена того политика также была беременна. Отец и этот человек договорились стать крестными родителями детей. Так что именно тот человек присутствовал при моем крещении.
– И?
– Его политическая карьера сложилась удачно, – продолжала Холли. – Он по-прежнему работает в Вашингтоне. Полагаю, ты голосовал за него. Сейчас он наш президент.
Ричер шел в оцепенении. Время от времени поглядывая на Холли, неуклюже ковылявшую рядом. В ста ярдах к западу от дома командира была еще одна каменистая проплешина, свободная от деревьев. Дойдя до нее, Ричер и Холли повернули на север, навстречу ветру.
– Куда мы идем? – спросила Холи. В ее голосе сквозила неприкрытая тревога.
Внезапно Ричер застыл на месте. Поняв, куда они идут. Ответ принес ветер. Ричера прошиб холодный пот. У него на спине высыпали мурашки. Он посмотрел на инструменты, которые нес в руках, так, словно видел их впервые в жизни.
– Оставайся здесь, – приказал он.
Холли покачала головой.
– Нет. Я пойду с тобой, чего бы это ни стоило.
– Пожалуйста, Холли, оставайся здесь, хорошо?
Удивленная его тоном, она тем не менее снова решительно покачала головой.
– Я иду с тобой.
Ричер беспомощно пожал плечами, и они пошли дальше. Ричер заставлял себя идти вперед, навстречу тому, что их ждало. Пятьдесят ярдов. Каждый шаг давался с огромным трудом. Шестьдесят ярдов. Ричеру неудержимо захотелось развернуться и убежать. Убежать прочь, не останавливаясь. Броситься с бурную горную реку, только чтобы убраться отсюда ко всем чертям. Семьдесят ярдов. Ричер остановился.
– Оставайся здесь, Холли. Пожалуйста.
– Почему?
– Не надо, чтобы ты это видела, – жалким тоном произнес он.
Покачав головой, Холли двинулась дальше. Ричер догнал ее. Сначала они почувствовали запах. Слабый, приторный, который ни с чем невозможно спутать. Один из самых распространенных и самый ужасный запах за всю долгую, страшную историю человечества. Запах свежей человеческой крови. Через двадцать шагов после того, как они почувствовали запах, их глазам открылось жуткое зрелище. Безумная круговерть миллиона мух.
Джексон был распят между двумя молодыми соснами. Его распростертые руки были прибиты к стволам гвоздями через ладони и запястья. Его заставили приподняться на цыпочки, и его ступни прибили к основаниям деревьев. Его полностью обнаженное тело было изуродовано. Он умирал в течение нескольких минут, у Ричера это не вызывало сомнений.