Страница 3 из 4
Глава 3
Моя нечаянная любовь.
Я находилась в своем саду, окружавшем дом врача, астролога и алхимика Леонардо, который когда – то был мальчиком из семьи бродячих актеров, сожженных на костре. В этот день он принимал пациента. Поскольку я невидима для глаз человека, мое присутствие никак не отвлекало их. Я была в благодушном настроении, потому что вкусно позавтракала – употребила энергетический экстракт ароматного вина из груш. Да – да, дорогие мои подруги – Лаура и Изольда, я и без вас знаю, что слишком пристрастилась поглощать энергию из человеческих напитков, но давайте обойдемся без морали. Согласитесь, трудно отказаться от угощений, которые домоправительница Леонардо выставляет специально для задабривания Духа сада, который охраняет его. Какая мудрая женщина!
Купец Фердинандо Альбицци жаловался доктору Леонардо на то, что у него сильные головные боли. А также он хотел, чтобы врач осмотрел его дочь Фелисию, которая вот уже четыре дня чувствует слабость и головокружение. Леонардо был хорошо знаком с этой семьей, так как раньше жил по – соседству с ними, усыновленный, как сирота, доброй пожилой вдовой, скончавшейся несколько лет назад. Деньги от проданного дома вдовы молодой человек затратил на свое обучение и на практику у опытного доктора. Сейчас он купил себе небольшой домик на деньги, заработанные своей врачебной деятельностью.
Леонардо плохо помнил маленькую Фелисию, так как покинул город 14 лет назад, когда ему исполнилось 18. Мать Фелисии давно уже умерла, и она росла практически без присмотра со стороны отца, занятого торговлей и поездками за товаром. Сейчас Фелисия, 18 – летняя девушка со строптивым характером, много времени проводила в заботах о хозяйстве, которым ее обучала экономка купца – Миринда. В отсутствие отца ей разрешалось в сопровождении Миринды гулять около реки и по городской площади. Когда у купца появлялось немного свободного времени, он катал ее в повозке, запряженной лошадьми. Отец души не чаял в своей дочери.
–Ваша дочь все еще живет с вами, синьор Альбицци? – удивленно спросил Леонардо, прикинув мысленно, что Фелисии теперь должно быть лет 16 -18.
«Что – то не в порядке со здоровьем у нее, если такая взрослая по местным меркам девица не выдана замуж», – подумал он.
–Я увидел удивление в ваших глазах, Леонардо, – ответил купец. – Я знаю, что многие осуждают меня, как нерадивого отца. Они думают, что я так привязан к дочери, что не готов расстаться с ней. Обычно ведь дочери бедных крестьян поздно выдаются замуж, потому что не созрели для замужества из – за недоедания, да и родители стараются подольше использовать их в хозяйстве. Не знаю, чем объяснить задержу в физическом развитии моей Фелисии. Дочери всех моих знакомых выданы замуж вовремя – в 12 – 16 лет, а моей уже 18. Врачи, к которым мы обращались, говорили, что это особенности ее организма, но нарушений в ее здоровье не обнаружили. Ваша ученость, дорогой Леонардо, не подлежит сомнению, так как я наслышан о том, где вы получали образование. И я надеюсь, что вы не забыли моей доброты, выказанной вам, когда вы проживали рядом с нами со своей приемной матушкой, и поэтому согласитесь помочь моей дочери.
Альбицци и впрямь очень щедро помогал деньгами и товарами из своей лавки вдове, воспитывавшей сироту. И купец был прав: Леонардо действительно получил знания в высшем медицинском заведении – в Салернской врачебной школе, опиравшейся в своей теории на два столпа – гигиену и умеренность. Обучение будущих врачей происходило в течение девяти лет. В 12– м веке эта школа считалась центром медицинской мысли Европы. А знаменитая Салернская гигиеническая поэма, написанная в 1480 – м году, я бы сказала, до сих пор не противоречит медицинским знаниям человека 21 века. В ней уделяется огромное значение собственной гигиене человека и умеренному употреблению пищи и напитков для сохранения здоровья. А также даются рекомендации и рецепты для укрепления здоровья. В настоящий момент любой человек – пользователь интернета, может ознакомиться с этой поэмой. На протяжении своего существования школа ориентировалась на достижения античных ученых и поэтому ее еще называли «городом Гиппократа».
–Я не осуждаю вас, синьор Альбицци, – вежливо ответил Леонардо. – Более того, я выскажу вам крамольную мысль о том, что раннее замужество подрывает здоровье женщины. Я убежден, что необходимо запретить ранние браки, учитывая всеобщее невежество в сфере медицины в нашем обществе. Слишком высок уровень смертности среди женщин, потому что несоблюдение чистоты во время рождения детей, приводит к заболеваниям и уходу из жизни и матери и ребенка. Невежество проявляется и в отношении к женщине, вынашивающей ребенка: медициной категорически запрещено нервное напряжение, длительные поездки по неровным дорогам и физический труд. Но вам хорошо известно, что никто в нашем обществе не думает о спокойствии и комфорте женщины. И если бы вы, синьор, имели честь ознакомиться с ученым трудом «О женских болезнях», написанным мудрой преподавательницей Салернской врачебной школы по имени Тротула, вы бы согласились со мной в том, что незнание простых правил содержания себя в чистоте заставляет женщин страдать от сонма болезней.
Должен сказать вам, уважаемый синьор, что соблюдение личной чистоты, то есть регулярное мытье тела, ополаскивание одежды и уборка жилища с водой из незагрязненного источника, во многом решает, будет ли человек здоров и как долго он проживет. Честно сказать, и чума не набросила бы свое погребальное покрывало на большую часть нашего государства, если бы все мы с вами заботились о чистоте.
–Позволю себе возразить вам, уважаемый Леонардо. Я не обладаю той ученостью, которой владеете вы, но я совершенно убежден, что невежество не имеет в этом вопросе совершенно никакого значения. Все зависит от бога. Поверьте мне: если человеку суждено умереть, никакие знания врачей ему не помогут. Врач нужен только для облегчения наших страданий. Прошу не обижаться на меня.
–Я не могу обижаться на вас, синьор Альбицци. Я уважаю мнение собеседника.
Надо сказать, уважаемые читатели и главные мои критики – Изольда и Лаура, в те времена человеческая раса еще не знала слова «гигиена», поэтому я намеренно не употребляю его здесь, а только дословно передаю диалоги людей. Хорошо, что память Духа не такая короткая, как у человека: однажды услышанное или увиденное, никогда нами не забывается.
К слову, опишу внешность Леонардо. Она была самая обыкновенная. Он был среднего роста; на плечи ложились прямые темно – русые волосы; глаза карие; нос высокий и прямой; а также он был очень широк в плечах. Была в его характере одна особенность: он умел слушать собеседника с таким вниманием, что человеку казалось, будто он встретил родственную душу. И только временами его глаза загорались нечеловеческой злобой. Мне самой становилось порой страшно наблюдать за ним в такую минуту. Но это было кратковременно и не замечалось окружающими.
Когда Леонардо был подростком, я жила в саду его приемной матери. Я чувствовала невыразимую жалость к ребенку. Однажды, когда он сидел в самодельном шалаше и горько плакал, вспоминая своих родителей, я обернулась белой кошкой с голубыми глазами и стала ластиться к нему. Сначала мальчишка испугался, потому что очумелые религиозные фанатики наговаривали на этих несчастных животных, выставляя их или прислужниками дьявола или самим дьяволом. Так как я очень люблю кошек, мне очень больно вспоминать о сожженных и замученных беззащитных существах, обвиненных в колдовстве в средние века. Некоторых мне удалось спасти. К сожалению, у меня нет права вмешиваться в жизнь другой реальности, поэтому я могу только, нарушая закон, изменить участь нескольких существ человеческого мира.
Так вот, когда первый испуг прошел, Лео сначала погладил меня. Я заглянула ему в глаза и прижалась к его ноге. Тогда мальчик, все еще опасаясь, осторожно взял меня на руки. Я громко замурлыкала и Лео улыбнулся. С тех пор мы стали часто встречаться в саду. Со временем я приучила его к тому, что могу мысленно обращаться к нему. Он привык говорить со мной вслух, а ответы получать телепатически. Я научила его разговаривать со мной шепотом на кошачье ушко и, предварительно убедившись, что рядом нет людей. Иногда он улыбался ночью сквозь сон, ощутив пушистую шерстку около своей щеки. С тех пор мы стали неразлучными друзьями. Я преданно следовала за ним везде пока он взрослел, договариваясь со своими сородичами об обмене места проживания: когда Лео учился в Салернской школе, я поселилась в саду около него, а когда доктор Леонардо вернулся обратно и купил небольшой дом, я стала жить в его саду.