Страница 26 из 41
Кроме того, рассматривая органы судебной власти с позиции теории систем, как элемент системы органов государственной власти[213], сначала обратимся к общенаучным выводам и положениям. Важную роль системного подхода в процессе исследования сложных объектов отмечал ещё Гегель, подчеркивавший, что всякое содержание получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение или субъективная уверенность[214]. При таком общенаучном подходе прежде всего проанализируем понятия «обратная связь» и «принципы обратной связи». В философской литературе принято разграничивать данные понятия. «В первом случае, – убедительно пишет Н. И. Жуков, – обычно имеется в виду лишь канал связи в направлении от управляемого объекта к регулятору, сам же принцип обратной связи означает коррекцию в ходе управления» (выделено мной. – В. Е.)[215]. Отсюда принцип обратной связи – универсальный способ управления сложно-организованных систем, обеспечивающий эффективное регулирование, посредством реализации которого происходит конкретизация концептуальных положений диалектики о развитии, «самодвижении» и изменении сложных органических систем, в том числе и системы органов государственной власти.
Анализ принципа обратной связи может способствовать детализации одного их высших типов причинной связи – взаимодействия элементов системы, когда каждый процесс выступает и как причина и как следствие; углублению раскрытия сущности социально-управленческой природы индивидуального регулирования общественных отношений, в том числе индивидуального судебного регулирования; исследованию роли, значения, способов и каналов воздействия, в частности, судебной практики на регулирование общественных отношений, а также на развитие международного и внутригосударственного права. Следовательно, принцип обратной связи применительно к проблемам, затрагиваемым в данном параграфе монографии, можно рассматривать как своеобразную «коррекцию» правового регулирования общественных отношений управомоченными правотворческими органами и лицами. Однако подчеркнем: безусловно, в пределах основополагающих (общих) и специальных принципов, а также норм права, содержащихся в формах национального и (или) международного права, реализующихся в России.
Н. Винер, один из основоположников кибернетики, называвший принцип обратной связи «секретом жизни», пришел к концептуальному выводу: «Обратная связь есть метод управления системой путем включения в неё результатов предшествующего выполнения ею своих задач»[216]. Философской основой принципа обратной связи является отражение. Будучи активной формой проявления движения, отражение носит мобильный, активный характер. Исследование принципа обратной связи является одним из наиболее перспективных направлений философской мысли. Так, Л. А. Петрушенко в специально посвященной этой проблеме монографии писал: «Этот принцип характеризует одно из наиболее общих и существенных свойств живого – его способность самостоятельно поддерживать (в определенных пределах) нормальный процесс жизни и линию поведения в изменяющихся условиях, … зависимость управления от передачи информации, … выявляет … момент самодвижения, присущий всей материи»[217] (выделено мной. – В. Е.).
Необходимость исследования принципа обратной связи в процессе изучения, например, судебного правоприменения отмечали также и советские ученые-юристы. Так, А. Б. Венгеров в самом общем виде обоснованно заметил: в процессе правового регулирования судебная практика играет роль одной из форм обратной связи, сигнализирует о социальной эффективности правового регулирования, отражает воздействие общественных отношений на правовые нормы[218]. Эту позицию разделял и С. С. Алексеев, но ещё в более абстрактном виде, писавший: именно практика через механизм «обратной связи» обуславливает дальнейшее развитие содержания правового регулирования[219].
Характерной чертой любой социальной системы является наличие в ней процессов управления, связанных с её целесообразным функционированием, обменом информацией и развитием. Как представляется, это в полной мере относится и к системе правотворческих, исполнительных и судебных органов государственной власти, а также к происходящим в ней процессам правового и индивидуального регулирования (в том числе индивидуального судебного регулирования) общественных отношений, связанных с защитой прав и правовых интересов физических и юридических лиц, обменом основополагающими (общими) и специальными принципами, а также нормами права и правоприменительной практикой.
В работах советских ученых-юристов неоднократно, но лишь в самом общем виде, отмечалось, что право[220], правоприменение[221] и, в частности, судебное правоприменение[222] являются объективно необходимыми средствами социального управления. На мой взгляд, например, судебное правоприменение обладает целым рядом признаков, в целом присущих социальному управлению. В их числе можно назвать: целенаправленное организующее регулирование общественных отношений, выработку и принятие с этой целью решений, связь управления с информационными процессами, необходимость дополнения «внешнего» (правового) регулирования «внутренним саморегулированием» (индивидуальным регулированием) общественных отношений в пределах основополагающих (общих) и специальных принципов, а также норм права, содержащихся в системе форм национального и (или) международного права, реализующихся в государстве, наличие целой системы связей между правотворческими, исполнительными и судебными органами власти, антиэнтропийный характер управления, связь управленческих процессов с развитием системы права.
Вместе с тем, судебное правоприменение объективно отличается от иных средств управления, в частности, управляющее воздействие осуществляется только посредством принципов и норм права, содержащихся в системе форм национального и (или) международного права, реализующихся в государстве; деятельность органов судебной власти обеспечивается возможностью использования принудительной силы прежде всего государства и происходит в процессуальных формах, установленных в федеральных законах.
Важнейшее значение в процессе изучения проблем социального управления имеет применение выводов и положений теории информации. Н. Винер убедительно писал: «Понимание общества возможно только на пути исследования сигналов и относящихся к нему средств связи, а теория управления является только частью теории информации, являющейся обозначением содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему, мерой организации сложной системы»[223]. Положение о связи управления и информации в юридической литературе «приобрело статус методологического принципа исследования сложных динамических систем»[224].
С позиции теории информации управление можно рассматривать как уменьшение неупорядоченности (энтропии), достигаемое посредством обмена прескриптивной (предписывающей) информацией, например, основополагающими (общими) и специальными принципами, а также нормами права, содержащимися в системе форм национального и (или) международного права, реализующимися в государстве, и дескриптивной (осведомительной, корректирующей) информацией, в частности, судебной практикой, способствующей индивидуальному регулированию общественных отношений и направляемой по каналам обратной связи в правотворческие органы с целью дальнейшего развития принципов и норм права.
213
См. подробнее: Ершов В. В. Суд в правовом государстве. С. 9–30.
214
Гегель Г. Энциклопедия философских наук. М., 1975. Т. 1. С. 100.
215
Жуков Н. И. Философские основы кибернетики. Минск, 1976. С. 48, 49.
216
Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958. С. 71.
217
Петрушенко Л. А. Принцип обратной связи. М., 1967. С. 6, 7.
218
Венгеров А. Б. Роль судебной практики в развитии советского права: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М.,1966. С. 6.
219
Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в советском государстве. М., 1966. С. 88.
220
Право и социология. М., 1973. С. 5.
221
Дюрятин И. Я. Применение норм советского права и социальное (государственное) управление: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. Свердловск. 1975. С. 4.
222
Петрухин И. Л., Батуров Г. П., Морщакова Т. Г. Теоретические основы эффективности правосудия М.: Наука. 1979. С. 123, 124.
223
Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958. С. 30.
224
Туманов Г. А., Герасимов А. П. Методологические возможности кибернетики в государственно-правовой сфере // Советское государство и право. 1982. № 9. С. 34.