Страница 24 из 41
Вместе с тем, названные и многие другие авторы, относящие, в частности, «правовые позиции» Конституционного Суда РФ к источникам права, к сожалению, не приводят достаточных и необходимых теоретических и правовых аргументов. Как правило, аргументация авторов, выражающих соответствующую точку зрения, сводится к следующим доводам. Во-первых, «такова складывающаяся судебная практика». Во-вторых, это «устоялось», «принято считать», «сложившееся мнение», «почти общепризнанная позиция или точка зрения» и т. д. В-третьих, многие авторы вообще не приводят каких-либо аргументов, ограничиваясь лишь категорическим выводом: «правовые позиции судов – источники права». В-четвертых, отдельные сторонники точки зрения отнесения позиций, например, Конституционного Суда РФ к источникам права, видимо, сами в этом до конца не убеждены. Например, О. С. Хохрякова пришла к весьма характерному заключению: «по своим юридическим свойствам и последствиям решения Конституционного Суда близки к нормативным актам, хотя и не являются таковыми»[206].
Думаю, первый довод автора о том, что «такова складывающаяся судебная практика», по меньшей мере является спорным, поскольку судебная практика, к сожалению, может быть и неправовой. Второй и традиционный в специальной литературе способ аргументации, ограничивающийся только ссылкой на «мнение», «позицию», «точку зрения» и т. д. каких-либо отдельных авторов или «большинства» научных и практических работников, в истории много раз доказывал свою теоретическую несостоятельность и практическую контрпродуктивность. Наиболее удивительными и даже странными представляются выводы специалистов, вообще не подтвержденные какими-либо аргументами и ограничивающиеся лишь категорическими выводами. Наконец, весьма характерными являются внутренние сомнения сторонников отнесения «позиций» судов к «источникам» права.
Для признания «позиций» Конституционного Суда РФ (а равно иных судов) «источниками» права (а точнее формами права), полагаю, нет необходимых и достаточных теоретических и правовых аргументов. Учитывая рамки монографии, ограничусь только двумя правовыми аргументами. Первый: в соответствии с Конституцией РФ и иными правовыми актами суд (в том числе Конституционный Суд РФ) является правоприменительным, а не правотворческим органом. Второй: согласно теории разделения властей, закрепленной в ст. 10 Конституции РФ, органы государственной власти разграничиваются на правотворческие, исполнительные и судебные. Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ не имеют правотворческих полномочий и являются правоприменительными органами (ст. 125 и 126 Конституции РФ).
Принимая во внимание изложенные выше теоретические аргументы, исходя из научно обоснованной концепции интегративного правопонимания, представляется научно обоснованным, а практически необходимым, во-первых, изменить в соответствующих законах термин «правовые позиции» на термин «позиции» судов, поскольку суды, не являющиеся правотворческими органами, не должны вырабатывать и «правовые» позиции; во-вторых, сохранить в специальной литературе понятие «позиция» судов как наиболее убедительное, исходя из языкового толкования.
В то же время управомоченные суды могут не только отправлять правосудие, рассматривать конкретные споры, отнесенные законом в их подсудности. Суды вправе также в соответствии с национальными Конституциями и федеральными законами заниматься и иными видами деятельности, не связанными с отправлением правосудия, рассмотрением и разрешением конкретных споров. Например, в соответствии со ст. 105 Федерального конституционного закона от 21 июня 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд РФ в результате обращения в Конституционный Суд РФ Президента РФ, Совета Федерации РФ, Государственной Думы РФ, Правительства РФ и органов законодательной власти субъектов РФ вправе рассматривать дела о толковании Конституции РФ. В силу ст. 106 данного закона «Толкование Конституции Российской Федерации, данное Конституционным Судом Российской Федерации, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и объединения». В данном случае запрос управомоченных органов не связан, например, с конкретным спором о конституционности или неконституционности какого-либо конкретного федерального закона. В запросе ставится вопрос о другом: как понимает Конституционный Суд РФ какой-либо принцип либо норму конституционного права? В этих случаях, например, Конституционный Суд РФ, на мой взгляд, вправе вырабатывать «позиции» толкования Конституции РФ (в силу ст. 106 названного закона), обязательные для других.
Другой пример связан с деятельностью Верховного Суда РФ. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ Пленум Верховного Суда РФ, в частности, «рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации». Как представляется, формула «дает разъяснения по вопросам судебной практики» не ограничивает Пленум Верховного Суда РФ только вопросами толкования и лишь законодательства. В соответствии со ст. 126 Конституции РФ Пленум Верховного Суда РФ вырабатывает «позиции» и иные виды индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений, которые суды в дальнейшем «учитывают» при рассмотрении соответствующих споров в судах. Например, в соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» «при установлении противоречий между нормами права, подлежащими применению при рассмотрении и разрешении дела, судам также необходимо учитывать разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данные в Постановлениях от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» и от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» (выделено авт. – В. Е.).
Следующий пример: в соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 7 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» Президиум Верховного Суда РФ «рассматривает отдельные вопросы судебной практики». В результате такого «рассмотрения» Президиум Верховного Суда РФ вырабатывает «позиции» индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений, которые традиционно публикуются в Бюллетене Верховного Суда РФ в виде обзоров судебной практики по конкретным делам. Как представляется, данные «позиции» индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений Президиума Верховного Суда РФ другие суды могут учитывать в случаях схожих фактических правоотношений прежде всего в силу их убедительности и аргументированности.
Например, 24 декабря 2014 г. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации утвержден «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации», содержащий многочисленные «позиции» индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений Президиума Верховного Суда РФ[207].
Таким образом, «позиции» индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений в отличие от «прецедентов» индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений являются результатом не отправления судом правосудия, рассмотрения и разрешения судом соответствующих споров в судах, а результатом иных видов деятельности управомоченных судов, например, толкования Конституционным Судом РФ Конституции РФ или рассмотрения Верховным Судом РФ «отдельных вопросов судебной практики».
Вместе с тем, как «прецеденты» индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений, так и «позиции» индивидуального судебного регулирования фактических правоотношений:
206
Там же.
207
БВС РФ. 2015. № 3. С. 17–48; № 4. С. 20–48.