Страница 2 из 10
– Ну хорошо.– начал доктор после небольшой паузы. Он внимательно посмотрел на женщину и решил не подбирать слова, не юлить и не приукрашивать действительное положение вещей.– У вас рак.
Она ожидала чего-то подобного, но сообщение раздавило безысходностью. Холодная волна окатила тело с головы до ног, во рту пересохло и на лбу выступили ледяные бисеринки пота. Лариса прочистила горло:
– У меня есть шанс?– вдруг захотелось закричать, упасть на пол и биться в истерике пока сознание вместе с этими простыми словами не исчезнут из памяти. Она с надеждой посмотрела на профессора и из глаз, без её ведома потекли слёзы.– Вы ведь поможете мне?
– Послушайте, голубушка, Лариса Николаевна, мы сделаем всё, что в наших силах.– он поднялся, налил из графина воды и протянул женщине.– Честно сказать, шансы есть всегда. Завтра же начнём курс терапии, а дальше посмотрим.
– Может быть нужны какие-то препараты или специализированная клиника?
Она с надеждой взглянула на доктора, но тот энергично замотал головой:
– Давайте я объясню реальное положение вещей. Бытует мнение, что где-то есть край похожий на рай, там излечивают все болезни и горести и беды покидают душу. Это не правда. Вы можете поехать в Израиль, в США, в Германию. Не сомневаюсь, что там действительно в состоянии помочь, уход за больным отличный, эффективнейшая аппаратура, препараты, но только за первичный осмотр, подчёркиваю– первичный, надо выложить около двух тысяч евро.– профессор вздохнул.– Я уже не говорю о лечении. И потом в нашей клинике есть всё необходимое для оказания полной медицинской помощи, и всё это вы получите совершенно бесплатно. Онкологические больные проходят по стандартной обязательной страховой системе. Кое-какие препараты необходимо приобретать и оплачивать некоторые медицинские услуги, но это не большие суммы. Даже обидно за такое отношение к отечественной медицине.
Вернувшись домой Лариса выпила таблетку аспирина, закрылась у себя в комнате и укрывшись одеялом с головой тревожно уснула. Её разбудил какой-то шум. В гостиной ходили, сидели, разговаривали люди, выпивали и громко смеялись. Дочь и раньше приглашала в дом околотеатральную тусовку, которые, собственно, к высокому искусству не имели никакого отношения, но она хотя бы предупреждала о своих планах. Лариса незамеченной прошла на кухню, где Вероничка готовила нехитрые закуски и громыхала хрустальными бокалами.
– Почему ты не ставишь меня в известность о своих планах?
– Ты это о чём?
– О твоих гостях.
– Ты знаешь, всё так внезапно получилось.– девушка закинула в рот оливку.– У помощника звукооператора сегодня день рождения, а он живёт в коммунальной квартире.
– Мы тоже в каком-то смысле живём в коммунальной квартире, есть я и со мной надо считаться.
– Ты что не в духе сегодня? Раньше мои гости тебя не напрягали.
Вероничка нервно тряхнула кудряшками и, схватив бокалы, направилась к шумным гостям. Лариса встала в дверях и преградила ей путь.
– Мне надо сказать тебе только несколько слов.– она помедлила рассматривая чистое, правильное лицо дочери. Девушка раскраснелась от выпитого от неё пахло сигаретами, облупился лак на ногтях и на блузке оторвалась пуговичка.– Я хочу предупредить, что с этого дня я не буду на свои деньги оплачивать коммунальные услуги, закупать продукты и забивать холодильник, так же чистить и убирать квартиру и готовить еду. Все хозяйственные расходы и домашние дела будем делить на пополам.
– Мам, ты что с дуба рухнула?
– Перестань разговаривать со мной со мной в таком тоне. Скажи спасибо, что я не делю на три, то есть на всех членов, проживающих в этой квартире. Лучше заставь найти работу собственного мужа. Хотя бы какую-то копейку принесёт в семью.
Дочь задохнулась от негодования, выпитый алкоголь ударил в голову и на кончике языка назрел скандал. Она сдержалась лишь потому, что её тянуло к гостям в шумную, беззаботную вечеринку, да и руганью с матерью может испортить хорошее настроение присутствующим. Ника прошипела тонкой ниточкой губ:
– Мой муж талантлив, просто он в творческом кризисе. Один режиссёр взял на рассмотрение его сценарий. А ты, просидела всю жизнь без мужа, хочешь, чтобы я повторила твою судьбу.
– Нет не хочу! Я всегда желала тебе счастья, поэтому всю жизнь посвятила тебе и не привела в дом другого мужчину. Сейчас стало ясно, что всё было неправильно и настало время исправить собственные ошибки.– Лариса посторонилась пропуская оторопевшую дочь, потом бросила вдогонку.– Я тебя предупредила.
Она включила чайник, бросила пакетик зелёного чая в кружку и повернулась к окну. Город горел вечерними огнями, и автомобили бесконечной световой рекой двигались по проспекту. Как всегда, в марте грязные сугробы просели и вытекали ручейками, образовывая лужи и целые реки. Лариса услышала бурление кипятка и горестно подумала, что её жизнь тоже дошла до точки кипения и многого уже не вернуть. Душа внутри скрутилась в тугой жгут из которого вот-вот хлынут слёзы. Нет, она не намерена тихо умирать, надо бороться! Но где же взять силы? С завтрашнего дня начинается новый виток жизни и не известно куда он приведёт. Она совсем забыла про чай, зашла в ванную, умылась и посмотрела на своё отражение. Как же так? За что это испытание? Ведь не старая совсем, не увлекалась пьянством, когда-то курила, но давно бросила. Не предавала, не завидовала, не распутствовала! От чего эта зараза прилепилась именно к ней? Женщина, не обращая внимание на шумную, пьяную компанию, тихо вернулась в комнату.
Ночь пролетела без сна. Лариса просидела в своей кровати укрывшись пледом и поджав ноги. Слёзы лились ручьём, как будто копились долгое время специально для этого случая. Вся жизнь пролетела в памяти. Она вспомнила маму, папу, брата Ваньку, который ушёл в Армию и не вернулся из Афганистана. Плыли образы её подружек сначала школьных, потом институтских. Её первая любовь… как там его Семён или Фёдор или Валентин. Наверное и не любовь это была вовсе если память даже имя не сохранила. Зато чётко нарисовался красавец Илья, отец Веронички, который воспринимал жизнь как череду удовольствий от вкусной еды, красивых женщин, пьянящих напитков, и все эти пелёнки, распашонки не про него. Его уход лишь придал силы, она наняла няню и окунулась в работу с утроенной энергией. Вскоре Лариса покинула заштатную бухгалтерию небольшого предприятия– поступило приглашение на должность заведующей бухгалтерии в более крупную организацию. А через какое-то время генеральный директор, который пошёл на повышение взял её с собой. Таким образом Ларису назначили главным экономистом в крупной энергетической компании. Появилась возможность приобрести просторную, четырёхкомнатную квартиру в центре города, автомобиль и множество приятных вещей, о которых мечтает каждая женщина– золото, бриллианты и шубки из драгоценных мехов. Основные средства уходили на Вероничку– она ни в чём не знала отказа. Мать потакала прихотям девушки, как будто компенсировала то время, которое отнимала работа.Однако такое существование не могло длиться бесконечно– как только генеральный директор то ли ушёл, то ли его ушли с занимаемой должности, Ларису тоже терпели недолго. Когда подошло время выходить на пенсию, ей в корректной форме указали на дверь. Лара не особенно сопротивлялась, хотя была полна сил идей и энергии, но вставать на пути нового всесильного босса не решилась. Перед рассветом навалилась чуткая дремота. Робкие лучи прорвались сквозь шторы. Лариса лежала с закрытыми глазами и понимала, что жизнь раскололась на до и после. В этой войне, её личной войне она осталась один на один с невидимым противником. Хоть бы знать как этот враг выглядит, какие жертвы ждёт от неё. Что надо? Душу? Тело почти уже получил! Или хочет показать, какой ничтожной была её жизнь и какая жалкая она сама? Рыдания снова рвались наружу. Лара кое-как отдышалась, села на кровати, ожидая когда её больное тело сможет двигаться. В квартире стояла тишина. В гостиной висел прогорклый запах табака и алкоголя, под столом валялись пустые бутылки, белая скатерть пропиталась пунцовыми, винными пятнами. Она привела себя в относительный порядок, взяла необходимые вещи и отправилась в клинику. Машина давно принадлежала дочери– сама и переоформила у нотариуса. Такси поймала быстро, ничего не замечая вокруг доехала до клиники. Так бы и продолжала сидеть изваянием, но голос шофёра привёл в чувство.