Страница 1 из 10
Татьяна Нильсен
«Под знаком радуги»
«– Послушайте!– Ещё меня любите,
За то, что я умру.»
Марина Цветаева.
Посвящается сестре Гале.
Глава 1.
Она сидела в камере с такой разномастной публикой. Что хотелось рассматривать каждого персонажа отдельно и долго.
«Интересно, в Берлине камеры для задержанных лучше чем в Москве»?– размышляла женщина, сидя на бугристом матрасе. Не с чем было сравнивать, она никогда не была в местах такого рода, понятия не имела как надо себя вести, что можно говорить, что нельзя. В фильмах актёры визжали, требуя адвоката, когда находились в подобной ситуации. У неё никого нет в этой стране кроме подруги, и кажется, что в целом мире она одна. Телефон отключен, потому что даже такси невозможно вызвать, когда говоришь на другом языке. Уж что там говорить про адвоката. Одна надежда на подругу. А надеяться надо было, потому что обвинение, которое предъявлялось могло иметь тяжкие последствия. Это тебе не воровство, лифчика в супермаркете и не пьяный дебош в ресторане, это убийство. Даже в страшном сне не могло привидеться, что её, женщину уважаемую, с отличными характеристиками, пенсионерку в конце концов изолируют от общества из-за подозрения в убийстве человека. А что её изолировать, она и так, будто отрезана от мира, не понимает тех, кого слышит, и не в состоянии объяснить чего хочет. Хотя то, зачем она вообще приехала в эту страну, достигнуто. Да только имеет ли это достижение смысл? И нужно ли было идти на такие жертвы? Сидя в прокуренной камере рядом с проститутками, воровками, мошенницами разных возрастов, сословий, национальностей, Лариса задавала себе множество вопросов и почти не находила ответов, а может не хотела находить.
За несколько месяцев до этого…
– Ну-с, одевайтесь голубушка.
Доктор поправил её кофточку, поднялся и скрылся за белой ширмой. Лариса потянулась следом, но не поспела за ним, былая прыть осталась только в голове. Она по-прежнему быстро разгадывала кроссворды, за вечер могла прочесть толстенную книгу, писала острые комментарии в интернете на волнующие темы и в магазине в течение нескольких минут проверяла длинную портянку чека. А вот с телом творилось что-то неважное. К вечеру наваливалась невероятная усталость, утром просыпалась как будто не спала вовсе, а разгружала мешки с картошкой и по несколько минут сидела на кровати собираясь с силами прежде чем двинуться в ванную комнату. Стоять у плиты и готовить еду стало невмоготу. А кашеварить надо было– дочь с зятем работали, а она, как пенсионерка, должна за хозяйство отвечать– убирать квартиру, утюжить бельё, выносить мусор и оплачивать коммунальные платежи. Кто такой порядок завёл Лариса знала очень чётко– она сама. Когда год назад её торжественно выдворили на пенсию, энергия ещё фонтанировала, она с усердием и рвением посвятила себя тому, до чего раньше не доходили руки. На столе появились пирожки, блины, сырники на завтрак, она научилась консервировать компоты, помидоры в собственном соку и мариновать капусту. И вот ни с того ни с сего тело перестало слушаться, а ноги держать. Зять скоро обратил на это внимание и взялся подначивать:
– Что-то вы, маменька, неважно выглядите. Парикмахер вас давно не обихаживал, да готовить стали без прежнего энтузиазма.– он громко хлюпал борщом и уминал вприкуску охотничьи колбаски.– Так мы скоро по ресторанам пойдём! Где же нам столько денег взять, для ресторанов то?
Лара молчала, знала, если ответит остротой, там недалеко до скандала. Зятю нравилось делать из мухи слона. Ей казалось, что таким нехитрым образом он развлекается, надо же куда-то тратить энергию, которая скапливалась в огромных количествах от безделья.
«Мимо тёщиного дома я без шуток не хожу, то ей хрен в окно поставлю, то ей жопу покажу.– думала она с сожалением глядя на здоровенного увальня.– Вон уже бока поплыли как у бабы, да и весь уже принял форму дивана. Угораздило же Вероничку полюбить такого. Уж лучше жить одной, чем с бесталанным захребетником».
Отношения с зятем складывались прямо сказать нелёгкие. Когда Лариса работала, то на него обращать внимание не имелось ни времени ни желания, а вот сейчас они вынуждены были целые дни проводить вместе, в силу того, что Алексей считал себя писателем и черпал вдохновение возле телевизора, поджидая свою музу на диване. Она жалела дочь, ведь росла без отца, тот бросил их когда Вероничке исполнился год, а как только девушка поступила в ВУЗ подвернулся вот этот. Да прилип просто как банный лист. Ну что делать, любовь!Хотя на тот момент этот вариант казался не самым худшим– всё-таки студент Литературного института! А Нику в то время заносило в различные «кружки по интересам», да так заносило, что однажды пришлось забирать из полицейского участка! Сыграли свадьбу и зятёк перебрался от пьющих родителей в просторную квартиру жены. Лариса сама не знала радоваться или печалится тому факту, что у молодых никак не получалось иметь детей. Она прекрасно понимала, что забота о малыше ляжет на её плечи. Дочь, как можно скорее, вырвется на работу, а ей отведут роль заботливой бабушки. Вероничка с детства мечтала стать актрисой, и ведь всё для этого имелось и высокий рост, и лицо-картины можно писать, и волосы вьющиеся, каштановые, но как бы не топырилась начинающая звезда ни одна комиссия не смогла рассмотреть задатки таланта. Как её ни крути верти, нет актёрских дарований, даже самых глубоко скрытых способностей и тех нет. Однако дочь шла по жизни с завидным упорством– уж если в театральный не поступила в этом году, то на следующий год обязательно получится. Чтобы не терять времени даром, благодаря уговорам матери окончила Институт бизнеса и дизайна, а позже устроилась работать в театр помощником костюмера, всё ближе к богеме. Время шло, однако подмостки никак не хотели ей поддаваться. Часто Вероничка винила всех вокруг себя, особенно мать, а вот муж прекрасный, талантливый писатель, просто не оценён сегодняшними критиками и читателями. Но ничего, наступит и на их улице праздник! Лариса сокрушалась глядя на эту пару, живут, как в мыльном пузыре, напридумывали себе достоинств которыми совсем не обладают, подпитывают и убеждают друг друга в исключительности. И ведь обоим уже за тридцать, пора бы обрести реальность, начать хотя бы зарабатывать для того чтобы прокормить семью, а не ждать когда тёщина скатерть– самобранка заблагоухает пирогами. Ночами Лариса долго ворочалась в своей комнате, она боялась посмотреть правде в лицо, но в данный момент надо что-то делать с её непослушным телом. Всё это произошло не вдруг и она не сразу заметила и обратила внимание на недомогания, но последние дни чувствовала себя хуже некуда. В одно не совсем прекрасное утро она отложила все дела и начала свои хождения по мукам, пока не добралась до последней инстанции в виде моложавого профессора медицины Забелина Ивана Петровича, который вот в эту минуту готов поставить ей диагноз. Лариса сидела на высокой кушетке и боялась выходить из-за ширмы. Ей казалось, что услышав что-нибудь страшное весь этот разноцветный мир перестанет существовать, краски поблекнут и останется лишь чёрное и белое, а может не останется ничего.
– Ну что же вы, голубушка, не торопитесь, меня другие пациенты ждут.
Мягкий голос не сулил ничего хорошего. Лариса поправила волосы, обула туфли и села напротив Забелина. Он немного помолчал, потом прочистив горло спросил:
– Вы с кем живёте? Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из ваших близких.
– Говорите со мной. Я готова.– она опустила глаза, собираясь с мыслями. Лариса никого не ставила в известность о своих походах по клиникам, и сейчас не хотела травмировать дочь плохими новостями, а то что известия будут плохими она уже не сомневалась.– Говорите всё как есть.