Жена моего мужа

– На каком конкретно основании вы хотите подавать апелляцию?

– Первый тест вы прошли. Теперь вам предстоит пройти второй, тогда и узнаете. – Он начал писать на клочке бумаги, который принес с собой: «101,2, 97–3…» Список рос.

Я никогда не ладила с цифрами – мне больше по душе слова. Рядом с некоторыми цифрами стояли буквы, но мне они ничего не говорили.

– Что это?

Джо Томас улыбнулся:

– Выясняйте.

– Послушайте, Джо, если вам нужна моя помощь, бросьте свои игры! – Я встала.

Он тоже встал. Наши лица оказались совсем близко. Слишком близко. Я снова ощутила его запах. Представила, каково это будет – еще немного податься вперед… Но на этот раз внутренне я была готова: мысленно размозжила фантазию о стекло окна, как неосторожного голубя, и представила, как полетели перья.

– Если вы хотите мне помочь, миссис Макдональд, вам нужно меня понять. Назовите это еще одной проверкой вашей пригодности для моего дела. Апелляция для меня – все. Я хочу убедиться, что нашел подходящего человека. До тех пор я для вас не Джо, а мистер Томас, понятно? – Он цепким взглядом окинул меня с головы до ног: – Какая вы высокая.

Меня словно огнем обожгло.

Джо Томас решительно направился к двери.

– Увидимся, когда вы найдете ответ.

А он не просто фамильярен, сказала я себе, расписываясь на выходе. Ведет себя, словно он тут главный, а не я. Но тогда почему вместе с раздражением во мне растет интерес?

– Все в порядке? – спросил меня бритый офицер, когда я расписывалась в журнале.

– Да, – сказала я. Что-то подсказывало мне не откровенничать с ним.

– Странный он, правда?

– В каком смысле?

– Ну, надменный. Ведет себя так, будто кругом пигмеи. И хладнокровный. Но пока он не доставлял нам проблем в отличие от других. – Охранник неприятно, со злорадством улыбнулся.

– Это вы о чем?

– Как, разве вы не слышали? На днях один из заключенных набросился на своего адвоката. Помять не помял, но напугал порядочно. – Его лицо стало жестким: – А чего вы ожидаете, когда беретесь защищать насильников и убийц?

– Кем вы работаете, мэм? – спросил присевший рядом гость («Не возражаете?..»).

Я сижу на краешке нежно-зеленого дивана в квартире Давины в Челси. В комнате ярко-розовые стены и приглушенный свет. Гремит музыка. У меня урчит в животе. «Не возись с готовкой, в гостях поедим», – заявил Эд, но все угощение состояло из волованов с грибами и вина. Вина было много. Новый собеседник кажется приятным и легким в общении, но разговаривать сейчас мне хочется меньше всего.

– Я юрист, – коротко отвечаю я.

Он с уважением кивает, как многие, когда я называю свою профессию. Иногда это льстит, но чаще кивок кажется почти оскорбительным, будто люди считают, что женщина неспособна справиться с такой работой.

Четыре часа назад я была в тюрьме. Сейчас я среди людей, которые громко разговаривают и напиваются вином. Некоторые даже танцуют. Такой контраст кажется мне странным.

– А вы? – спрашиваю я, хотя меня не интересует ответ. Что меня интересует, так это куда делся Эд. Я не хотела сюда идти. Я вообще не знала о вечеринке у Давины, пока не приехала домой и не застала мужа у дверей в новой кремовой рубашке без воротника. От Эда сильно пахло хвойным лосьоном после бритья.

– Пойдем веселиться!

Я даже растрогалась: последние две недели выдались нелегкими, а мой молодой супруг решил меня развлечь!

– Звонила Давина. Она собирает старых друзей и хочет, чтобы и мы пришли. – Он оглядел мой темно-синий деловой костюм: – Лучше переоденься.

И вот мы здесь. Я в голубом с узором платье от «Маркс и Спенсер», Давина в узкой ярко-красной юбке. Муж засмотрелся на ее наряд – моему он столько внимания не уделил, – когда Давина встречала нас в прихожей. Это было больше часа назад. Где она? И где Эд?

– Я актуарий, – отвлек меня от мыслей голос моего собеседника.

– Кто, простите?

Последовала натянутая улыбка.

– Не извиняйтесь. Мало кто знает, что это такое. Я просчитываю, сколько, согласно статистике, проживут люди, какой процент из них с высокой вероятностью подавится и умрет или заболеет лейкемией, не дожив до шестидесяти лет. Да, веселая работенка, но это важно при оформлении страховок… – Он протянул мне руку. – Зовите меня Росс. Приятно познакомиться. Я знаю вашего супруга. Более того, мы…

Вон они! Я буквально сорвалась с дивана и подошла к Эду. Лицо у него раскраснелось, и от него пахло вином.

– Где ты был?

– Что ты имеешь в виду? – дерзко спросил он. – Выходил воздухом подышать!

– Не предупредив меня?

– Мне что, каждый раз тебе докладывать?

От слез у меня защипало глаза.

– Почему ты так себя ведешь?

На меня смотрел совсем другой Эд, не похожий на того, с которым я лежала в обнимку на диване.

– А ты почему так себя ведешь? – передразнил он.

Потому что я нигде не вижу Давины, чуть не сказала я, но это было бы глупо.

– Потому что я не видела и Давины, – услышала я свой голос.

Лицо Эда стало жестким.

– И ты решила, что мы с ней уединились?

Сердце у меня на мгновение остановилось.

– Нет, я не имела в виду…

– Понятно. Все, хватит. – Он схватил меня за руку выше локтя.

– Подожди, что ты де…

– Мы уходим. – Эд потащил меня к двери.

– Но мне нужно взять пальто, – возразила я.

На нас смотрели все, и в том числе Давина, которая вошла в комнату под руку с пожилым человеком, которого я еще не видела.

– Уже уходите? – промурлыкала она шелково-гладким голосом. – Какая досада, а я хотела познакомить вас с Гасом… – Она с обожанием посмотрела на своего спутника. – Простите, я сегодня плохая хозяйка, но мы с Гасом… были заняты.

Рука Эда судорожно вцепилась в мой локоть, но он тут же убрал ее и отступил.

– У Лили разболелась голова.

Ничего подобного, чуть не сказала я, но услышала свой голос, благодаривший Давину за прекрасный вечер, и даже испугалась: как легко, оказывается, лгать.

– Теперь вы непременно должны прийти в гости к нам, – прибавила я.

Глаза Давины заблестели от удовольствия.

– Мы с огромным удовольствием, правда, Гас?

Она подошла к моему мужу и прижалась щекой к его груди. Простой и естественный жест, призванный напомнить, что раньше они встречались. Давина улыбнулась, словно говоря: видишь, он был моим задолго до тебя.

Я в ужасе ждала, что Эд отойдет, но он стоял неподвижно, словно просчитывая варианты. Я хотела что-нибудь сказать, но страшилась последствий. К счастью, Гас прервал наступившее в комнате неловкое молчание, нарушаемое лишь гремевшей музыкой:

– По-моему, не стоит задерживать молодых супругов, Давина. Как ты считаешь?

Эд молчал всю дорогу до дома. Разговор вела я.

– Я не знаю, почему ты так себя ведешь, – говорила я, быстро шагая, чтобы успеть за мужем. – Я только спросила, где ты был. Я волновалась, я там никого не знаю…

Чем больше я говорила, тем глупее казались мне собственные страхи.

– Ты ревнуешь к ней.

Ну, хоть губы разжал.

– Ничего подобного.

– Ревнуешь, ревнуешь. – Эд со щелчком отпер нашу дверь.

– Хорошо. Ревную! – Я не могла себя сдержать. – Ты ходил за ней как щенок, едва мы перешагнули порог этой ее миленькой квартирки. Ты с нее глаз не сводил, а потом пропал на два часа…

– Чтобы глотнуть воздуха!!!

Я отступила, шокированная. При всех перепадах настроения Эд еще никогда на меня не кричал.

– Ты же слышала, – заговорил он тише, но в его голосе еще угадывался гнев. – У нее бойфренд. А мы с тобой женаты. Тебе этого достаточно?

– Но достаточно ли этого тебе? – прошептала я.

Между нами повисло напряженное молчание. Ни один из нас не отважился заговорить.

Я наконец позволила себе вспомнить о медовом месяце и о том, что там получилось. Вернее, чего не получилось. Вспомнилась мне и ночь после неожиданного предложения руки и сердца на втором свидании в маленьком ресторане в Сохо, и неуклюжие объятия на кровати в моей тесной квартирке, снимаемой вместе с подругой, и моя невнятная просьба: если он не возражает, я бы «подождала» до свадьбы.