Аллоды

      - Почти?

      Сапог вдруг посерьезнел, и повернувшись к нам спиной, стянул с головы фуражку.

      - А ну посмотрите-ка мне на затылок: ничего необычного нет? Только честно! Ничего?

      - Если там должны колоситься кудри, то увы - я вижу только лысину, - проинформировал Орел.

      - Фуф... Да тут до вас один Зэм проходил - шутник, туды его в астрал! - сказал, третье ухо у меня на затылке растет. А все от магического воздействия манапровода. Каково, а?

      - Бред... но ты на всякий случай на трубе не спи, - ухмыльнулся Кузьма.

      - Да я и сам кумекаю - не важней ли здоровье? Платят мне за охрану манапровода хорошо и молоко дают - не жалуюсь. Но астрал этот, я вам так скажу, демоново отродье! И магия тоже! Вы на крабов здешних посмотрите - уроды! Что если и я в такого превращусь? А тут еще приказ вышел: мутантов всех под корень изничтожать. Нет чтобы с астралом разобраться - они с меня спрашивают, почему столько уродов развелось? А как я один за всем услежу? Мне вон обход трубы надо делать - нет ли утечек, да еще злобоглазы эти под руку лезут... А топором то рядом не шибко помахаешь, важный промышленный объект, туды его в астрал! И очень опасный!

      - Да, брат, тяжелая у тебя жизнь, - посочувствовал ему Орел, хлопнув по могучему плечу орка. - Ну, бывай.

      - Эй, Хранители, погодите, - окликнул нас Сапог, когда мы уже собрались уходить. - Я во время обхода еще несколько странных уродов видел. Теперь уже двуногих. Люди вроде, но какие-то чумные: в глазах - пустота, во рту - пена. Не знаю, мутанты или нет... И распространяется ли на них приказ... Сходите проверьте на всякий случай, а? Туды их в астрал! Они куда-то на юго-восток поплелись, туда - в сторону берега. Вряд ли далеко ушли.

      Меня не слишком заинтересовала история о двуногих мутантах, но для очистки совести я решил последовать в указанном направлении. На всякий случай. Кузьма тоже выказывал здоровый скептицизм, Лбу было все равно, куда двигать, зато Матрена горела желанием отыскать несчастных и при необходимости оказать первую медицинскую помощь.

      Ехать и впрямь пришлось до самого берега. Я уже хотел было бросить эту затею и развернуться к шахтам, как глазастый Орел разглядел вдалеке огонек костра. День только клонился к вечеру, но на краю аллода царила ночь и астрал казался черным бархатным полотном с россыпью сверкающих алмазов. Возле костра находился один хадаганец, а чуть подальше - другой, но оба они лежали на земле ничком и я сначала подумал, что они мертвы.

      Матрена соскочила с лошади и, подбежав к ближайшему хадаганцу, упала перд ним на колени.

      - Ы... Ны... на... пы... па... ляне... т... тр... трррр... ав... у... зы... зы... зыцы... кы... ка... ка... сили... - выдал мужчина, когда она схватила его за руку, нащупывая пульс.

      По подбородку хадаганца потекла слюна, он снова замычал что-то нечленораздельное. Матрена растеряно подняла взгляд.

      - Похоже на какой-то приступ...

      - Приступ? Да он же пьяный, Матрена! - засмеялся я, в глубине души надеясь, что сам вчера выглядел несколько лучше.

      - Странно, запаха нет, - повел носом Кузьма.

      Матрена подошла ко второму мужчине, потрясла его за плечо, пытаясь привести в себя, но не достигнув успеха, вернулась к нам:

      - Тот тоже жив, но не в себе.

      - Ты можешь с этим что-нибудь сделать?

      - Не знаю. Похоже на опьянение, но запаха действительно нет.

      Все замолчали, глядя на пускающего слюни хадаганца.

      - Наркоманы? - наконец нарушил тишину Лоб.

      Слово прогремело в воздухе и повисло над головами бетонной плитой - захотелось даже втянуть голову в плечи, чтобы не соприкоснуться с ней своей макушкой.

      - Думаю, будет лучше, если мы отвезем их в госпиталь, - неуверенно произнесла Матрена.

      - В "Седьмое дно" их не пустят, - возразил я.

      - Тогда может... в "Сухие воды"? Давайте, помогите мне.

      Она принялась поднимать мычащего хадаганца, чтобы погрузить его на лошадь.

      - А стоит ли? - вся моя мужская солидарность улетучилась и жалости к наркоману я абсолютно не испытывал. - Они сами выбрали свой путь.

      - Мы же не можем бросить их здесь в таком состоянии!

      - Да, точно, - кивнул Орел, соглашаясь с ней, - вдруг они коней тут двинут, горемыки.

      - Ну и что с того?

      - Ник! - Матрена в ужасе вскинула на меня глаза, как будто я сказал что-то кощунственное.

      - Да, Ник, что-то ты перегибаешь, - покачал головой Орел.

      Он, тяжело вздохнув, закинул себе на плечо руку хадаганца и попытался поставить его на ноги. Мужчина неожиданно прытко оказал сопротивление, вывернулся из рук Кузьмы и снова завалился на землю, недовольно забормотав что-то себе под нос. Пришлось вмешаться Лбу.

      Пока они возились с ним, я подошел ко второму хадаганцу, присел перед ним на корточки и похлопал по щеке.

      - Ну что, друг, хорошо тебе?

      - Вввв... пы... пы... полночь... Э-э-э... ты... кто?

      Отцепив флягу от пояса, я отвинтил крышку и вылил воду ему на лицо.

      - Апф... хр... где я? - в глазах хадаганца появилась некоторая осмысленность и я снова захлопал его по щекам.

      - Вставай, болезненный, я с тобой нянкаться не собираюсь!

      - А-а-а! Я снова тут... на дне... на этом тошнотворном дне... Не хочу! Хочу в астрал! Пойду, поползу, скинусь... - зрачки мужчины закатились и он заметался из стороны в сторону.

      Я, уже пожалев, что привел его в чувство, хотел было позвать Матрену, но он неожиданно схватил меня за руку и посмотрел в глаза.

      - Ты! У тебя соль есть? Есть соль? Дай полизать, ну дай, ну дай! Чего тебе... Соли... Мне... надо... СОЛИ! А-а-а!

      - Какой соли? Ты о чем? - в моей памяти что-то смутно зашевелилось... кто-то уже спрашивал меня про соль.

      - Корнилин - козел! Ненавижу! Убью! Соль! У Корнилина есть классная соль, забористая... сразу в астрал уносит, сразу! И нет больше этого тошнотворного дна. Сволочь! Как бы раздобыть? А? Как? Я ее хочу! ХОЧУ!

      - Корнилин? Ты сказал - Корнилин? - я затряс его за плечи, но тот уже снова отключился, глаза были закрыты, а голова безвольно моталась во все стороны.

      Я поднялся на ноги, чувствуя, как внутри закипает ярость. Значит директор санатория, этот божий одуванчик так красиво певший нам про рай, втихаря приторговывает наркотой?! Руки сами сжались в кулаки от злости.