Страница 10 из 21
Влипни я в "просроченный кредит" у самого Чена, меня давно уже нашли бы в реке Чаопрая порезанным на куски.
Потом Одноглазый вместе с подручным исчез с горизонта, вроде бы даже попал в тюрьму или вынужден был уехать из страны, так что я облегченно вздохнул и постарался забыть о долге и обо всей этой истории.
А оно вон как всплыло...
- У тебя три дня, - сказал хриплый, озвучив сумму.
- Не успею, - возразил я, пытаясь сообразить, где и как добыть столько денег. - Минимум - неделя.
Собеседники мои переглянулись, и второй проговорил с угрозой:
- Ладно, неделя. Но не вздумай брыкаться. Мы знаем, если что, где ты живешь.
Похоже, это о них упоминал охранник в кондо...
Правда, я там больше не обитаю, но неведомо откуда взявшимся вымогателям об этом знать незачем.
- Все, иди. Через неделю мы тебе позвоним, - сказал хриплый.
Развернувшись, я побрел к машине.
Меня никто не тронул, но ощущал я себя в этот момент побитой собакой.
Забравшись в "Ниссан", я несколько минут сидел, пытаясь собраться с мыслями. Только потом завел мотор и принялся сдавать задом в сторону Сукхумвита - развернуться в узком переулке я бы не смог никоим образом.
- Ну что, как все прошло? - спросил брат Пон, возникая из пустоты рядом со мной.
- А то вы не знаете? - укорил я его. - Наверняка все слышали.
- Даже если бы не слышал, мог бы догадаться, о чем шла речь, - монах усмехнулся.
- Вы ведь предвидели это? - поинтересовался я. - Когда заставили меня съехать? Теперь они хотя бы не смогут меня найти так легко... А я не хотел оставлять апартаменты.
- Мы не в силах постигнуть последствия наших поступков, - сказал брат Пон. - Совершенно не представляем, к чему они приведут, а все, что думаем по этому поводу, чаще всего предназначено исключительно для собственного успокоения. Зато тратим время на оценки... О, вот это хорошее дело, я рад, я его принимаю всеми руками... а вот это мне не нравится, буду отвергать...
Я вздохнул, только в этот момент сообразил, что еду по Сукхумвиту, не зная, куда мы направляемся.
- Давай к обочине, - велел монах. - Для начала тебе нужно успокоиться...
Я включил поворотник, а он начал рассказывать легенду о бедном мальчике, который подал шедшему мимо отшельнику горсть песка, но от всего сердца и искренне, поскольку более ничего дать не мог. Отшельник через некоторое количество воплощений стал Буддой, а мальчик за свое даяние воплотился в образе императора Ашоки, могущественного и мудрого правителя огромной страны.
Выслушав эту историю, я только хмыкнул, а брат Пон тут же поведал мне вторую.
В ней Просветленный был вождем стада обезьян, проживавших в диких горах, на огромном баньяновом дереве, чья вершина упиралась в небо, а одна из ветвей склонялась над рекой.
- Только не позволяйте плодоносить этой ветке! - смешно прогундосил брат Пон, изображая речь предводителя приматов. - Если она принесет плоды, то не есть нам более сочных и сладких плодов с других ветвей!
Естественно, макаки не уследили, фрукт упал в реку, и его притащило туда, где купался некий царь со своими женами, и от этого у обезьян и их вождя случились крупные неприятности.
- Ну вот, - сказал монах, закончив историю и оценивающе поглядев на меня. - Теперь хоть на человека похож.
- Толку-то! Что делать с вымогателями, где достать деньги? В полицию нельзя... Иначе там могут узнать про Чена-Одноглазого, и будут рады взять за задницу мерзкого фаранга.
Брат Пон рассмеялся, а я посмотрел на него с укором, а потом не выдержал, тоже заулыбался.
- Поехали, - велел он. - Я знаю, куда тебе надо.
Для начала мы заехали в небольшой ресторанчик, где к моему удивлению обнаружился вай-фай. Тут я вспомнил о работе, поспешно вытащил из рюкзака ноутбук и принялся отвечать на письма и обрабатывать заказы, а их за последние три дня насыпалось достаточно.
Интернет-магазин разгромить тоже можно, но это вряд ли под силу тайским бандюкам...
Следующим пунктом нашего назначения стал магазинчик одежды на Секонд-роад, не понтовое заведение с индусом на входе, куда туристов заманивают фразой "Прывет, друг" и вытянутой для рукопожатия ладонью, а обычная лавка, где шмотки навалены кипами на полках, стоят копейки, а найти там можно все что угодно.
Тут я стал обладателем рубахи цвета хаки, тяжелых ботинок, пятнистых штанов и толстого ремня.
- Переодевайся, - приказал брат Пон, когда мы со всем этим богатством удалились в подсобку.
Я переоблачился, ежась от прикосновения грубой ткани к коже.
Закончив эту операцию, обнаружил, что монах приволок табурет, а в руке держит хорошо знакомую мне бритву - старинную, опасную, с ржавыми пятнами на острейшем лезвии.
- Нет, - сказал я.
- Да, - возразил он. - Да, я сейчас не лысый, но ведь мы говорили на эту тему?
Делать оказалось нечего, и я уселся на табурет, подставил голову.
Через десять минут улыбающийся хозяин лавчонки принес большое зеркало, и из него на меня глянул мрачный рекрут, вознамерившийся на четвертом десятке связать жизнь с армией.
Он удивительным образом походил на образ, созданный мной во время медитации, не хватало только усов и бородки.
Поймав эту мысль, я испытал мгновенное головокружение, а в следующий миг осознал, что с презрением и недоверием разглядываю сидящего на табурете мягкотелого придурка, непонятно зачем облачившегося в армейку, и раздумываю, не дать ли ему по физиономии...
- Теперь ты понимаешь, зачем все это затеяно! - с удовлетворением в голосе сказал брат Пон.
Я вновь был самим собой... но не совсем.
Ощущалась некая раздвоенность восприятия, я словно одновременно смотрел через две пары глаз, слушал двумя парами ушей и даже испытывал два мало похожих друг на друга потока эмоций, один намного более яркий, более громкий, как бы находящийся на переднем плане!
Но я осознавал, что стоит мне "повернуть выключатель", приложить некое усилие, как они поменяются местами.
- Укрепляем мое второе "я", фальшивую личность? - уточнил я.
- Само собой. Мне до ужаса нужен бесплатный работник, чтобы манго кромсать! - и монах удовлетворенно потер руки. - Дело доведем до конца утром, а сейчас на ночлег.
- В подвал на Сои Бокао? - уточнил я, поднимаясь.
- Не совсем, - загадочно ответил брат Пон.
Направились мы на север, в сторону Наклыа, проехали мимо фонтана с вставшими на хвост дельфинами - одного из символов Паттайи. Запарковаться мне пришлось на крохотном пятачке позади мастерской по ремонту мотобайков.
Работавший в ней кудлатый таец посмотрел на меня мрачно, но увидев брата Пона, заулыбался и приветственно махнул рукой.
- Откуда все вас знают? - спросил я недоверчиво.
- Не все, но многие, - ответил монах, приглаживая вовсе не подходившую служителю Будды шевелюру. - Неужели ты думаешь, что я всю жизнь просидел в глуши?
Честно говоря, насчет прошлого брата Пона я давно не строил догадок.
Мы перешли Наклыа-роад, и двинулись в сторону моря даже не по переулку, а по узкой щели между домами. Едва сделали несколько шагов, как куча тряпья под одной из стен впереди зашевелилась и села, превратившись в человека.
Черные волосы его были грязны и спутаны, закрывали лицо и падали до лопаток. Через майку в прорехах виднелись тощие ребра, впалый живот, шею украшали царапины, различимые даже во мраке.
- Са ват ди храп, - сказал монах, и получил в ответ неразборчивое мычание.
Человек улегся обратно, а мы прошли мимо, причем я уловил мощный запах перегара.
Еще через десять метров под ногами заскрипел песок, впереди открылось море. Дома остались позади, вправо и влево протянулась узкая полоса пляжа, но вовсе не такого, куда приходят купаться туристы.
Судя по запаху гниющего мусора, неподалеку располагалась свалка, с одной стороны виднелся остов рыбацкого корабля, лежащий на боку, наполовину разрушенный, с другой дрожали оранжевые лепестки небольшого костра, можно было различить сидевших вокруг него людей.