Страница 147 из 167
И вот солдаты с характерными профилями Амона на нагрудниках прутся на четвереньках в подземелье, их встречают люди с гребешками на шлемах, в короткой сече опять отличается длинный меч.
Порубленные воины бараноголового бога навеки остаются в темных коридорах, но и среди бойцов подземелья потери. Трое из них укладываются в ниши погребальной камеры. Руки вытянуты вдоль тела, полное боевое облачение - таков заморский ахейский обряд. Среди этих трех, один мертвец сжимает в костенеющих пальцах клинок с надписью. "Даруй крепость Твою рабу Твоему Питхору Иосепту."
Между телом воина, упокоившимся в одном конце Обители и золоченым ящиком, находящемся в другом, пролегла светлая дорожка. От этого энергетического шнура искорки разлетались по подземелью и придавали стойкость всему тому, что находилось в нем. Почти всему. Страж навсегда соединился с охраняемым сокровищем. Он надежно защитил Ковчег от дерзких расхитителей и не забыл обеспечить свое многотысячелетнее уединение. Змеи охраняют вход от непрошенных гостей, и только тот, кто нужен Ему, сможет проникнуть к святыне. Если же путь назад будет отрезан, вошедший спасется, пройдя через подземелье к тайному выходу - если вера его правильна и крепка.
Однако же чьей волей, небесной или человеческой, ловушки были устроены так, что ключом к ним стало выполнение заповедей? Древние строители словно бы предвидели обстоятельства сегодняшнего дня. Чьей волей?
Накатила свистящая волна, разметав череду видений. Когда из соседнего подземелья рванули скопом крысы, сознание Индианы немедленно всплыло в реальном мире. Мстительница вторглась в крысиную цитадель. Вот уже "молочный фонтан" забил в пещере. Как и планировалось, первым делом на глаза ей попался ни в чем не повинный крысиный король. Она - будучи все-таки животным - решила подкрепиться им по ходу дела. Такой наглости верноподданный крысиный народ не стерпел и, забыв внутренние распри, кинулся на битву с жуткой визитершей.
Зрелище было малоприятным. Даже древние римляне, которые, жуя печенье, наблюдали в Колизее за поеданием идейной оппозиции дикими зверями, не вытерпели бы такого шоу и убежали к гетерам. Или в буфет. Однако поблизости не было буфета. Крысы отчаянно хватались за мощное тело, которое резкими изгибами сбрасывало их и давило об пол, расплющивало своими витками. Пасть змеи работала, как ковш экскаватора, сгребая живую еду и проталкивая ее в бесконечный пищевод.
Крысы проявляли чудеса героизма, поэтому белокожий мускулистый враг вскоре сплошь покрылся красными крапинками укусов. Но уже через минуту стало ясно, что грызунам в одиночку не управится с агрессором.
- Что ж, пора открывать второй фронт. - Индиана, преодолев естественное отвращение, решил включится в войну. Он хлестнул "Пацифистом", и кнутовище завязалось узлом на монстре - ближе к голове. Но за это был сдернут со скального выступа и улетел в гущу побоища. Оттолкнувшись от пола, он махнул прямо чудищу на спину. В те гадкие мгновения, пока древний клинок добирался до горла твари, она шмякнула археологом три раза об разные детали пещерной обстановки.
Однако древняя сталь внесла свой решающий вклад.
Крысиная армия в дружной атаке докончила смертельно раненную гадину, после чего, не отходя от трупа, пошел пир горой. От сотен чавкающих ртов заложило уши. Не в силах терпеть такую эстетику, гости подземелья поспешно двинулись навстречу солнцу, едва сдерживая рвотные позывы.
Тем временем подруга той кобры, которая пала в борьбе с крысиным войском и Индианой, почувствовала, что понесла утрату. Уловив прощальное излучение сестрицы - которую нахально сожрали чужие вместо своих - сильно озлилась и решила отомстить первому встречному. Гадина спустилась на ярус и очутилась в коридоре неподалеку от шахты, ведущей в Обитель. Первыми встречными были обершарфюрер Кемпке и его пять оставшихся бойцов.
Двумя бросками змея пробила грудные клетки пары солдат - так быстро, что не успела даже произвести на них впечатление в лучах фонарей. Поэтому смертельно пострадавшим показалось просто, что их сокрушительно ударила тьма. Третьего эсэсовца гадина шлепнула хвостом, когда тот уже начал стрелять, промазав от возбуждения. Нацист, получив мощный импульс движения, улетел в стену, где его череп треснул, как голубиное яичко. Четвертый солдат не промахнулся, но все-таки угодил в змеиную петлю и его язык выпростался изо рта под хруст шейных позвонков.
Обершарфюрер Кемпке добил гадину тремя очередями из "фольмера", но она успела перед кончиной царапнуть его ногу своим зубом. Чуть-чуть задела. Поэтому эсэсовец смог на карачках добраться до шахты, где змеи помельче активно обработали его, как будто желая потрафить вышестоящим товарищам. А когда Урбах и Мюллер заглянули вниз, то ознакомились с раздувшимся сизым телом, где только пряжка ремня говорила о былом фельдфебельстве.
Руководство с чувством удовлетворения приказало затворить отверстие, ведущее в подземелье. Уже навсегда. Опытным путем было доказано, что жизнь в Обители Умерших Душ невозможна.
А Индиана, Лилиан и Клопик тем временем обозревали из щели солдат, суетящихся на немецком аэродроме.
11. ОТМЕНЕННЫЙ ВЫЛЕТ
Бензин был профильтрован, авиационные узлы прочищены и смазаны, Ковчег готовился к загрузке в бомбовый отсек двухмоторного боевого самолета "Хейнкель-111". А пилот как раз прогревал моторы.
- Давайте смочим уста за очередной успех Германского Духа, провозгласил Мюллер, поднимая рюмку с шнапсом. - За Ковчег.
Штандартенфюрер располагался напротив Урбаха - за столиком, откуда открывался вид на аэродром. Работы там благополучно заканчивались, солдаты отсуетились и теперь попивали пивко в тени под навесом. В голове офицера царила полная ясность, спина отличалась совершенной прямотой.
- У вас саранча в рюмку упала, - возразил не слишком веселый Урбах. Знаете, я употребляю только сухое вино, бордосское или рейнское. Кроме того, мне кажется, возлияния будут уместны уже в другой части света.
Действительно личный археолог фюрера, который полчаса назад, оценив состояние трупа шарфюрера, был убежден, что человеческая жизнь в Обители Умерших Душ невозможна, теперь крепко сомневался. Ох, до чего живучи масоны! Одновременно Урбах сознавал, что нервы у него похожи на натянутые струны.