Страница 10 из 167
Вот тут, собственно, начались события.
- Я предупреждал, что мы с вами еще встретимся, - раздался сзади голос, - но не предполагал, что так скоро.
Доктор Джонс обернулся - вместе со стулом.
Уильям Питерс, малорослый представитель племени разведчиков, стоял с подносом, на котором дымился обед, и приветливо улыбался.
- Разрешите составить компанию? - спросил он. Впрочем, не дожидаясь ответа, разрешил себе сам: сел напротив Джонса, загородив таким образом ему вид на парк. - Приветствую вас, доктор, - вспомнил он. - Мы, кажется, опять не поздоровались?
- Хэлло, - вяло откликнулся Джонс. - А где ваш приятель?
- Приятель? У меня нет приятелей, по должности не положено.
- Ну, ассистент. Который похож на Кинг-Конга, сбрившего шерсть.
Майор Питерс повернул голову и посмотрел вбок. Джонс также посмотрел вбок. Сержант размещался неподалеку - молчаливо кушал в компании младшего клерка из ведомства секретаря университета. Клерк был молоденькой женщиной, поглядывавшей на сержанта с пугливым восхищением.
- У меня к вам дело, - сообщил майор Питерс, предварительно наполнив рот холодной закуской.
- Я обедаю, - напомнил Джонс без какой-либо надежды быть понятым правильно.
- Приятного аппетита, - кивнул собеседник. - У нас появились новые сведения, которые опять косвенно связаны с вами, мистер Джонс... А что, хорошо тут у вас кормят, почти как в Вашингтоне.
- Что за "сведения"?
- Особенно паштет, - сказал майор, энергично глотая. - Я обычно питаюсь в столовой при Пентагоне, но там паштет обычный: печень, масло, лук, сельдерей, морковь, яйцо, перец. А у вас еще мускатный орех добавляют. Не пробовали? И гренки прекрасные.
- Верю вам на слово.
- Я прошу прощения, доктор Джонс, что в прошлый раз не мог быть с вами в достаточной степени откровенным. Сейчас обстоятельства изменились, и мы решили дать вам полную информацию. Вынужден предупредить вас о строгой конфиденциальности нашей беседы.
- О строгой конфиденциальности? - переспросил Джонс, оглядываясь по сторонам. За столиками сидели - преподаватели, секретари, деканы, клерки. Кто-то в компании, кто-то в одиночестве. Посетители переговаривались, звенели посудой, шумно сдвигали стулья. Конечно, было не так людно, как в студенческой столовой, но все же...
- Чем больше народу вокруг, тем меньше шансов, что вас кто-нибудь услышит, - рассеял разведчик его недоумение. - Можно было бы уединиться в офисе, у вашего декана или снова у ректора, но это действительно может привлечь внимание. Что касается содержания нашей беседы, то все сказанное должно остаться между нами, чем бы встреча не закончилась.
- А чем, собственно, она кончится?
- Очень просто: мы либо договоримся, либо нет. Итак, могу я рассчитывать на вашу порядочность?
- Ваши тайны умрут вместе со мной, - удачно пошутил профессор Джонс. - Торжественно обещаю.
- Надеюсь, это случится не скоро, - майор Питерс был серьезен. Новые сведения, о которых я упомянул, таковы. Во-первых, были проанализированы работы, опубликованные под именем Иглвуд, и все, что с ними связано. Выяснилось, что такого человека как бы не существует, по крайней мере, в редакциях его не видели, работы приходили по почте. Но главное совсем в другом. Одна из статей подписана двумя фамилиями: Иглвуд и Кэмден. Вам знакома вторая фамилия?
- Лилиан? - поразился Индиана. - Вы это хотите сказать?
- Да, Лилиан Кэмден. Нам стало известно, что указанная особа была вашей близкой знакомой, возможно, невестой, поэтому мы снова и пришли к вам.
- Невестой... - медленно произнес Индиана, словно бы пробуя слово на вкус. - Но Лилиан, насколько мне известно, нет в Штатах, переехала на жительство в Европу.
- О дальнейшей судьбе вашей знакомой вы знаете, профессор?
- Нет.
- Тогда, я уверен, вам интересно будет послушать. Мисс Кэмден некоторое время жила во Франции, затем вышла замуж за английского офицера по фамилии Фергюссон и уехала вместе с мужем в Непал, где тот получил назначение в британской военной миссии. По нашим сведениям, мистер Фергюссон не слишком хорошо зарекомендовал себя в качестве представителя Его Величества, - еще в Париже, - поэтому, собственно, его и перевели в Катманду. Назовем вещи своими именами - он оказался картежником и пьяницей. Причем, судя по всему, в Непале подобный образ жизни был для него нормой, поскольку вскоре он получил новое назначение - в Родезию, на задворки Империи. Родезия, сэр, это настоящая дыра.
- Я знаю, - согласился Джонс, - бывал там.
- Так вот, он уехал на юг Африки, а жену с собой не взял, бросил. Денег у той, конечно, не было даже на билет, и она через посольство затеяла с мужем тяжбу о разводе. В результате развод она получила. И вместе с тем - половину семейного имущества, в размере ста фунтов. В общем, миссис Кэмден-Фергюссон осталась одна. На билет до Европы или до Америки ей так и не хватило, да она, возможно, и не хотела возвращаться, все-таки у нас кризис был, депрессия. Купила ресторан и с тех пор живет в Непале. Но не в Катманду, а севернее, в городке Кхорлак.
Майор временно замолчал. Он уже покончил с овощным супом-пюре и увлеченно принялся за пудинг. Он добавил, сочно двигая челюстями:
- Ресторан у госпожи Кэмден, надо полагать, европейской кухни. Обслуживает туристов, военных, других выходцев из Европы...
Аппетит у доктора Джонса, наоборот, давно пропал.
- Меня не интересует Лилиан, - заявил профессор, рассматривая остывшие бобы.
- И все-таки дослушайте. Несколько дней назад ваша Лилиан обратилась в американское посольство в Непале...
- Эта женщина не моя, - решительно заявил профессор.
- ...обратилась с вопросом - известно ли что-нибудь о человеке по имени Абрахам Иглвуд, прибыл ли он в Непал, если прибыл, то где остановился. Просила навести справки, потому что беспокоится.
- Ну, ясно, - горько сказал доктор Джонс. - Девочка завела себе нового профессора. Опять решила стать ассистенткой.
- Почему "нового"? - прервался разведчик. - Что вы имеете в виду?
- Ничего особенного, просто вспомнил кое-что.
- Не знаю, на что вы намекаете, но у нас нет никаких данных о том, что Лилиан Кэмден и Абрахам Иглвуд состояли... хм... в близких отношениях. По крайней мере, последние два года. У нее есть друг, второй секретарь посольства... Вы понимаете, о чем я говорю?