Восход Левиафана

Крашенная блондинка с глубоким декольте и четвертым размером прыснула в кулак над очередной шуткой своего визави. Она смеется ужасно неестественно, но ему все равно, он пьян и чувствует себя королем. Он старше ее лет на пятнадцать, одет стильно, дорого. Она красивая, но неброская, по возрасту - студентка. Ему интересно, ей приятно.

А рядом два парня потягивают пиво и ненавязчиво стреляют глазами в сторону молоденьких девчонок, сидящих за соседним столиком. Думают, что их взгляды никто не замечает. У них красивые рубашки и эффектные пиджаки, ценовой диапазон одежды - средний. На туфлях грязь - они пришли сюда пешком, заказали по бокалу пива и одну тарелку сухариков на двоих. Уже не студенты, скорее клерки, это видно по неуверенному, бегающему взгляду. У них нет шансов, девчонки за соседним столиком надели дорогие вечерние платья с умопомрачительными вырезами, накрасились ярко, вызывающе. Сегодня они надеются пойти в ночной клуб. Не за свой счет.

А чуть дальше молодая пара, парень и девушка примерно одного возраста. Скорее всего, только-только закончили институт. Он в брюках и сером свитере, в очках, жадно поедает «пасту лесника» и между делом что-то «втираяет» той, которую уже мнит матерью своих детей. Она мило улыбается, но во взгляде - тоска. Тем не менее, она с ним, и раз он небогат (а это очевидно), она верит в него. Жаль, что разочаруется.

Карн улыбнулся своим мыслям. Эдакий, мать его, Фрейд, щелкает людские души, как орешки. Все видит, все замечает, Холмс хренов. А в действительности уже кирпичами готов срать, потому что жуть как страшно. Потому что все ведет к сумасшествию, натуральному безумию. Он видит монстров из сказок, он идет туда, куда ему говорит идти листок пергамента... а может, это все сон? Бред, чертова кроличья нора, по которой почти сто пятьдесят лет назад спустилась Кэрролловсая Алиса? Может, Саня вчера что-то подмешал ему в старого доброго «Старейшину»?..

А потом Карн столкнулся взглядом с ним. Точнее - с Ним. Примечательный тип в черном классическом костюме и алой рубашке. Ворот расстегнут, галстука нет и в помине. Мужчина не пьет, он, судя по всему, откровенно бухает. Даже при его комплекции (примерно под метр девяносто, телосложение крепкое, в районе 95-100 «кэгэ») три бутылки «в рыло» это уровень. Кажется, речь идет о виски, но о каком именно - с такого расстояния не разобрать. Сидит один и Карн никогда бы не подумал, что перед ним именно тот, кто ему нужен. Но взгляд - мало того, что у него радужка отливает смачным рубином, так он еще и смотрит, не отрываясь, будто в самую душу (звучит банально, но иначе не сказать). Глаза, что твои рапиры, колют без промаха и насквозь. Карн сразу подумал: у людей таких глаз не бывает.

Он рассеянно бросил бармену полтинник, вышел из-за стойки и двинулся к странному человеку, который вроде как человеком и не был. Сидел он в дальнем углу зала, в полумраке, как Арагорн в «Гарцующем Пони». Карн подошел и уверенно сел за стол, не дожидаясь приглашения и одновременно ошалев от собственной наглости. Человек внимательно на него посмотрел, глубоко затягиваясь сигаретой.

- Вряд ли то, что ты увидел, соответствует твоим ожиданиям, - вместо приветствия хмыкнул незнакомец, ловко разливая виски (это все-таки был виски, «Джек Дэниэлс») по шотам. Шотов было три, Карн этого даже не заметил. - На выпивку не смотри, это не тебе. Ты должен сохранять хотя бы относительную трезвость ума. Ибо то, что тебе предстоит услышать, в еще меньшей степени соответствует твоим представлениям, чем мой нынешний облик.

- Начнем с простых вопросов, - Карн вдруг понял, как-то внутренне осознал, что это не какая не проверка. Его собеседник ведет себя вызывающе, потому что такова его суть, и он, похоже, абсолютно искренен. Карн мог бы поклясться, что знает это. Просто знает. - Кто ты такой?

- Конкретно и уверенно, хвалю, - кивнул незнакомец, затем сменил позу, уронил голову на согнутую в запястье руку и впился в Карна бездонными глазами, в которых мерно блуждали карминовые отсветы. Парень выдержал взгляд, ни один мускул не дрогнул на его лице. Это даже не напоминало игру, все было до безобразия просто.

- Меня зовут Эрра, - сказал мужчина. Сказал так, будто произнесенное им слово не было именем шумеро-аккадского бога войны и разрушения. - Согласен, в контексте ситуации звучит по-идиотски. Но это правда. И ты это знаешь.

- Откуда я это знаю? - Карну действительно было интересно, откуда он это знает. Потому что он знал. Точно знал. Гипнозу он не подвержен, это давно известно, так что внешнее влияние можно исключить. Восприятие, осознание - ничего не изменилось, просто ниоткуда появилась уверенность в том, что этот... гхм, этот уже-точно-не-человек говорит правду.

- Это называется генно-ментальная проекционная инверсия. А если попроще - отклик, - изрек Эрра, с каменным лицом давя окурок в пепельнице. - Вообще названий у этого явления много, но не в терминах дело. Главное, что тебе уже известно это ощущение. Чаще всего ты сталкивался с ним, когда читал книги по, как сейчас принято говорить, эзотерике. Это слепая, но абсолютно осознанная уверенность в истинности знаний, которые ты получаешь. В СМИ, в Интернете, в обычной литературе такого не встретишь, там лишь информация, голая, тупая, ни на что не годная информация. Ни к чему не обязывающие, ничего не несущие данные. Но когда ты открываешь книгу, которую писал тот, кто действительно что-то знал, или скорее о чем-то догадывался, ты порой ощущаешь этот самый отклик. Ты инстинктивно понимаешь, что тебе вручают осколок древнего, почти забытого, а точнее - целенаправленно сокрытого знания. Знания, которое вымарали из истории этой планеты, но не из истории Вселенной. А ведь ты - ее часть, Вселенной я имею ввиду. То, что знает она, знаешь и ты.

Карн посмотрел на себя со стороны. Сидит такой дельный, задает древнему богу «вумные» вопросы и получает абсолютно сумасшедшие ответы. Но все это ничего не значит в сравнении с тем фактом, что ответы его устраивают. В полной мере. Он будто приоткрыл Ящик Пандоры и вместо пресловутой «тысячи бедствий» по крупицам выуживает оттуда подтверждения забытых снов, ощущений, воспоминаний. Странное чувство. Приятное, но пугающее. А пугает реальная возможность в этот самый миг отказаться от всего, что тебе вбивали в голову всю твою пусть и не особо длинную жизнь.

Эрра видел, что внутри парня полыхают нешуточные страсти. Парень боролся, сражался насмерть за право знать. Он был молод, силен, умен, а потому скорлупа, которой его облепляли с детства заботливые деспоты в черных рясах и серых пиджаках, трещала и рассыпалась на глазах.

- Отклик... - задумчиво протянул Карн. Достал сигарету, подкурил от услужливо подставленной бензиновой зажигалки. - Но для этого ведь совсем не обязательно читать книги по эзотерике? - скорее сказал, чем спросил. Он действительно понимал, о чем говорит Эрра. Скорлупа беззвучно лопнула. Он сделал шаг в бездну, как тогда, двадцать восемь лет назад, покидая материнское лоно и окунаясь в мир лжи и обмана. Только в этот раз все было наоборот.

- Не обязательно, - кивнул бог войны, наливая себе еще виски. - Кинг, Лавкрафт, Гейман, даже Стругацкие... их много, тех, кто так или иначе касался истины. Тех, кто порой видел мир таким, каков он есть на самом деле. Но никто из них не обладал полноценным знанием, все они видели одну-две картинки из книги объемом в тысячи тысяч страниц. И каждый понял это по-своему, попытался по-своему донести до окружающих. Ведь им никто не объяснял, что и почему они увидели. Это, кстати, касается не только писателей. Скульпторы, художники, композиторы, «люди искусства», - последние слова он произнес с плохо скрываемой ноткой пренебрежения, намекая, как понял Карн, не на саму категорию, а на ее нынешних представителей, нещадно измельчавших.

- Ну, этим ты меня действительно не удивил, - искренне признался пернь, глубоко затягиваясь. Беседа была удивительной, шокирующей, но в действительности он сам неоднократно приходил к подобным выводам, поэтому был возбужден, но не удивлен. - Ничего, что я обращаюсь к тебе «на ты»?