Восход Левиафана

Камень был покрыт руническими символами, но не Старшим Футарком, и тем более не Младшими рунами. Это были необычные рубленые знаки, чем-то даже напоминавшие китайские иероглифы, и, тем не менее, это были именно руны. Карн мог бы попытаться прочитать их, нужно было лишь сконцентрироваться и начать направленную медитацию. Тот учил его этому в своей библиотеке. Иногда не нужно знать язык, чтобы понять написанное. Ведь тот, кто пишет текст, вкладывает в знаки свое сообщение, можно сказать - на ментальном уровне. И если знать как, этот образ можно прочесть.

Но времени у Карна не было, поэтому он просто столкнул камень с постамента. Тот рухнул на ониксовый пол с глухим ударом и раскололся на несколько частей. Из камня выпал артефакт и Карн тут же понял, почему его называли сердцем. Потому что это и было сердце! Огромное, как три кулака Эрры, в буквальном смысле - живое, трепещущее сердце из серого, потрескавшегося камня. Оно лучилось энергией, но Карн чувствовал, что сердце... закрыто, оно не было готово делиться своей мощью с окружающим миром. Энергия будто закольцовывалась вокруг артефакта, образуя незримую сферу.

Карн сел на колени перед артефактом, отложил в сторону клинок Мурамасы. Он осторожно протянул правую руку к Сердцу Хрунгнира. Это был момент истины, то самое мгновение, которого тысячи лет ждали Древние Боги. Это был момент, для которого он, Карн, появился на этой земле. Это был апофеоз его земного пути, и он ни о чем не жалел, даже если в следующее мгновение ему суждено было измениться безвозвратно, навеки потеряв себя такого, каким он был сейчас.

Но рука коснулась артефакта и ничего не произошло. Карн взял Сердце в обе руки, поднес к лицу. Артефакт не был особенно тяжел, не более килограмма, от него исходил пульсирующий внутренний свет. Но этот свет не распространялся вокруг, напротив, он будто поглощал свет окружающий. Да только все эти наблюдения не имели никакого значения, потому что артефакт не раскрылся! Он пропустил Карна через свою энергетическую оболочку, признал его, но не пожелал соединиться с ним, влиться в него.

Карн аккуратно положил артефакт на землю и обернулся. В этот момент боги заканчивали расправляться с Михаилом. Эрра сидел у гиганта на плечах, пока Локи прижимал его огромные руки к земле двумя огненными жгутами. Раздался противный скрежет и бог войны в буквальном смысле оторвал Михаилу голову. Но где Тот?

Бог мудрости сидел у стены, тяжело прислонившись к ней. Его лицо было разбито, левая рука повисла плетью, а весь левый бок превратился в сплошное кровавое месиво. Но бог дышал и даже вытащил из поясной сумки какие-то составы. Одной рукой свинтил крышку первого и вылил жидкость прямо в рану на боку. Отбросил склянку и откупорил другую. Присыпал рану каким-то желтым порошком, проговорив несколько слов. Потом бог мудрости зарычал, от чудовищной раны к потолку потянулись язычки белесого дыма.

- Локи, присмотри за Тотом! - скомандовал Эрра. Он спрыгнул с обезглавленного тела архангела и подбежал к Карну. - Ну, что?!

- Ничего, - парень непонимающе смотрел то на бога войны, то на Сердце Хрунгнира, пульсировавшее на полу. - Ничего не происходит.

- Ты можешь взять его? Ты преодолел барьер? - Эрра присел рядом с Карном, его тело тряслось, будто в лихорадке, им владел раж битвы.

- Кажется, да, - промямлил парень и снова взял артефакт в руки. - Вот! Но ничего не происходит!

- Невозможно, - процедил Эрра. - Невозможно! Мы не могли ошибиться, это точно Сердце Хрунгнира. А ты - точно Адхва-Га. Блять!

- Сюда! - раздался из-за спины голос Локи.

Карн, не выпуская артефакт из рук, вместе с Эррой подошел к распростертому у стены Тоту. Выглядел бог мудрости хреново, обычно так выглядят люди, которые собираются умирать.

- По вашему виду могу предположить, что ничего не вышло, - выдохнул он, держась за развороченный бок.

- Что за дерьмо? - рыкнул бог войны. - Ведь мы сделали все! Все, что нужно!

- Это верно, - Тот внимательно разглядывал артефакт в руках Карна. Потом поднял правую руку и осторожно приблизил ее к Сердцу. Когда до поверхности камня оставалось около пяти сантиметров, рука бога мудрости затряслась, и от поверхности сердца к ней устремились юркие лиловые молнии. Тот поспешно одернул руку. - Да только Иные тоже сделали, что нужно. Они не смогли пробиться сквозь чары Сердца, поэтому окутали его собственной магией. Мне она не знакома, но я вижу источник.

- Башня Солнца, - упавшим голосом проговорил Карн. А ведь победа была так близко!

- Да, источник там, - кивнул Тот. Бог мудрости был очень бледен, но глаза не спешили гаснуть. - Боюсь, пока мы не найдем его и не...тьфу, бля, - и он сплюнул на пол смачный сгусток крови. - Пока источник не будет нейтрализован, тебе не взять силу артефакта, Карн.

Эрра аж завыл, как воплощающийся оборотень.

- Тогда не теряем времени, - сказал парень, поднимаясь. - Ты идти можешь, Тот?

- Не могу, но о себе позабочусь, - ответил бог мудрости. - Идите, скорее!

Эрра упал перед Тотом на одно колено и обнял его за плечи.

- Мы вернемся за тобой, брат, - тихо, но уверенно проговорил бог войны. - Ты только не помри тут без нас. И не позволь пернатым выродкам вскрыть тебя.

- По рукам, - ответил Тот, и это был один из немногих моментов, когда Карн видел бога мудрости улыбающимся. Это вообще был последний раз, когда он видел Тота.

***

Они выбежали на улицу и двинулись к Башне Солнца. По пути к ним присоединился Чернобог, одолевший таки Уриила. Они дважды переходили между уровнями Гелиополиса и вскоре оказались на центральной площади. Анубис и Сет действительно рубились, как совершенные боевые механизмы. Вот только один из топоров Сета был обломан, а его шакалья морда была располосована жуткими кровавыми порезами. Анубис выглядел не лучше, у него, похоже, отказала правая рука. Братья стояли на горе ангельских трупов, что высилась на добрых три этажа. Сколько сотен они положили, удивился Карн, и ведь тут не только Начала, но и Серафы, и даже Херубы!

С запада к площади двигались остатки армии Древних Богов, не больше трех с половиной сотен изможденных, раненых существ, которые, однако, все еще стремились подороже продать свои жизни. На востоке ангелы теснили оставшихся в живых эйнхериев, их было около семи десятков, может меньше. Всеотец, орудуя своими клинками, вспарывал по два-три ангела за раз, и все же Асгардрейден отступали.

Внезапно Эрра выронил клинок, упав на одно колено. Он прижал растопыренную конвульсией руку к груди и несколько раз судорожно вздохнул. Затем продышался, сглотнул и, подобрав клинок, медленно выпрямился. Всего на мгновение, но Карн заметил это, карминовые глаза бога войны сменили цвет. На небесный сапфир.

- Что случилось? - спросил он, смутная догадка уже родилась в его мозгу.

- Рокеронтис, - тяжело проговорил Эрра. Карн и представить не мог, насколько ему тяжело. Ведь Рокеронтис был единственным богом, которого Эрра мог бы назвать другом. Но так и не назвал. Всегда думал, что все и так ясно. А сейчас почувствовал его смерть, будто свою.

Но Эрра был воинам. Он был самой войной. Поэтому всю свою боль по сраженному товарищу он воплотил в неистовую ярость.

- Пора? - Локи твердо взглянул на Эрру. Тот отрывисто кивнул. И тогда бог огня вскинул руки к розово-золотому небу, чтобы в следующий миг изо всех сил садануть раскрытыми ладонями по земле. Город содрогнулся, а потом в самом центре ангельских порядков, которые уже готовы были сломить двух египетских братьев-богов, что-то взорвалось. И в небо выстрелил столб огня. Не такого, какой часом раньше вызвал Эрра, вонзив в землю свой рунный клинок. Это пламя было ярче любого света, какой Карну доводилось видеть.

Это был последний сигнал. Сигнал для Мидаса и тех, кто пошел за ним. А пошли за ним многие.

Сама ткань реальности между реальностями треснула, и сквозь разлом на землю Гелиополиса ступила элегантная туфля из крокодиловой кожи. Таких туфель в мире было всего две пары, и одна из этих пар принадлежала ему, богу золота, Мидасу (к слову, вторая пара принадлежала ему же). Он был одет в стильные брюки темно-синего цвета и лиловый вельветовый пиджак. Мидас демонстративно снял солнцезащитные очки с тонкой, почти невидимой оправой (без сомнения - штучный экземпляр от Де Риго Вижн), щуря свои желтоватые глаза, потом аккуратно, одним резким движением сдернул с шеи цепочку из белого золота 9999 пробы, на которой висел потертый временем клык дракона. Медовые уста господина богатства разомкнулись, обнажив идеально ровные, безупречно белые зубы, которые только что не бликовали от солнечных лучей.