Возвращение троянцев

Терситу Гекуба тоже приказала ехать во дворец и выслушать рассказ Авлоны. Глава корабельщиков жил теперь в полуразрушенном правом крыле дворца, где сам привел в порядок три комнаты для себя, жены и двоих маленьких сыновей. Вместе с ним слушать рассказ юной путешественницы пришла и Елена. Она уселась на кожаные подушки возле ног мужа и опустила белокурую голову к нему на колени.

В зале было тихо: все слушали, стараясь ничем не прерывать рассказа, и только из-за окон, со стороны внутренней галереи, доносились звонкие детские голоса. На галерее играли маленькие троянцы – сын Антенора пятилетний Долон, который был в этой компании старшим, сыновья Терсита и Елены Кастор и Полидевк, названные так в честь знаменитых братьев прекрасной аргивянки, и моментально освоившийся среди них Патрокл. Авлона, не раздумывая, разрешила ему играть с другими малышами: за время их странствий Ахилл и Пентесилея приучили сына осторожно обращаться со своей недетской силой, он научился ее соразмерять и не мог причинить вреда детям, даже если бы, расшалившись, они, затеяли драку.

– Мы очень удивились, завидев посланцев фараона, – продолжала говорить девочка. – Ведь Рамзес помог нам спастись из Египта, зная, что его коварный везир Панехси так или иначе нас погубит. То есть Ахилла и Гектора. Но оказалось, что за это время положение изменилось. Панехси пытался устроить заговор против Рамзеса и был убит. Да, Сети?

– Я оказался хитрее, чем он думал, – пожал плечами египтянин. – Повелитель доверяет мне свою безопасность, и я понял, что после того как мы оставили везира ни с чем, тот обязательно покусится на жизнь Великого Дома. Я сумел упредить Панехси. Но после того как мы избежали этой опасности, нас постигли куда более ужасные испытания, и вот тогда фараон принял решение найти Ахилла и Гектора.

– Зачем? – резко спросил Деифоб.

– И что это за испытания? – Гекуба поднялась со своего места и, уже не справляясь с собой, подошла к креслу египтянина. – Гектор в письме говорит о нашествии, но не объясняет, что это за нашествие…

– Лестригоны высадились в дельте Нила, – вместо Сети сказала Авлона.

– Безумный Тартар! – вскрикнул Антенор. – Лестригоны?! Откуда они взялись в тех краях?

– Они существуют? – ошеломленно спросил Троил. – Я думал, ими только детей пугают…

– А кто они такие? – проговорила Елена, увидев, что лицо Терсита побледнело и напряглось. – Я тоже о них что-то слышала, но совсем не знаю, кто они.

– Никто по-настоящему этого не знает, – глухо сказал Сети. – Их называют народом из бездны.

– Фараон Рамзес рассказывал о них Гектору, – произнесла Авлона.

И вспыхнула, тут же поняв, что не должна была говорить этого. Тот разговор между Рамзесом и царем Трои был с глазу на глаз, но юная лазутчица амазонок, поняв, всем существом почувствовав, как важно и как страшно будет то, о чём они станут говорить, впервые в жизни поступила против всех правил. Она ПОДСЛУШАЛА их разговор! Нет, нет, Гектор не приказывал ей уйти, он просто не знал, что она стояла за порогом походного шатра фараона, когда они начали говорить, равно как не мог догадаться, что она поймет их. Языку египтян Авлону обучал Ахилл в течение года, пока они жили в пещере за городом мертвых, где укрылись от мстительного везира. Там, во время невольного безделья, герой решил заняться с Пентесилеей и ее приемной дочерью изучением местного наречия, на случай, если им еще придется иметь дело с египтянами и ради того, чтобы они могли читать свитки папируса с увлекательными преданиями, которые Сети дал им с собою для развлечения. Гектор видел их за этими занятиями, но не подозревал, что обе ученицы усвоили за короткое время так много… Да, Авлона понимала: нужно уйти и не слушать. Однако страх, едва ли не впервые охвативший все ее существо, страх перед неведомой, но реально осязаемой опасностью, заставил ее нарушить заповедь амазонок – никогда не знать и не узнавать того, чего тебе не положено. Она тихо обошла шатер и, не замеченная стражей, спряталась в зарослях акации.

Весь разговор царей вспомнился ей сейчас от слова до слова.

Глава 3

– Я мало знаю о лестригонах, – сказал задумчиво Гектор. – Когда Троада испытала их нашествие, моему прапрадеду было меньше, чем мне сейчас. Они не смогли одолеть стен Трои, но округу опустошили начисто. Пришли и ушли, посеяв смерть. Кто они такие, Рамзес?

– Народ из бездны, – прозвучал в ответ голос фараона. – Так зовут их. Они все громадного роста – самый низкорослый из них вровень со мной, а таких, как ты и твой брат, среди них найдутся десятки.

– И таких же сильных, как Ахилл? – спросил с сомнением троянец.

– Это вряд ли! – Рамзес усмехнулся. – Будь так, они уже уничтожили бы весь обитаемый мир… Но сейчас у них появился воин, возможно, не менее могучий. Однако об этом после. Слыхал ли ты о том, откуда взялся народ лестригонов, Гектор?

– Я же сказал тебе, Великий Дом: я о них почти ничего не знаю. Полит говорил, будто они происходят с каких-то островов Понта Эвксинского.

– Может быть, – сказал фараон. – Может быть. Но вот тут можно только гадать. Лестригоны давно не живут на родине. Они нигде не живут – они селятся на каком-то побережье или острове (чаще на острове) на двадцать-тридцать лет, опустошают окрестные земли и исчезают. Порой два-три столетия о них ничего не слышно в землях Ойкумены, но вот они вновь являются там, где их не ждут, и снова сеют смерть и страх. Иные говорят, что они отдыхают в Царстве тьмы, у своего покровителя.

– Это у кого же? – голос Гектора напрягся и возвысился. – Повелителя Царства мертвых мы зовем Аидом. Наверняка не он покровитель лестригонов.

Фараон рассмеялся:

– Я имею жреческий сан, Гектор. Младший сан, но мне тоже открыто Тайное. И ты, и я, мы оба знаем, что мир управляется не многими духами, а одним… И что есть духи, и, возможно, главный, могучий и злобный дух, который противостоит этому одному. У лестригонов, действительно, есть свое божество, и я расскажу тебе предание об их происхождении, которое живет среди них. Те немногие, кто выжил, попав к ним в плен, говорили об этом.

– Они что, так тесно общаются с пленными? – удивился троянец.

Фараон выразительно усмехнулся.

– Со своими псами они общаются больше, чем с пленниками. Но язык их достаточно прост, он словно слеплен из разных наречий народов моря, и прожившие у них в плену год обычно хорошо этот язык усваивали – чтобы не быть убитыми, им приходилось понимать, что им приказывают. А о своей истории лестригоны распевают песни, длинные и невероятно хвастливые – они гордятся своей связью с духом зла и тьмы.

– И как они с ним познакомились?

В тон Рамзесу Гектор произнес эти слова насмешливо, но Авлона, хорошо его знавшая, была уверена, что глаза царя Трои были в этот момент серьезны, а лицо напряжено.

– Они поют об этом так. На заре мира, когда Бог, его создавший, населил землю людьми, в Его войске, произошел бунт. Часть духов, служивших Ему, восстала, и возглавил их один из главных духов, решивший, что он может стать сильнее Бога и захватить им созданное, потому что сам ничего создать не мог. Бог победил бунтарей и низверг их с неба, где они обитали, в глубокие бездны. Дух-предводитель упал в пропасть. На дне этой пропасти жило дикое племя, ушедшее туда, чтобы спастись от своих врагов, и потому, что они любили темноту больше света дня. Увидав свергнутого мятежника, эти люди приблизились к нему с поклонами, потому что их поразило его падение с высоты неба. Он спросил: «Будете служить мне?» И они хором ответили: «Будем!» Тогда лукавый демон сказал: «Отныне я сделаю вас самыми сильными людьми на земле! Вы станете могучи и непобедимы. Вас все будут бояться. Но взамен вы должны поклясться, что посвятите всю жизнь истреблению моих врагов». «А кто твои враги?» – спросили его дикари из пропасти. «Все, кто мне не служат! – был ответ. – Все, кто живет по воле Бога, низвергшего меня с небес! Рано или поздно люди должны соединиться с Ним, для того Он их и создал. Но вы будете убивать их, будете нести смерть во все уголки земли, вы будете сеять ужас среди народов и племен и этим служить мне, ибо те, что живут в страхе, не станут думать о Боге, а будут думать только о себе. Вы должны жить ради войны и убийства!» «Нам это нравится! – закричали люди бездны. – Мы хотим быть сильнее всех, хотим всем внушать ужас!» Тогда демон плюнул на землю, и из нее вылезли во множестве мерзкие грибы на тонких ножках, испускающие гнусный запах. «Ешьте их! – приказал злобный дух. – Ешьте их каждый день и из поколения в поколение. И вы не будете знать страха в бою!» Затем он дунул на дикарей – они все стали вдвое выше ростом, гораздо мощнее и кинулись пожирать поганые грибы, не замечая их вони. С тех пор, куда бы ни плыли лестригоны, где бы они ни жили, они привозят с собой и сеют споры этих самых грибов. Они говорят, что грибы вызывают невероятные видения и отнимают реальное сознание. Вкушающий их живет будто за пределами земного. Страх им в самом деле неведом, или почти неведом. Они свято выполняют клятву, данную духу тьмы, сея ужас на земле, истребляя племена и народы повсюду. Везде строят капища демону, своему покровителю, везде приносят ему человеческие жертвы. Причем жертвуют не только пленных. Если у них вдруг рождается слабый и больной ребенок, его тоже убивают. Убивают стареющих воинов, когда те становятся неспособны к битве. Демон требует все новой и новой крови. Лестригоны преданы ему. Они зовут его Фсатан.