Я выбираю счастье

- Твой, твой, в тебя, похож, он тоже генералом будет, - согласилась молодая актриса. - И я твоя дочь. Про нас, пап, надо сериал снимать. Зритель и к последней серии так и не поймет, что к чему. Мама с папой Гвоздевы, сыночки Федосовы. Леночка стала Авдеевой. А какая фамилия, интересно, будет у малышки?

- Фамилия-то понятно, какая будет. Гвоздева. Имя родители никак не придумают, - заметила Агаша. - То Катюша, то Аленка, то Маруся... Саша вчера, когда Станислав спросил его, как назвать сестренку, сказал Манькой...

- Это в честь козы, что ли? - захохотала Олеська.

- Да, так и сказал: пусть зовут Манькой, как козу, - улыбнулась Агаша. - Станислав сразу про Марусю забыл, откуда-то достал словарь с именами, читал, выписывал все что-то, Надюше звонил... Ох, чувствую, без имени останется ребенок. Никак родители имя не выберут.

Словом, Станислав поехал за женой и дочерью один. А имени, в самом деле, они с Надей так и не подобрали. Все, казалось, не то. Хотелось чего-то необычайного, ведь дочка родилась.

Был конец мая. Цвели вишни и сливы. Вся природа радовалась появлению нового человечка. Когда-то мужчина встречал уже своего сына у ворот роддома. Но радости не было, он знал, что Лиза уезжает, да и в душе жило сомнение: а его ли это сын? Тогда он не понимал, что такое ребенок. Это сейчас ему все равно, и ни за какие деньги он не расстанется с беспокойным худеньким Мишей и веселым пузырем Сашей. Это его мальчики, его сыновья. Он привык, привязался к ним всей душой, прилип, как говорит мать. Сердце наполняется гордостью, когда мальчишки называют его папой. Где еще найдешь таких славных парней? А сегодня появится еще одно существо в доме - его дочка. Какое же ей дать имя? Может, назвать Надей, как маму?

Мужчина вошел в просторный холл роддома. Сообщил о своем прибытии. Передал детские вещи. Минут через тридцать распахнулась боковая дверь, и там была Надюша, похудевшая, бледная, но все равно самая красивая, самая желанная, а улыбающаяся медсестра несла белоснежный кружевной сверток.

- Принимайте, папаша, вашу красавицу, - сказала она.

Станислав заволновался, все приготовленные слова моментально вылетели из головы, он торопливо сунул цветы и конфеты жене, сам осторожно взял ребенка. Надя засмеялась, отдала цветы и конфеты медсестре и поспешила за мужем. А Станислав уже шел к выходу. Шел быстро, уверенно, словно всегда носил на руках грудных детей. Сердце в груди стучало часто-часто. Мужчина подошел к машине, передал ребенка Наде, открыл дверцу, аккуратно усадил жену с ребенком на руках на заднее сидение машины. Потом сел рядом.

- Надюш, покажи мне девочку нашу, - попросил он. - Я же еще ее не видел. А в окно не считается. Я все равно толком не разглядел.

Женщина осторожно развернула кружевные уголки белоснежного свертка, и показалось крошечное личико, кругленькое, как у Сашули, поджатые пухлые губки, две маленькие тонкие линии бровок сердито хмурились. Девочка спала. Станислав обнял жену, и оба они застыли перед самым главным в этой жизни, во вселенной, во всем мироздании.

- Ой, - спохватился Станислав. - А где цветы, которые я привез тебе?

- Мне? - переспросила женщина. - Там же, где и конфеты. Медсестре отдала.

- Ну и пусть, - согласился мужчина. - Главное, мы опять все будем вместе. Надюш, а может нам дочку Настенькой назвать?

- Можно и Настенькой.

Дома было готово все к встрече маленького человека. Дедушка с бабушкой, и Агаша, и Олеська с Фаустовским без конца прислушивались, когда машина остановится у их калитки. Авдеевых не было, они были на последнем звонке у Антона, сегодня было двадцать пятое мая. Новорожденную девочку все единогласно признали красавицей, но никто не лез к родителям, не старался взять на руки. Эльга Сергеевна сердито заявила:

- Нечего дышать на ребенка, а то какую-нибудь инфекцию надышите, да и сглазить можете.

- Мы не глазливые, Эль, - пытался противостоять генерал.

Но Агаша поддержала бабушку. И внучка сразу проследовала в спальню. С ней были только отец и мать. Даже мальчиков не пустили. Девочка поплакала немного, Надя перепеленала её пока еще неопытными руками, Станислав давал советы, помогал. Они вдвоем еле-еле завернули малышку в пеленку, ручки оставили на свободе. Девочка упорно их вытаскивала из пеленки. Дочка покушала и вскоре опять спокойно спала в детской кроватке, что досталась ей от братиков, которые особого интереса к сестренке не проявили, больше маме обрадовались. После этого Эльга Сергеевна, заставив всех взрослых надеть марлевые повязки на лицо, разрешила тихонько, буквально на пять минут зайти в спальню. Еще раз все подтвердили, что это самый красивый ребенок. Олеська тайком глотала слезы. Надю освободили от всего, усиленно кормили и в голос твердили: посиди, полежи, отдохни.

Прошло три дня. Жизнь в доме подчинилась новому существу. Девочка была спокойная, плакала нечасто, быстро засыпала. И все не было у нее имени. Дедушка обещал, если в ближайшую неделю родители не дадут имени его внучке, он сам поедет в загс, назовет девочку Парасей Никаноровной, как в его любимой комедии "Трембита", а фамилию напишет Федосова.

Надежда заботилась обо всем, соблюдала режим, строгую диету, ела лишь то, что было полезно для ребенка, но к груди прикладывала дочку часто, не могла слышать ее беспомощного плача. Саша на плач девочки никак не реагировал, Миша тут же бежал за Надеждой. Агаша говорила, что старший братик беспокоится о сестричке.

Сегодня Надя решила, что пора малышке на свежий воздух. Погода стояла теплая, безветренная. Надя решила побыть на улице подольше. И мальчикам хорошо, бегают по участку, играют, гоняет с ними недавно привезенный Станиславом щенок кавказской овчарки Акбар, и малышка так сладко сопит в своей коляске. День разгулялся и был теплым, ласковым по-летнему. Мальчики набегались, играли рядом, копались в песочнице, уставший Акбар задремал. Грелась на солнышке Барса, котят ее удалось раздать.

Была пятница. Станислав вернулся рано. Немного покидал в воздух мальчишек, подразнил Акбара, осторожно поцеловал спящую дочурку, посидел с женой, предложил назвать дочку Любашей, Надя тут же согласилась, потом муж ушел в дом, сказал, что пообедает сам, пусть дети гуляют. Надежда сидела на скамеечке возле коляски, держа в поле зрения и сыновей, и дочку, и за бабушками следила, которые были тут же. Бабушка Эля и Агаша копались неподалеку в земле, они сажали огород. Надежда прислушалась, о чем они говорят.

- Ребенку десять дней, а имени до сих пор нет, - ворчала свекровь. - Вот уж не думала, что Стаську и Надю согласие не возьмет в таком вопросе. Могли бы назвать Элечкой, как бабушку.

- Нет, согласие у них полное, - возразила Агаша. - Надя во всем со Стасиком согласна. Только он сам пять раз на дню меняет решение. Правда, Надюша сказала, чтобы в понедельник имя у девочки было, а то назовет Феклой. Так что через два дня наша красавица приобретет имя.

- Вот-вот! То Парася Никаноровна, то Фекла. А чем плохо Элечка? - не успокаивалась Эльга Сергеевна.

Надежда улыбнулась. Так оно и было. Станиславу хотелось дать дочери необычное имя, а оно не находилось, вот она и посоветовала Феклушу.

Звонок в калитку был неожиданным. Ждали Олеську, но ей давно дали ключи, она знала, что звонком может разбудить девочку. Может, забыла. Все предположения были неверны. Там стояли две красивые женщины, полные противоположности: очаровательная блондинка и яркая брюнетка с живым взглядом черных глаз, рядом с ними такие же противоположные мужчины, интересный блондин был рядом с брюнеткой, а мужественный брюнет, он держал под руку блондинку. Им была нужна актриса Анастасия Деревенская.

- Может, Мария Сельская? - уточнила на всякий случай Эльга Сергеевна, которая открыла калитку, она помнила, что Надежда по-прежнему не хочет даже вспоминать о своем прошлом.

- Нет, нам нужна Анастасия, - ответила, приветливо улыбаясь, брюнетка. - Анастасия Деревенская.

- Надюша, ищут тебя, - крикнула Эльга Сергеевна, решив, что это какие-то друзья невестки, скорее всего по кино, брюнетку она, точно, в каком-то фильме видела, да и блондинка кажется знакомой.