Страница 7 из 12
– Ты думаешь, убийца – Шмельцов?
– Кто же еще? – удивилась Милена. – Что тебе рассказал следователь?
– Сказал, что идет расследование.
– Да ну же! Наверняка ты что-то скрываешь! – Перейдя на полушепот, Милена чистосердечно заверила: – Ты ведь знаешь, я – никому…
Вполуха слушая Полторацкую, Лионелла тем временем искала глазами Ольшанского. Но в большом, со вкусом декорированном холле, кроме них и портье, был только один человек. Он сидел в огромном старинном кресле. На нем были холщовые брюки и русская косоворотка с вышитым краем. Простецкая одежда никак не сочеталась с окружающей роскошью.
Перехватив взгляд Лионеллы, Милена взяла ее под руку и подвела к сидящему человеку:
– Знакомься, Лина. Мой наставник, старец Порфирий.
Это был семидесятилетний мужчина крестьянского типа, с простым широким лицом и стянутым вниз, плоским носом. На его некрасивых натруженных пальцах были два перстня с черными, как уголь, камнями. Выглядели они чужеродно, и Лионелле подумалось: это должно что-то значить.
– Сегодня Петров день, – сказал Порфирий и отвернулся.
«Что в этом такого? – подумала Лионелла. – И почему это прозвучало так значительно?»
– Порфирий – славянский колдун. Я с большим трудом отвоевала его у банкирши Трифоновой. К счастью, она вовремя привезла себе из Бурятии забайкальского шамана.
– Зачем он тебе? – спросила Лионелла.
– Сейчас увидишь… – Милена тронула Порфирия за руку: – Скажи, старец, рабе грешной Лионелле.
Тот повернулся и тихо обронил:
– Марии скажу.
– Очнись, батюшка, за Лионеллу прошу, – заговорщическим шепотом проговорила Милена, но Баландовская остановила ее:
– Пусть скажет Марии.
Воспользовавшись легким замешательством, какое обычно предшествует чему-то особенно важному, Лионелла оттеснила Милену и склонилась к Порфирию.
– Скажи…
– Не думаешь о плохом. Это – зря.
Лионелла опустилась на корточки, заглянула ему в лицо и вдруг прониклась доверием к этому терпеливому, тихому человеку:
– Объясни…
– Остерегаться тебе нужно, голубка.
– Чего?
– Хватит… – Милена потянула ее, заставив подняться на ноги. – Большего он не скажет.
– Чего остерегаться? – растерянно переспросила Лионелла.
– Петров день сегодня. – Произнося эти слова, старец посмотрел на нее зелеными молодыми глазами.
Тем временем от входной двери к ним шагал невысокий, плотный мужчина в костюме. В его руках были цветы.
– Лионелла Баландовская! – приблизившись, он приложился губами к ее руке. – Честь! Огромная честь. – Вспомнив про цветы, мужчина протянул Лионелле букет.
– Кто вы? – поинтересовалась она.
– Разрешите представиться, Терсков, хозяин этого отеля. Как только узнал, что вы у меня в гостях, сразу – сюда!
– Зачем?
– Являюсь почитателем вашей игры. Хотелось бы знать, когда выйдет следующий фильм с вашим участием?
– Я больше не снимаюсь. – Лионелла опустила глаза и обернулась на кресло, в котором только что сидел старец Порфирий. Там никого не было.
– Могу пригласить вас на ужин? – поинтересовался Терсков и добавил, предупреждая отказ: – Окажите мне честь.
– Вряд ли я задержусь здесь до вечера.
– Ах, как жаль!
Помедлив, Лионелла все же сказала:
– Хотя подождите… Как вас зовут?
– Петр. – От чрезмерной любезности на его лице выступил пот.
– Я согласна. Давайте встретимся в семь.
Он кивнул, и ни один волосок не дрогнул на его голове, из чего следовало, что прическу тщательно уложили и побрызгали лаком. Лионелла ни разу не встречалась с мужчинами, которые используют лак. Артисты были не в счет.
– Счастлив… – выдавил из себя Терсков, и Лионелле показалось, что в его глазах блеснула слеза умиления.
– Мне нужно идти, – сказала она и отошла к Полторацкой. – Куда делся Порфирий?
Та ответила:
– У него – время молитвы.
– Где он живет?
– На верхнем этаже, рядом со мной.
– Мне нужно его увидеть.
– Ничего не выйдет, – проговорила Милена. – По крайней мере, до завтра. Послушай, что за Мария? О ком говорил старец?
– Я пойду. – Не заботясь о том, что скажет Полторацкая, Лионелла направилась к лестнице.
Терсков проводил ее взглядом.
– Какая женщина, – тихо прошептал он и вытер вспотевшую ладонь о пиджак.
Поднявшись на этаж и не дойдя до двери всего несколько метров, Лионелла краем глаза увидела Катерину и притворилась, что не заметила, но та окликнула ее и подошла ближе:
– Слышала новость?
– Нет, – сказав первое, что пришло в голову, Лионелла застыла. Следующая ее фраза была обращена в пустоту: – Что еще случилось в этом отеле?
– Ольшанский…
Лионелла чуть напряглась, но тут же совладала с собой:
– Что с ним?
– Он был в номере у Шмельцова.
– Ну и что? Они знают друг друга.
– Дело в том, что это случилось вчера.
– В котором часу?
– Перед самым убийством. – Катерина сделала большие глаза. – Или в то же самое время.
– Будь это правдой, Шмельцов бы рассказал следователю.
– Может, и сказал.
– Тебе откуда это известно?
– Шепнул на ушко знающий человек.
Лионелла вцепилась в локоть Катерины и зло улыбнулась:
– У тебя развод на носу, а ты слухи по отелю разносишь. Собирай вещи и дуй в Москву. Знаешь, чем занят твой слоистый червяк? Мишель Петухов прячет активы, чтобы тебе при разводе достался кукиш без масла.
– С этим я разберусь сама, – огрызнулась Катерина и, развернувшись на каблуках, направилась прочь.
Войдя в свой номер, Лионелла прошла в гостиную, взяла телефон и хлопнулась на диван, чтобы отыскать в Интернете что-нибудь про Петров день. Новейший телефон с огромным дисплеем подходил для этой цели как нельзя лучше. Однако, вспомнив про потерянный Vertu, она испытала чувство легкой досады.
Первая информация оказалась такой: Петров день по народному календарю славян – день окончания «купальских праздников», которые, в свою очередь, являлись продолжением дня Ивана Купалы. В ночь на Ивана Купалу славяне выбирали суженых, в знак любви обменивались цветочными венками и, взявшись за руки, прыгали через костер. Совершали также особый, магический обряд – поиск цветущего папоротника, растения бога Перуна – громовержца, подателя дождя и покровителя русского воинства.
Обновив поиск, она выяснила, что Петра называли ключником, хранителем ключей от небесного царства. Согласно поверьям, в этот день из рек уходили все русалки, обитавшие там с праздника Троицы.
Лионелла перевернулась на спину. Исход сказочных персонажей показался ей вполне романтичным, как и факт ночных поисков цветущего папоротника.
Развлечения ради она представила себя русалкой и, вытянув носки, пошевелила воображаемым хвостом, как вдруг увидела, что дверь, ведущая в смежный номер, тихо открылась.
За долю секунды Лионелла скатилась на пол и спряталась за диван. Послышались шаги, и кто-то сказал:
– Лионелла… Не ребячьтесь.
Услышав свое имя, она зажала рукой рот и припала к стене.
Через мгновение перед ней возникли дорогие мужские ботинки из перфорированной кожи с острыми мысками.
– Я знаю, что вы здесь.
Она подняла голову и увидела Григория Шмельцова.
– Как вы смеете?! Прошу выйти вон! – выбросив перед собой руку, Лионелла указала на дверь, но сама почувствовала, как неубедительно это выглядело.
Шмельцов сел на диван и положил ногу на ногу.
– Идите сюда, здесь вам будет удобнее.
Лионелла поднялась на ноги, но рядом со Шмельцовым не села.
– Что это значит?
– То же самое я хотел спросить у вас. Я зашел в свой бывший номер забрать свои вещи и вдруг обнаружил, что дверь между номерами снова открыта. Естественное желание порядочного человека – убедиться, все ли у вас в порядке.
– Врете. Я слышала, как вы открывали ключом замок. – Лионелла сказала так, хотя ничего такого не слышала.
Шмельцов сдался слишком легко:
– Вас не провести…