Страница 15 из 16
Вот почему я так ценю то, что вы делаете. Вы не просто некий богословский институт, вы что-то другое. Вы – братство, у вас есть общение. Вы вместе трапезничаете, не встаете из-за стола, пока не насытится каждый. Нам не стоит называть это любовью (впрочем, неважно, как мы это называем).
Часто мы ставим для себя глобальные задачи, строим проекты, рассчитанные на многих людей, обращенные к целым народам, забывая, что жизнь осуществляет свои замыслы в предельно простых конкретных вещах. В своем знаменитом гимне любви (1 Кор 13) ап. Павел говорит о том, что может трактоваться и как образ трапезы: кто-то заботится о другом, не ищет своего, думает о том, как приготовить еду другому, как его накормить досыта. Возможно, наша главная проблема в том, что мы смотрим слишком далеко. Но Божье слово близко к нашему сердцу. Нам просто нужно иметь мужество. Это правда, что у любви есть один чрезвычайно большой недостаток: она делает нас уязвимыми. Кто хочет любить, должен учиться терять.
Иером. Василе (Бырзу). В нашей дискуссии затрагивались разные аспекты, и проф. Гзгзян поставил вопрос ребром: как именно нам умножать любовь? Мне вспомнилась одна иудейская традиция, о ней упоминает Филон Александрийский в своем трактате о терапевтах («О жизни созерцательной») как о тех, «кто заботится о существе (сущности)». (Напомню, термин «сущность», ousia, в Евангелии встречается единственный раз – в притче о блудном сыне.) Как это реализовывалось практически? – через исполнение Декалога и некоторых заповедей о любви, которых терапевты придерживались в своей аскетичной общине. Все это делалось именно для того, чтобы воплощать свою любовь, доводить ее до полноты. Это документ, свидетельствующий о практике, аналогичной монашеской, которая существовала до появления христианского монашества. Терапевты соотносили себя с Богом как с абсолютным Существом., хотя, разумеется, они не придерживались всей той тринитологии, которую впоследствии развило христианство. Однако важно подчеркнуть: это учение о любви, исполняемой через божественные заповеди – ветхозаветный Декалог (и другие заповеди в их общине) – с целью хранить собственную сущность в поклонении Существу абсолютному. В качестве дополнения также можно отметить другое сочинение Филона («О сотворении мира согласно Моисею») – аллегорический комментарий к семи дням творения.
Все это позволяет гораздо лучше понять перспективу, которая вписывается в определенный тип онтологии, которую потом можно найти у свт. Кирилла Александрийского. Речь идет об онтологии приобщения. Фактически посредством термина отш говорится о божественных энергиях. Этот язык предшествует конкретным терминологическим разъяснениям, характерным для догматики нетварных энергий. Тот, кто исполняет заповеди, соотносит себя с Существом абсолютным и с собственным существом, достигая той полноты любви, которую призван иметь человек как существо.
Д. Гасак. Мне кажется, значение настоящего, подлинного диалога, который ведет к подлинному общению, трудно переоценить. Особенно ценно, когда это происходит в рамках встречи двух богословских школ. Не знаю, как в Румынии, но в России подобные явления нечасты. Для нас такая встреча – большая духовная радость. Сегодня наш диалог был замечателен еще и тем, что пробуждал мысль, заставлял делать усилия по различению важных нюансов в широчайшей области предания Церкви, к поиску общего языка и каких-то дефиниций. Все это, конечно, очень освежает мысль и обогащает духовный опыт.
Замечательно и то, что мы завершили разговор темой христианской любви. В начале сегодняшнего дня я подумал: как хорошо, что у нас так много времени! А сейчас уже жалею, что его так мало. Хотелось бы еще поговорить о любви и в Ветхом, и в Новом завете. Что-то было сказано, но, мне кажется, недостаточно. Допустим, тот образ любви, который мы встречаем, например, в книге Песнь песней, отличается от того, что описывается в Нагорной проповеди или в посланиях ап. Павла. У святых отцов есть очень интересные, важные размышления, которые связаны не только с умозрением, но и с практикой жизни, с действием христианской церкви в истории. Господь нам не заповедал выходить из истории, хотя судьба любви в этом мире, как известно, увенчана крестом. Тем не менее мы призваны к тому, чтобы в конкретике нашей жизни действовать именно таким образом, избегая крайностей – либо выхода из истории, как это было, скажем, в России в старообрядческом расколе (иногда и монашество этим грешило), либо полного принятия истории и вхождения в нее с попыткой взять на себя властные функции князя мира сего. Слава Богу, что мы об этом сегодня говорили, и я надеюсь, что этот разговор продолжится завтра.
Поскольку отпущенное на вечерню время мы посвятили нашему диалогу, в завершение встречи предлагаю спеть одно, но главное песнопение вечерни – «Свете тихий», или по-русски – «Ясный свет».
(Молитва.)
Соблюдаем или нарушаем? Соотнесение современных реалий церковной жизни с канонико-литургическими постановлениями вселенских соборов
Свящ. Николае Кифэр
Каноническая дисциплина в православной церкви имеет огромное значение, поскольку ею определяются догматика, этика, литургическая и внешне-административная стороны жизни. Церкви безусловно присуще уважение к бесценному каноническому наследию, усвоенному ею и установленному свв. апостолами, вселенскими и местными соборами и свв. отцами. Доклад задуман как размышление над тем, как церковь сегодня соотносит себя с этими канонами; до какой степени ее динамическая природа способствует или соблюдению канонической дисциплины, или (там, где это оправдано) адаптации этой дисциплины к миссионерским, культурным, пастырским и духовным нуждам разных групп людей. При этом церкви удается сохранять верность своему учению «всегда и везде», жительствуя в определенном историческом времени и месте. Отдельные случаи (нарушения или неисполнения канонов), к которым обращается автор, не оставляют ни малейшего сомнения в том, церковь отказывается исполнять канонические нормы, установленные вселенскими и другими поместными соборами, отдавая предпочтение решениям, отражающим ее динамическую природу. Эти отклонения, которые мы видим сегодня, не сопоставимы с канонической дисциплиной церкви, они встречаются на практике при их частном применении отдельными епископами. Церковь остается верной апостольской традиции, ведь целостная литургическая, духовная и морально-этическая жизнь каждого прихода зависит, в очень значительной степени, от строгого (акриви́я) или мягкого (икономи́я) применения этих правил.
Божественное Откровение нам было дано Спасителем Иисусом Христом через живое слово., которое стало для Церкви Священным Преданием., называемым апостольским., поскольку оно было преподано прежде всего святым апостолам. С течением времени часть этого Предания была зафиксирована в письменной форме., и таким образом сложился канон Нового завета, окончательно утвержденный Церковью в IV веке (см.: 85-е Апостольское правило). Священное писание Нового Завета, которое увенчивает собой и доводит до полноты писание Ветхого Завета, содержит все, что человек должен знать и соблюдать для спасения. Однако не все апостольское предание было включено в книги Нового завета, по словам святого евангелиста Иоанна, чье Евангелие было составлено последним: «Много и других знамений сотворил Иисус перед учениками Своими, о которых не написано в книге этой. Об этих же написано, чтобы вы веровали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и чтобы, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин 20:30–31); «Есть же и многое другое, что сотворил Иисус: если бы о всем том писалось, думаю, что и самому миру не вместить тех книг, которые стали бы писать» (Ин 21:25).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.