Страница 13 из 36
Любой процесс дифференциации и специализации сопровождается усилением интеграции целого организма. Все более несамостоятельные органы требуется особенно прочно увязывать между собой, эти ранее почти независимые органы теперь могут существовать только вместе, только благодаря интегрированности в единый организм. По мере специализации органов целостность организма возрастает. Интеграция в целое более высокого порядка и специализация частей – две стороны одного процесса, одного без другого не бывает. Любая целостность цела настолько, насколько ее части специализированы.
Дифференциация частей и интеграция целого – две стороны одного процесса. Недостаточная дифференциация, выполнение разными частями сходных функций влечет падение интегрированности и устойчивости развития целого. Когда в организме падает дифференцированность его органов, органы приобретают большую самостоятельность, начинают быть более живыми, живут все более по своим законам, все менее нуждаются в связях с другими органами. Тогда организм становится все менее развитым, деградирует, его сложность и целостность уменьшаются, ему грозит распад – что и означает, что падает устойчивость такого организма. Если дифференцированность органов возникает из их специализации, из выполнения только им свойственных функций, то падение дифференцированности – это уменьшение специализации. Орган начинает вновь выполнять множество функций, в пределе он стремится выполнять все функции, стремится обособиться от организма. То есть падение дифференцированности выражает себя в том, что некоторый орган начинает выполнять функции других органов, вместо одной функции, которую он ранее выполнял в совершенстве, орган теперь выполняет множество функций, но все – так себе.
Как в любом органическом целом, части которого специализированы и потому относительно автономны, части общественного целого – культура, экономика и государство – должны быть относительно независимы друг от друга, должны быть специализированы. Так было не всегда: легко вспомнить, что когда-то эти сферы не были разделены, общественная жизнь была едина. Медленно выкристаллизовывались в общественной жизни первые «профессии»: жрец, воин, кузнец, торговец… По мере эволюции человеческого общества в нем происходила дифференциация (специализация) частей, точно так же, как из единой прежде культурной жизни развились столь автономные ныне области, как искусство и наука, религия и язык. Раньше эти вещи нельзя было разделить, наука и искусство были неотделимы от мастерства. Управление обществом, называемое теперь политикой, было раньше неотделимо от религии, этики и философии. Теперь все эти сферы общественной жизни сильно развились и дифференцировались. Каждый крупный общественный орган – культура, хозяйственная жизнь, государственноправовая сфера – четко подразделены на целостности подчиненного порядка, точно так же, как наука подразделяется на тысячи отдельных наук. Специализация такого рода зашла уже очень далеко. Сейчас уже начинает забываться, что входит в состав культуры. Например, наука и религия, или язык, уже значительно выделились из распадающейся общекультурной целостности. Уже высказываются сомнения, что вообще есть такая вещь, как наука в целом – некоторые методологи полагают, что существуют только конкретные науки, а наука в целом есть вымысел других, недоброкачественных методологов.
Утрата специализации в сегодняшней культуре привела бы к распаду общественного целого: наука, слившись с другими подсистемами культуры, утеряла бы свой метод и перестала быть плодотворной; искусство свелось бы к ремесленничеству; даже религиозная жизнь рухнула бы, потеряв плоды своей тысячелетней эволюции. Части должны развиваться иным путем: усиление их интеграции может привести к новому синтезу частей, прорастанию их в более крупные и сложные образования, но простая декомпозиция существующих частей является смертью тех целостностей, которые из них составлены. Такая же ситуация складывается и на более высоком уровне: подобно тому, как дифференциация подразделов культуры обеспечивает нормальное их функционирование и жизнь всего общественного целого, точно так же для здоровой жизни общества необходимо поддержание различий, дифференциации составляющих общество частей – государственно-правовой жизни, хозяйственной и культурной жизни.
Понять что-либо в истории можно только тогда, когда имеется представление о том, что должно быть, а не только о том, что есть. Иначе нет предмета для понимания – понять можно только осмысленный процесс, а не случайный. Долженствование здесь понимается не в моральном смысле, а в нормативном – должно́ быть здоровым, но не всем это удается. Понять болезнь можно, только зная, как выглядит здоровое состояние. Поэтому история, претендующая только на описательность, теряет свой предмет, становится неправдивой. Рассматривая части общественного целого в любом реальном обществе, надо констатировать существующее в нем соотношение частей и указать, какие из них развиты неправильным образом, недоразвиты или переразвиты, сверхспециализированы или специализированы слишком слабо, так что не выполняют должным образом возложенные на них функции, важные для целого общества.
Итак, для поддержания существования дифференцированного (и по причине этой дифференциации целостного) общественного организма члены этого организма должны обрести определенную специализацию. Особенность современного этапа соотношения сфер общественной жизни в том, что для здорового существования целого эти сферы, за время исторического развития достаточно специализировавшиеся и дифференцировавшиеся, должны теперь еще более автономизироваться друг от друга, работать каждая в соответствии с характерными для нее модусами существования. Часто можно слышать, что современное общество «сложно устроено». На самом деле оно устроено недостаточно сложно. Сложность можно понимать как сложность описания места каждой песчинки в куче песка, но правильнее это называть неорганизованностью. Иная сложность – синоним целостности, сложной взаимной интеграции частей в целое. Современное общество очень неорганизованно, в нем слишком мало сложности. Развитие общества сейчас подошло к такой стадии, когда требуется еще большая, чем ранее, специализация сфер общественной жизни – и соответственно еще большая степень их интеграции в целое.
Современное состояние сфер общественной жизни характеризуется слабой дифференцированностью, части целого выполняют пока слишком много функций, и делают это не лучшим образом. Государство зачастую выполняет задачи, которые должны выполнять культурная или экономическая сфера; в других обществах, напротив, экономика подменяет собой государственно-правовые и культурные влияния. Вред от переплетения сфер общественной жизни проистекает от того, что каждый из современных уже в некоторой степени специализированных органов общественной жизни имеет свои характерные методы работы. Точно так же, как копыта уступают легким в способности дышать, а сердце не способно копать землю, каждая сфера общественной жизни, подменяя другую сферу, образует болезненные образования, препятствующие правильному развитию целого. Чтобы представить себе правильное, здоровое функционирование общественного целого, необходимо понять эти модусы существования его органов, представить себе специфику их работы.
Сначала кратко рассмотрим историю болезни в одном из общественных целых. Образованный класс русского общества, как известно, выработал для самодержавия лозунг-триаду: самодержавие – православие – народность (1832, С.С. Уваров; основные положения – у Карамзина, 1811; интересно, что в 1483 году первый великий инквизитор – Томас Торквемада – провозгласил государственный девиз Испании: «Народ, империя, религия». Здесь история повторяет математику – от перемены мест слагаемых…). Этот русский девиз обозначал: государственная власть в форме самодержавия, культурная жизнь, пронизанная и определяющаяся православием, и народная жизнь, определенная совокупность определенных хозяйственных укладов, форм быта и т. д.