Фатум

- Почему же? У меня был клон.

- Чего??? – а вот это было неожиданно.

- Почти у всех на Эстасе были клоны, – преспокойно сообщил Оливер.

- Почти у всех хранителей, – поправила Сандевал и пояснила: – Но это другие клоны. Тот клон, что ты видела в лаборатории, это клон второго поколения, а Уолли говорит сейчас о клонах первого поколения.

- А в чем разница? – Николь потерла виски, в надежде, что это поможет переварить новую информацию.

- Ну, во-первых, в цене, – хохотнула брюнетка. – А, во-вторых, в функциональности. Клоны первого поколения – это что-то вроде резервного набора органов, – девушки переглянулись: «вот-такие-дела» взгляд карих глаз против «что-ты-несешь??» серых. – Короче, ученые выращивают болванку, используя ДНК заказчика, чтобы, на случай, если заказчику понадобится пересадка печени, например, не нужно было искать донора и волноваться по поводу совместимости тканей. Нервная система у таких куколок упрощена до предела: мозг есть, но он, грубо говоря, не работает так, как надо. То есть, клон вроде живой, а вроде, и нет: не думает, не чувствует, не способен жить самостоятельно. Да и выглядит, на самом деле, совсем не по-человечески… Я имею в виду, никто не парится над корректировкой пропорций их тела, цветом и длиной волос, фактурой кожи, – лицо Кэр скривилось, словно она увидела что-то мерзкое. – Как-то раз я по глупости заглянула в одну из лабораторий…

- Я думаю, достаточно, – Уолли обеспокоенно смотрел на позеленевшую Николь.

-…так вот эти клоны, клоны первого поколения, – невозмутимо продолжала Сандевал, – были похожи на подтаявшие эскимо: бледные такие, почти белые, со склизкой кожей и…

Желудок Николь предал ее: не рискнув дослушать историю до конца, девушка сорвалась с места и припустила в уборную. Голодные судороги, что постоянно сопровождали Никки в последнее время, моментально перешли в рвотные позывы, стоило Каролине начать описывать внешний вид болванок.

Спотыкаясь и прижимая ладонь ко рту, Николь изо всех сил работала ногами, чтобы успеть добежать до туалета и не излить свой богатый внутренний мир по дороге. Добежала. Рухнув на пол, девушка согнулась над унитазом и принялась пугать его своим хриплым кашлем и судорожными всхлипами. Самое неприятное было то, что желудок у Николь был пуст, и потому она исторгала из себя лишь воду или черт его знает, что это было. Ее голова грозилась расколоться, а пресс уже болел от лихорадочных сокращений. Вот ведь! Кто бы мог подумать, что Никки могла быть такой слабонервной?!

- Ты как там? – спросил Оливер из-за двери; судя по голосу, он был встревожен.

- Н-нормально, – соврала Николь, вытирая губы и отстраняясь от унитаза. Ее тело ломило, во рту – словно кошки нагадили, да еще и голова кружилась – зашибись поговорили!

- Нам пришло сообщение от Криса, – Уолли продолжал вещать с обратной стороны. – Сейчас будем ему звонить по голо-каналу…

- Чего??

- Ну, это как видео звонок, только 3D. С проецированием голограммы и прочими джедайскими штуками. Ты с нами?

Николь улыбнулась: ей было приятно осознавать, что не только она цепляла что-то новое у пришельцев, но и они нахватались от нее всякой всячины. Даже если это относилось к лексикону киномана.

- Нет, – вообще-то, Никки было непривычно не видеть и не слышать Малика более трех суток подряд: нет, она не скучала (вот уж не дождется!), просто это было чем-то из ряда вон. Однако после сегодняшнего разговора, который явно свелся к тому, что Малик был главным виновником проблем Николь, девушка не хотела с ним пересекаться. Да, она умудрилась разозлиться на него еще больше, несмотря на его отсутствие. Да, это глупо. Чересчур по-женски. Ей было плевать. – Нет, Саммерс, давайте без меня.

- Как знаешь, – не став уговаривать, ответил мужчина и, судя по звукам, ушел.

Посидев еще какое-то время в компании унитаза, девушка пришла в себя, умылась, почистила зубы и вышла: коридор встретил ее мигающими лампами и тишиной. Ни Оливера, ни Каролины не было – идеально. Девушке оставалось только уповать на то, что разговаривать с Маликом они будут подольше: это даст ей возможность найти другую переговорную и связаться с Землей.

План у девушки созрел давно. Если Николь что и усвоила за время, проведенное на Эстасе, так это то, что идти против Малика и его компашку в открытую было равносильно самоубийству: одна она бы ни за что не справилась. Вывод напрашивался сам собой: в ход пойдет подпольная игра – раз; два – на этот раз Николь не будет работать одна. Второй урок, который девушка извлекла из происходящего, заключался в том, что Малик ошибался на свой счет, когда говорил о собственной неуязвимости: у него было, как минимум, одно слабое место – его друг. Друг, который всеми силами прикрывал спину товарища, совершенно не заботясь о собственной – и зря, потому что Николь уже занесла нож для удара.

Никки гостила у Саммерса уже три дня, и этого времени было достаточно, чтобы уяснить одну вещь: икс действительно принял ее в команду. Он отвечал на все ее вопросы, заполнял все пробелы в ее знаниях, абсолютно не интересуясь ее мотивами. Одним словом, он позволял Николь все, что запрещал ей Малик. Возможно, это было оттого, что он пребывал в полной уверенности, что Никки уже была завербована и ничуть не меньше его самого радела за успех операции «спасите Кристиана Арчера».

Ошибка.

Николь не верила в чудеса. Больше нет. А потому, она понимала, что Малик никогда не станет тем, кем его хотели видеть его друзья. И, что самое интересное, Никки не могла с точностью сказать – хорошо это или плохо. Взять к примеру Оливера: он был самым натуральным добряком. Эрудированным, смелым, сильным и рассудительным, но до невозможности добрым, что делало его ужасно уязвимым. Так что было бы, стань Малик таким же? Смог ли он удержать в узде собственных людей? Смог бы он вынести бремя власти? Смог бы он адекватно оценивать ситуацию на политической арене, где его соперниками были бы отпетые хитрецы и интриганы? Николь сильно сомневалась. Как это ни парадоксально, но девушка все чаще приходила к выводу, что Малик, Мистер Вселенское Зло, был единственным, кто стоял между Эстасом и Землей: ни люди со станций, ни оставшиеся в живых хранители (за исключением Оливера и, возможно, еще парочки мутантов) не знали о существовании еще одной, пригодной для жизни планеты, что означало лишь то, что для жителей Эстаса Земля оставалась единственной надеждой, лакомым кусочком; конфеткой, которую мать заботливо спрятала от детишек на самую верхнюю полку шкафа, и которую дети все равно попытаются достать, как только их мама отвернется. Малик и был той самой мамой, а потому устранять его было бы ошибкой. Получалось, что задание Николь было ошибкой.

С другой стороны, девушка понимала, что бездействовать также было неправильным: да, сейчас люди Эстаса не были заинтересованы в нападении на Землю, но что им мешало передумать завтра? Через месяц? Год? Малик умирал, его враги изо всех сил старались ему в этом помочь, а его друзья пытались его сломать, уверенные в том, что так будет лучше: благоденствие родной планеты Никки зависело от стойкости одного человека, который рисковал загнуться если не от опухоли мозга, так от шизофрении точно – не самая обнадеживающая перспектива. Да, Оливер был прав, говоря о том, что войну ни одна из планет не потянет, однако, люди Эстаса хотя бы знали о том, что подобное развитие событий возможно, в то время как земляне даже не были в курсе того, что нам ними уже давно висит Дамоклов меч*: на Земле все пребывали в уверенности, что Эстас погиб, следовательно, никто не станет ожидать удара с этой стороны. Это было нечестно. Именно поэтому Николь решила уравнять шансы.

- Ну, наконец-то, птичка, – лениво протянул Берг, стоило Никки открыть багажный отсек корабля. Опять же Николь до конца не верила, что ее замысел удастся, и что одноглазый хакер сумеет проникнуть на борт нужного судна: запасы продовольствия, медикаментов и прочего пополнялись раз в два месяца, и так уж получилось, что Николь оказалась в гостях именно тогда, когда привозили товар. Вычислить номер корабля было проще простого, ведь доверие Оливера было безлимитным (совесть Николь частенько ей об этом напоминала), а остальное легло на плечи Берга. И, очевидно, он со всем справился. Развалившись на каких-то железных ящиках, о предназначении которых Никки не имела ни малейшего представления, хранитель очищал от кожуры очередное яблоко и хитро ухмылялся. Судя по горке кожуры, что образовалась рядом с ящиками, икс провел в заточении немало времени: его терпению оставалось только позавидовать. – Признаться, я уже начал думать, что это подстава.