Страница 97 из 128
Нет, я не рассчитываю, что ты тут же бросишься мне на грудь и будешь уверять в своей любви. Нет, ты этого и не делаешь. Только опускаешь голову, вновь переживая внутри страшные минуты, когда хотел сломать тебя. Плачешь. Тихо. Без слёз. В сердце.
— Санта...
— Не хочу думать о том, что ты всё же, чувствуешь что-то. Не хочу больше ошибаться в мужчинах, которые издеваются надо мной. Ты же сделал это изощрённее, ты унизил меня так сильно, что я не могу переступить барьер. Не могу, — хватаешься за голову и сжимаешь пальцами волосы.
Подхожу к тебе и опускаюсь на кровать. Меня дерёт изнутри от желания прижать к себе и ощутить твоё тепло. Мне оно необходимо.
— Только благодаря тебе и чувствую. Я прилетел сюда за тобой, чтобы выполнить своё обещание, которое никому не давал. И я сделаю это.
— Зачем? — Сдавленно шепчешь, поднимая на меня лицо. — Зачем? Я не хочу ничего помнить. Не хочу, и мне плохо. Голова кружится, и меня тошнит. Очень тошнит от тебя. Не убеждай меня, лучше верни обратно. Я не вытерплю больше. Всё, Джаред, всё. Я не могу.
— Значит, ты предпочтёшь быть с этим ублюдком, а не поверить мне? Меня невозможно терпеть? Я хуже насилия, которое он совершает над тобой? Он так хорош? Лучше, чем я? Санта, скажи мне, лучше, чем я? Неужели в твоих глазах я, действительно, так страшен? Прости, я не хотел, — от осознания того, каким я выгляжу для тебя, не в силах больше думать.
Я превратился в чудовище, похлеще Филиппа. И твоё молчание лучше любого красноречивого ответа. Оно убивает меня. Оно приносит такой страх, от которого всё сжимается, и я поднимаюсь на ноги. Обещал, что спасу. И я сделаю это, даже если спасать придётся от себя. Я понял тебя, но не имею сил больше смотреть на твою боль и осознавать, что я сделал с тобой.
— Если тебе нужна ванна, то я провожу тебя. Приведёшь себя в порядок, и я отвезу тебя домой. Я готов исполнить твою волю, — сухо отвечаю тебе, но не потому, что мне всё равно, а прячу свою боль за безразличием. Я боялся этого, но шёл. А теперь так пусто внутри. И бессмысленно что-то делать, если у тебя нет желания жить. Из-за меня оно пропало.
— То есть, ты так легко отдашь меня ему? — Обиженно шепчешь. Стараюсь не смотреть, как тебя шатает, когда пытаешься подняться. Знаю, не позволишь помочь. Не сдержусь, чтобы не получить больше от тебя.
— Нет, ты не вещь, чтобы тебя отдавать. Но ты человек, и у тебя есть свои желания. Если это желание вернуться к нему, как ты и говоришь, то хорошо, я пойду на это и исчезну навсегда. Но Филипп не будет жить, если ты умрёшь. Я не прощу ему этого и себе не прощу. Только моё наказание будет со мной до последнего вздоха, и я буду нести его в себе.
— Я ничего не понимаю. Ты противоречишь себе, — замечаю, как твои ноги дрожат, и ты хватаешься за изножье кровати.
— Ты тоже. Сказала, что хочешь обратно, а сейчас спрашиваешь, отчего я, не ты, а я хочу тебя вернуть. Это не моё решение. Моё — привезти тебя сюда, чтобы спасти и подарить свободу. Но ты не хочешь её, а я боюсь совершать ошибки снова. Я не знаю, как мне себя вести сейчас, и я запутался в тебе, — всё же, не могу так стоять, и подхватываю тебя за талию. Охаешь от силы, с которой удерживаю, и поднимаешь лицо ко мне. Боже, как ты красива. Как я скучал по этому всему. Я безумен и счастлив одновременно. Пусть это странно и непонятно для многих, но я испытываю сумасшедшую нежность, когда ощущаю тепло твоего тела сквозь рубашку, и ладони покалывает.
— Я не простила, — шепчешь ты, но твои глаза говорят об обратном. Ты чувствуешь меня, хотя борешься с собой. Сладкая моя, я это тоже делаю, мы похожи. Ты же видишь, насколько похожи и нужны друг другу? И это лучшее, что могло с нами произойти.
— Я знаю, — поддерживаю твою игру. Не хочу ломать тебя снова, ты должна захотеть это принять, чтобы дать мне силы продолжить бороться за тебя.
— Я помогу тебе. Хорошо? Ты долгое время провела без сознания, — отвожу взгляд от твоих, блестящих от сожаления глаз и веду к двери.
— Меня тошнит, — шепчешь.
— Да, такое бывает. Если будет плохо, то сделай это. Не волнуйся, — выходим в коридор, и подвожу тебя к соседней комнате.
— Я буду здесь, если тебе что-то понадобится, — открываю дверь и щёлкаю выключателем. Отпускаю тебя. Не хочу. Не смотришь на меня, отвергаешь. Отхожу, чтобы увидеть, как захлопнется дверь. Прислоняюсь к ней, различая твой тихий плач. Не делай этого со мной. Не изводи.
— Ред.
Поворачивая голову, замечаю брата, подходящего ко мне. Сам иду к нему навстречу.
— Всё готово, и я поеду вместе с ними в аэропорт, — сообщает, на что киваю.
— Как она?
— Плохо. Ей плохо, Джо, из-за меня. Она ничего не помнила, и мне пришлось показать ей последнюю ночь, завязать глаза, и...лучше иди. Мне сложно говорить.
— Ты выдержишь, и она тоже. Она любит тебя...
— Не уверен, достоин ли я этого? Нет, сейчас я могу увидеть будущее, и там всё будет очень страшно для неё. Всё, Джо, иди. Уходи отсюда, — заканчивая разговор, возвращаюсь к двери и ожидаю продолжения. Сейчас лишнее и Санте видеть сестру с остальными, и мне рассказывать что-то брату. В моей голове только предстоящий разговор. Разве признания бывают красивыми? Нет. Они убивают.
Крик разрывает моё сознание. От страха распахиваю дверь и вижу тебя, сидящую на коленях. Трясёт всю. Мотаешь головой, пытаясь избавиться от чего-то.
— Санта, сладкая моя, что случилось? — Падая на пол рядом, хватаю тебя за плечи.
— Нет....хватит...пожалуйста...хватит...нет, — дёргаешь руками, но я блокирую твои удары.
— Это я. Джаред, — отпуская руки, ловлю твоё лицо и заставляю посмотреть на себя. Как ты измучена, сколько ужаса, боли и страданий в твоих глазах, а затем всё потухает.
— Он...колени...так больно. А я стояла, стояла, и потом...он... — твои слёзы окропляют моё сердце. От сочувствия и сострадания, от эмоций, которые подарены тебе, прижимаю к себе.