Страница 55 из 128
— Я думаю, он винил меня в смерти своего единственного сына.
— Но если бы не ты, то и Джо был бы мёртв. Он никогда бы не стал таким, как сейчас. Никогда бы не продолжил дело вашего деда, если бы ты был другим. Если бы ты оказался той ночью в доме, то вы бы погибли все, — возмущаюсь восприятию прошлого человека, который так легко перекинул вину на мальчика, истерзанного и получившего страшнейшие ожоги. Кощунственно.
— А почему произошёл пожар? Это кто-то...
— Нет, — перебивая меня, Ред поднимается и обновляет мой бокал с вином. — Отец много работал, у него было серьёзное дело, над которым он сидел ночами. В последнее время мама ругала его за невнимательность, и он курил. Он забыл потушить сигарету в гостиной, когда поднялся наверх. Я не знаю, почему он её не потушил, но она упала, и от одной искры родилось смертельное пламя. Джо не просыпался, потому что принял успокоительное, у него намечались какие-то дебаты или что-то в этом духе. Он был ботаном, поэтому не смог проснуться сразу. Да и что уж воспроизводить ту ночь, ничего не исправить. Тогда погибла моя надежда и будущее, — интонацией ставит точку.
И, наверное, если бы у нас было ещё время, то я бы точно не дала ему оставить этот вопрос подвешенным в воздухе. Но желание стереть с его лица горе, из глаз печаль и раскаяние, подталкивают допить второй бокал и найти другую тему для разговора.
— Будущее наступило, независимо от твоих желаний. Прошло восемнадцать лет, Ред, — не могу ничего сделать с собой, потому что хочу оставить после себя нечто большее, чем просто похожая страсть. Уверена, у него было достаточно женщин, а сколько будет. И у меня есть ночь, чтобы доказать ему — он должен быть прощён самим собой.
— Я их даже не заметил, сладкая моя. Я не понял, когда это случилось. И вот сейчас всё остановилось. Буквально всё, даже стрелки часов. Я не из тех, кто ужинает с кем-то, предпочитаю одиночество. К тому же использовать возможность побыть собой, чтобы разобраться с моими проблемами, глупо. Я не желаю. Мы когда-нибудь обсудим это, Санта. Но...
— Если ты скажешь мне, что завтра не будешь винить себя в прошлом, то я успокоюсь. И ты вынудил меня выпить вино, а оно уже разожгло желание разобраться, — перебивая его, поднимаюсь со стула.
— Даже если я солгу? — Откидывается на спинку и наблюдает, как я огибаю стол, пробегаясь пальцами по полированному дереву.
— Даже если солжёшь. Это не будет иметь значения, но мой разум воспримет это как победу и успокоится, — дохожу до него и жду, пока он встанет. Не знаю, что делать дальше. Не придумала.
— Я могу предложить для твоего разума нечто иное, — загадочно улыбается и подхватывает свой ещё полный бокал.
— Алкоголь, чтобы не мешала, — горько усмехаюсь, когда Ред поднимает мой подбородок, вынуждая смотреть в мягкую зелень глаз, в которой я так же сладко и чувственно тону, как его голос притупляет все острые углы.
— Чтобы стать единственным, кто покажет тебе — алкоголь не всегда означает боль, но и помогает воспринимать реальность ярче, а темноту ближе, — подносит бокал к моим губам и надавливает. Приоткрываю рот, не сводит взгляда с него, пока терпкий напиток проникает в и так бурлящую кровь.
— Я хочу, чтобы ты опьянела от меня. Так глубоко, насколько умеешь. Ведь мне вино не нужно, я уже такой изначально. От тебя. От того, как всё изменилось. И я хочу теперь открыться тебе полностью, потому что уверен, ты примешь мои фантазии и мою жизнь. Ты именно та, кого мне не хватало, — от его слов, практически признания в любви, но более изящными фразами, сердце радостно подпрыгивает. Бокал пустеет, и я облизываю губы. Алкоголь моментально опускается к ногам, делая их пружинистыми и слабыми, готовыми предать, чтобы дать мне возможность поскорее оказаться в руках Реда.
— Я уже приняла твою жизнь, — шепчу.
— И я восхищён твоей решительностью. Закрой глаза, сладкая моя. Сегодня я покажу тебе, что такое мой огонь, — не думая, исполняю его просьбу. Через пару секунд на мои глаза ложится прохладная повязка, и это отбрасывает меня в прошлое, где есть Джо и его признания.
— Нет...Ред, нет, — дёргаюсь в его руках, желая сорвать ткань.
— Тише, сладкая моя. Не бойся, Санта, — перехватывает мои руки и прижимает к груди, а меня спиной к себе.
— Но, я не хочу...не хочу ни Джо, ни Мэтью. Повязка означает несколько мужчин, нет, — испуганно произношу я.
— Брат слишком болтлив. Но заверяю тебя, не будет других мужчин. Я эгоистичен по отношению к тебе, хочу быть единственным, кто дотрагивается, — его губы проходят по моему уху, и он ласкает мочку, расслабляя страхи и вновь зажигая кровь.
— Буду только я, Санта. И я желаю тебя так, как умею, как мечтаю. Нет сил больше тянуть, времени мало, а я не отпущу. Ты моя. Моя сладкая. Моя нежная. Моя стервозная. Моя вспыльчивая. Моя Санта, — неожиданно подхватывает на руки. Издаю вздох и нахожу его шею. И это так романтично, Ред несёт меня на руках куда-то, а я слышу, как бьётся его сердце. Он торопится, боясь упустить возможность показать мне свою любовь. Теперь я уверена, что мои чувства взаимны. И я готова позволить ему делать всё, что он запланировал. Я его искра.
Ред опускает меня на ноги, и в нос ударяет аромат цветов. Он буквально заполняет каждую пустую и одинокую частичку моего тела, вызывая лёгкое головокружение. Или же алкоголь? Я не знаю, но улыбаюсь.
— Розы, вокруг нас множество лепестков роз, сладкая моя. Для тебя. Для этой ночи. Для важного шага. Нашего совместного шага, — шёпот Реда мешается со сладким привкусом в крови. Его руки медленно разминают плечи, пальцы находят замочек на платье и тянут вниз. Платье падает к моим ногам.
— Твоя кожа такая же нежная, ранимая. А душа, как бутон, крепкий и сильный. Я покорён, но не твоей красотой, а нашим сумасшествием, — помогает переступить через ткань, и его горячая ладонь то на талии, то уже лежит на затылке. Я не могу ничего видеть, и это больше возбуждает. В темноте я не одна, а рядом с ним и мне не страшно.