Страница 234 из 257
Петру останавливается и выставляет руку вбок, говоря мне делать то же самое. Подхожу к нему, осматривая тёмное пространство. Поворачиваюсь и наблюдаю за его лицом, хмурым и напряжённым.
— Когда скажу — бегите, — его шёпот, едва слышный, достигает моего сознания.
— Что... они тут? — сглатываю, спрашивая его.
— Я что, вам сказал? — поворачивается ко мне, бегая глазами по моему лицу.
— Не оставлю вас, Петру. Я не смогу тоже это сделать, как и вы не смогли мне отказать, — мотаю головой, хватаясь за его руку.
— Аурелия, прошу вас, ещё несколько минут. Я не успею вас унести, нас окружили. Но смогу отвлечь от вас... бегите... прошу, как только я дам сигнал, — быстро шепчет он.
— Петру...
— Прошу вас, Аурелия, не оборачивайтесь, а бегите. Вам нужно бежать вперёд ещё метров двести, затем свернуть направо и когда окажитесь на холме увидите лагерь. Бегите к нему. Кричите, зовите на помощь, привлекайте внимание мужчин. Там должен был кто-то остаться. Они помогут вам спастись, — кладёт руку на мою, сжимающую его локоть. Смотрю в его глаза, блестящие от страха. Но не за себя, а за меня. И как же сложно его оставить тут, когда они близко. Они нападут на него.
— Спасите моих братьев, Аурелия. Спасите его, а я уже отжил своё, и теперь пришло моё время защищать вас, как и обещал. Я...
— Как это мило и всё тебе, Лия. Разве это честно? — насмешливая интонация знакомого голоса перебивает Петру и заставляет обернуться.
— Рима...
— Помнишь меня, надо же, — смеясь, девушка выходит из тени дерева, являя мне лицо, измазанное кровью, с ужасными кровоточащими порезами.
— Что она сделала с тобой? — с ужасом шепчу я, слыша шуршание листвы, оповещающее о приближении других.
— Ты скрыла от меня это. Решила себе оставить всех братьев? А я считала тебя чуть ли не сестрой. Ты предала меня, Лия! Ты предала Василику! — обвинительно кричит она, указывая на меня кровавым когтем.
— Она заставила вас, Рима. Она...
— Петру, какой очаровательный сюрприз. Мило, что ты всё же поборол свою трусость и пришёл на наш яркий костёр, где горят уже твои братья, — и вновь меня перебивает женский голос.
— Дорина, не тебе судить о трусости, когда ты убила собственное дитя, страшась гнева Василики за свою жажду познать первого, истинного, — отвечает Петру и обходит меня, вставая передо мной.
Рычание вырывается из горла Дорины. И слева от нас появляется тёмная вспышка. Тут же нападает на Петру, повалив его на землю. Мой вскрик и падение на спину. И не успеваю я понять, кто это, как меня уже тащат за волосы. Паника скручивает меня изнутри, а разум пытается найти способ прекратить эту боль.
— Всегда мечтала это сделать, — смех Римы оглушает меня, ведь до сих пор не приняла, что она мой враг, больше не подруга. Меня дергают за руку, и буквально вырывают из захвата девушки, и уже стою, цепляясь за куртку Петру, боковым зрением вижу разорванное тело некогда знакомой женщины из города.
Рычание неприятное, опасное окружает нас. Петру держит перед собой меч, воинственно пугая им женщин. Их пятеро, и они кружат вокруг нас.
— На счет три, Аурелия, — шепчет Петру, отклоняясь ко мне, пока мы переступаем и следим за попытками нападения.
— Раз, — одна из женщин прыгает на нас и тут же её голова отлетает под острым клинком Петру.
— Два, — отрывает мою руку, свободной рукой, от его камзола. Задерживаю дыхание, готовясь бежать. Смотрю на ухмыляющуюся Дорину. Не сводит с меня глаз.