Страница 8 из 83
– Вы туда летаете – я хочу это увидеть.
– Вы никогда не видели сброс риса?
– Нет. Поэтому я к вам и обращаюсь.
– Насколько я могу судить, там в горах, на севере, довольно рискованно. Особенно если испортится погода. А в горах – высоко или низко – это одно и то же. Мы производим простенький сброс риса всего в сорока минутах отсюда, за Сиангкхуанг. Если начнется шторм, вы и там немало развлечетесь.
– Не подходит, – сказал Мюррей. – Я наразвлекался в этой жизни. Старею. Хочу увидеть настоящий сброс как можно севернее, насколько вы сможете выбить мне пропуск, и взлет как можно раньше утром.
Люк Уилльямс с сомнением кивнул головой:
– Посмотрим, что я могу сделать. Может, понадобится личный отказ от ответственности, а это требует времени.
– Почему? Я подписал кучу таких бумаг и в ситуациях почище этой. Если только, конечно, вы не хотите сказать, что процент потерь в ваших вылетах на север слишком высок...
– О нет, не поймите меня неправильно, это всего лишь формальность. Вы знаете, какие эти штатские! Мы здесь не имеем дел с военными.
– Я подпишу все, что вы мне дадите, – сказал Мюррей.
– Есть семья: жена, дети? – молодой человек говорил так, будто был лично заинтересован.
Мюррей покачал головой:
– Никого, о ком бы вам пришлось волноваться, если со мной что-нибудь случится. Вам, или «Эйр Америка», или кому-либо другому. Со мной это будет как с камнем, брошенным в океан.
Американец стоял и вертел в руке бокал, в котором был охлажденный чай.
– Если появятся какие-то сложности, – наконец сказал он, – думаю, я смогу все уладить через полковника Бучбиндера. В этих полетах последнее слово за ним.
Мюррей одарил его быстрой, успокаивающей улыбкой:
– Спасибо, Люк. Но попробуйте сделать все без полковника. Конечно, я хочу, чтобы это было официально, но не слишком официально. Мне бы не хотелось вдруг начать делать информационные бюллетени для авиа США; «Руки, протянутые через океан» и прочая чушь.
– Я вас прекрасно понимаю, – с неподдельной искренностью сказал Люк. – Думаю, я смогу все устроить на нужном уровне. Вы наверняка остановились в «Фрэндс Бауди Хаус»?
– Естественно, – они понимающе улыбнулись друг другу. – Когда, как вы считаете, вам все станет известно?
– Если все пройдет – к завтрашнему полудню.
– Тогда просто позвоните в бар и оставьте сообщение, – Мюррей, чуть поколебавшись, взял бокал с подноса, с которым официант вновь обходил гостей. – Кстати, Люк, вы знаете некоего Джорджа Финлейсона?
– Вы имеете в виду Бензозаправку?
– Кого?
– Так его здесь называют: вечно с бокалом в руке, и никто никогда не видел его пьяным. Он британец. У этого человека лучшая в мире работа.
– Он работает на IMF, Международный валютный фонд ООН, не так ли?
Люк рассмеялся:
– Ну, от IMF он получает жалованье, если вы это имеете в виду. В действительности он работает на FARC (Контроль иностранных вспомогательных резервных фондов). Это одна из сумасшедших компаний по поддержанию лаотянской экономики. Их поддерживает IMF, основные фонды поступают из США, Британии, Франции и Японии. Идея состоит в том, чтобы стабилизировать кип, скупая его по свободному валютному курсу пятьсот к доллару.
– А чем именно занимается Финлейсон?
– Финлейсон буквально – FARC. Единственный работник плюс очень аппетитная молодая вьетнамочка, которая, как предполагается, работает на телексе. Раз в неделю из Национального банка Лаоса им сообщают, сколько кипов сброшено в подпол: обычно где-то около 10 – 15 миллионов – и Бензозаправка отправляет телекс человеку IMF в Бангкоке, который организует возмещение дефицита в твердой валюте. После этого Бензозаправке остается лишь подъехать к банку на Фангум-стрит – это такая маленькая вилла – две комнаты и подвал, – забрать мешки с деньгами, отвезти их домой и сжечь в специальном мусоросжигателе, который мы установили у него в саду.
– Честно сказать, – добавил Люк, – когда FARC начали операцию, они топили деньги в Меконге, а рыбаки вылавливали их ниже по реке у Тхакхека. Это называлось «держать кип на плаву». Такое может быть только в Лаосе.
– Как получилось, что такую работу дали англичанину? (Все, что Мюррей знал о прошлом Финлейсона, это то, что тот был банкиром в Гонконге.)
– Я слышал, он получил ее через рекламу в лондонской «Таймс». Во всяком случае, он подыскал себе неплохую работенку: работаешь полдня в неделю и получаешь до черта денег, не облагаемых налогом, и притом не в кипах! А вы с ним не знакомы?
– Пока нет. Хотя именно он пригласил меня сегодня сюда.
– Ух-ухх, – американец снова заулыбался и добавил на полтона ниже, – он стоит как раз у вас за спиной.
– А, здравствуйте, рад, что вы пришли. Извините, что поздновато объявился, масса работы. Добрались благополучно? Никаких сложностей с приземлением и всем остальным? Номер в отеле устраивает?
Джордж Финлейсон был крепким мужчиной с большим мрачным лицом, пропитанными никотином усами и начинающими редеть волосами над широким влажным лбом. У него были чрезвычайно открытая манера держаться и низкий, ровный голос с легким эмигрантским акцентом. Он напомнил Мюррею диктора английского телевидения, передающего сводки о погоде. Вот только эти дикторы не носят тяжелые браслеты в виде цепи из двадцатичетырехкаратного золота.
– Вы знаете, ежедневно в девять вечера отключают электричество, – продолжал Финлейсон, уныло глядя в бокал шампанского. – После большого потопа в прошлом году старый французский генератор совсем развалился. Русские обещали нам новый, но он еще не прибыл.
Наступила неловкая пауза, во время которой Мюррей почувствовал дискомфорт от присутствия долговязого Люка.
– И что происходит? – наконец спросил он.
– Нигде нет света, не работают кондиционеры, за исключением американцев – у них свой генератор.
– А до девяти? – спросил Мюррей, взглянув на наполовину горящую люстру.
– Это из Таиланда, кабель идет через Меконг. Естественно, поставки ограничены. Сейчас на северо-востоке Таиланда хватает своих проблем. Повстанцы-коммунисты, опиумные войны. Обычные сложности.