Страница 7 из 10
Лучше всего, если все эти три шага будут предприняты сразу, автоматически, наглядно. Представьте себе детский музей, где есть площадка, на которой посетители могут делать скульптуры или игрушки из готовых частей. Участники могут поставить свои работы на движущуюся ленту, которая проходит по всему музею, – так их увидят все. В этом случае можно обойтись без этикеток. Посетители видят, что происходит с их работами, в тот момент, когда ставят их на ленту, и понимают, как именно удовлетворяется их желание поделиться своими творческими достижениями с другими.
Удачная сделка с участниками равноценна высокой оценке их работ. Это не значит, что каждому нужно давать орден за участие. Но необходимо выслушать всех, прокомментировать их работу, показать, как именно будут использованы ее результаты.
Как в случае однократного мероприятия, так и при длительном сотрудничестве четкость и честность очень важны для того, чтобы участники работали с удовольствием. Здесь возникают вопросы интеллектуальной собственности. Что будет с роликами, которые участники записали по ходу визита? Кому принадлежат идеи, которыми они поделились с музеем? Четкое, конкретное, честное представление о роли участников в проектах поможет им понять, чего ждать дальше и подходит ли им такой вид деятельности.
Отсутствие ясности условий порождает недоверие между учреждением и участниками и может оставить горький осадок у обоих. В августе 2008 года я работала с Научно-космическим центром Шабо в Окленде (штат Калифорния) над исследовательским проектом, в рамках которого одиннадцать подростков должны были сделать репортажи о черных дырах для предстоящей выставки в музее Гарвард-Смитсоновского центра астрофизики. Хотя представители музея с большим энтузиазмом поощряли молодых людей к «творчеству», они не дали им никакой конкретной информации о том, как их работы будут представлены на выставке. Не было ни общего плана, ни графика, даже никакого представления о том, какое место работы займут на сайте учреждения. Отсутствие ясности вызвало у подростков подозрения, что заказчик скрывает от них истинные цели и в принципе не хочет, чтобы они добились успеха. В итоге результаты их усилий оказались несовместимы с окончательной концепцией и оказались за бортом, не попав в готовый проект. Отсутствие ясности в самом начале привело к тому, что участники оказались обижены, а музей не получил нужного ему контента.
Там, где невозможна полная ясность, хватит и честности. Проект Шабо, собственно, не провалился. Хотя мы и не могли дать участникам необходимых ответов, мы честно говорили, чтó мы знаем, а что нет, и поддерживали их по мере своих сил. Сотрудники музеев могут менять планы, ошибаться, но они сохранят контакт с участниками, если будут честны с ними на каждом шагу. Чем больше сотрудники сообщат участникам – не только словом, но и делом – о том, чем их работы будут полезны учреждению и другим посетителям, тем яснее будет участникам, что они – партнеры и соавторы проекта, а значит, и самого учреждения.
Партиципаторные проекты существуют не только для учреждений и участников. Есть еще одна, и весьма солидная, доля аудитории – посетители, которые не участвуют в непосредственной работе. Возможно ли, осуществляя партиципаторный проект, получить результат, который представлял бы ценность и интерес для более широкой публики? Есть типы открытых, постоянно развивающихся проектов, поучаствовать в которых может каждый, однако в большинстве случаев число участников ограничено достаточно небольшой группой. Очень просто сказать: «Можете представить свои соображения до конца года» или «Над этим проектом мы будем работать с двадцатью старшеклассниками из местной школы»; куда сложнее создать такую схему, которая позволит любому включиться в процесс в любой момент. Для многих учреждений партиципаторный проект должен начинаться именно с четкого определения зоны его охвата.
Сколько бы человек ни участвовало в проекте непосредственно, им в любом случае важна зрительская аудитория. Опыт участников, пусть и самый элементарный, нужно рассматривать в комплексе с тем опытом, который получат при встрече с результатами первого другие. Фреска существует не только для того, кто ее написал; как произведение искусства, она должна радовать и других. Поэтому работы, исследования, презентации, программы и мероприятия, созданные с участием посетителей, должны представлять собой качественный продукт. Это не значит, что они должны строго соответствовать стандартам данного учреждения. В идеале проекты, основанные на модели соучастия, должны обладать особой ценностью, не достижимой традиционным путем.
Цели зрителей, как и цели участников, основываются на индивидуальных и разнообразных представлениях о самореализации. На всех не угодишь, но сотрудники могут сразу решить, какой круг опытов они хотят предоставить, и разрабатывать для соучастия соответствующие платформы. Одним посетителям интересен не столько процесс, сколько качественный материальный результат. Сотрудникам стоит позаботиться о том, чтобы итогом проекта стал конкретный продукт, достаточно внушительный в плане дизайна и контента. Другие, прежде чем вступать в процесс, хотят познакомиться с концепцией соучастия «с безопасного расстояния», то есть с позиции зрителей. Для таких потенциальных соучастников сотрудники должны разработать механизмы оценки, поддержки, моделирования и поощрения работы участников. Чем точнее вы определите потенциальную аудиторию проекта, тем проще вам будет придумать партиципаторный проект, соответствующий ее потребностям.
Как работает соучастие?
В основе успешного партиципаторного проекта лежат два до некоторой степени парадоксальных организационных принципа. Во-первых, участников больше устраивают четкие рамки, чем безоглядное самовыражение. Во-вторых, для успешной совместной работы с незнакомыми людьми участники должны подходить к ним с чисто индивидуальной, а не с общесоциальной позиции. Оба принципа основаны на концепции «скаффолдинга». Заданные ограничения создают каркас для творческой деятельности. Индивидуальный подход поддерживает социализацию. В совокупности эти принципы формируют обстановку, в которой посетители могут без смущения творить совместно с незнакомыми людьми.
Если ваша цель – сделать так, чтобы посетители, представившие свои работы, поняли, что к их уникальному вкладу в работу вашего учреждения отнесутся с уважением и энтузиазмом, нужно не расширять, а сокращать поле для самовыражения. Представим себе работу над стенным панно. Даже если предоставить участникам такую возможность, очень немногие возьмутся рисовать панно самостоятельно. И проблема тут не в материалах, а в отсутствии уверенности в собственных идеях. Нужно заранее придумать, что вы хотите нарисовать и как.
А теперь представьте, что вам предложили поучаствовать в совместном создании панно. Вам дают заранее смешанные краски и кисть, а также четкие инструкции. Вы отчетливо понимаете, что нужно делать, чтобы работа удалась. Вы – участник коллективного проекта, итогом которого будет красивое произведение. Вы понимаете ценность этой работы. Впоследствии вы можете с гордостью заявить, что принимали в этом участие. Вклад в такой проект повышает вашу самооценку.
Так выглядит удачный партиципаторный проект с использованием «скаффолдинга». В этом случае никому не приходится создавать экспонаты с нуля или придумывать собственные научные опыты. Напротив, все работают совместно над масштабным замыслом: присоединяются к команде и делают свою долю работы. Проекты с четкими рамками зачастую дают и возможность для самовыражения – можно положить особый мазок или придумать остроумную фразу, – однако степень самовыражения ограничена рамками заданной платформы. Разумные рамки способствуют мотивации и сосредоточению. Как выразился Орсон Уэллс, «отсутствие ограничений – враг искусства».