Несбывшееся пророчество

Транс-Верлейн по очереди задержался взглядом на командующем и правительнице.

— Ну вы же не позволяли себе являться в Итинор в виде трансдубля?! — полуутвердительно заметил эльф.

— Хорошо. — Глаза призрака сузились, взгляд стал почти физически колким. — Но я не стану мотаться вокруг озера даже ради встречи с нашей прекрасной правительницей. Коль уж вы так привержены традициям, встретимся у Бычьей балки. — Маг поднял руку, предупреждая возражения. — Действительно, это почти под носом у Эдаргена, но ведь и я рискую.

— Мы будем ждать вас в балке на закате третьего дня считая с завтрашнего. — Хаэлнир поднялся, показывая, что разговор окончен. — Обсудим подробности при встрече!

— Что же, при встрече так при встрече.

Призрак несколько секунд повертелся на месте — этот двойник явно был рассчитан на более долгий разговор. Потом транс-Верлейн начертал в воздухе арканское йот — знак разложения и наконец распался.

Мирра помахала рукой перед носом.

— Ну почему этот вонючий тип появляется всегда в моей спальне? — поморщилась она. — Здесь теперь до утра не продышаться!

— В замке достаточно свободных покоев. Пойду распоряжусь…

— Погоди. — Правительница заступила эльфу дорогу. — Не думай, что я слушала невнимательно. Что там Верлейн говорил о жертвах? Это ведь действительно ты поднял мертвых.

— Сейчас это не так важно. — Лицо эльфа закаменело.

— Ты расплатился своей бессмертной жизнью! — ахнула Мирра, чувствуя, как в груди стремительно образуется пугающая пустота на месте ухнувшего в пятки сердца.

— Не жертвовал я своей жизнью.

Но переубедить Мирру было не так-то просто. Она уже метнулась к шнурку колокольчика, вызывающего в комнату замковую стражу.

— Кого ты собралась звать?

— Доктора. Уриэль. Драконов, если понадобится…

— Перестань. — Хаэлнир ухватил правительницу за плечи и даже слегка встряхнул. После упоминания Уриэль лицо его сделалось окончательно мрачным. — Мне ничего не угрожает. Я очень ловко научился жертвовать: жертвую вроде бы я, а платить приходится другим.

— Кому приходится платить? — едва слышно выговорила Мирра.

Она не поверила ни одному слову командующего. Прозакладывать свою жизнь — это в его стиле! Того и гляди, Добрая Сестра явится за своим залогом.

— На этот раз Уриэль… — так же тихо ответил эльф, — я отдал жизнь нашего нерожденного первенца, чтобы развеять последние сомнения, — добавил он.

Стыдно сказать, но Мирре действительно полегчало. Лишь бы Хал был жив, а на чувства Уриель ей, мягко говоря… «Какая же я дрянь!» — тут же прервала она себя. Это ведь и его ребенок. Как ему должно быть больно!

— Бедная Уриэль! — вполне искренне, на волне нахлынувшего раскаяния, прошептала ведьма. — Как она?

— Не знаю точно. Мы больше не разговаривали, она вернула мне браслет…[15]

Эльф обошел ошарашенную последними известиями хозяйку спальни и покинул комнату.

Первое, что сделала правительница, проснувшись, побежала к Люсинде. Та занимала покои под самой крышей в западной башне.

— Ты только подумай, — поделилась она с подругой, — бедный, бедный Хаэлнир, пожертвовал ради всех нас самым дорогим, а эта неблагодарная расторгла помолвку. Да это верх вероломства! Как только боги допускают такое?

— Она всегда мне не нравилась! — Люсинда сощурилась, глаза полыхнули сиреневым сквозь прорези век.

— И мне, и мне тоже! — Мирра схватила драконницу за руку. Обе покивали, отдавая должное прозорливости друг друга.

— Ну, что ты намерена делать? — первой прервала паузу Мирра.

— Я?

— Ну не я же! Ты что же, допустишь, чтобы несчастный Хал загнулся от тоски?! Только представь, как он сейчас бродит по своей комнате один-одинешенек…

— Он еще до рассвета прошел в казармы, — заметила Люсинда.

— Неважно! Все равно один-одинешенек! — Правительница постаралась вложить в голос всю «неизбывную печаль».

— Я могла бы немного взбодрить его, — наконец сообразила драконница, — да-а… — Глаза Люс стали мечтательно-голубыми. — Вспомним старые времена… Мы неплохо смотрелись вместе.

— Вот-вот, куда, ты говоришь, он пошел?

— В казармы.

— Не теряй времени! — Весьма довольная собой правительница помахала на прощанье приятельнице и побежала «творить добрые дела» дальше.

День пролетел в заботах и хлопотах: к встрече с королем следовало тщательно подготовиться.

Для королевской аудиенции Мирре потребовалось особое платье. Такое, чтобы «захватывало дух и воображение». То есть было достаточно соблазнительным и одновременно торжественно-церемониальным. Вообще-то парламентерша собиралась надеть на переговоры мужские брюки и куртку, — но выглядеть все это должно было именно как бальный наряд. Таким образом, платье требовалось иллюзорное.

— Что-нибудь в вашем эльфийском стиле, — пояснила сопровождавшей ее на рынок Мине. Там ведьма намеревалась пополнить свой запас брильянтовой пыли. Хранившаяся еще со времен Аргола шкатулка основательно опустела после ледских приключений.

Маленькая эльфея скучала в замке, пока ее мать и старшие подруги колдовали в госпитале, поэтому на предложение прогуляться откликнулась с радостью. Они неспешно поднимались к рыночной площади, мимо аккуратных домиков из коричневого кирпича. Здесь, в Нижнем городе, почти во всех окнах сияли дорогие стекла, а если и остался где-то мелкий переплет с кусочками слюды — так то были старинные цветные витражи, настоящее произведение искусства. Поразительно, как это все уцелело во время обстрела из вражеских баллист! Приятно было идти и болтать на ничего не значащие темы, летнее солнце путалось в кронах растущих по обеим сторонам кленов, отчего на мостовую ложилась приятная тень. Если бы не часто встречающиеся солдаты в полном вооружении, можно было и вовсе забыть о войне. Мирра находила девочку единственной эльфеей, чье общество доставляет удовольствие. У нее даже образовались некоторые планы… Впрочем, сейчас план был совсем другой — запудрить мозги Непобедимому.

— Тут главное — проявить внимание к деталям. А то я как-то забыла наколдовать пуговицы у жакета, и получилось, что две полы просто срастались у меня на груди — сразу видно, что сплошная магия.

— Но зачем тратиться на брильянтовую пыль? Я бы могла прямо так наколдовать вам любой фасон, — предложила Мина и тут же пропела что-то на эльфийском, отчего вместо неприметного серого платьица на ней оказался лазоревый кринолин с корсажем, расшитым драгоценными камнями. На них заоборачивались. Мина и Мирра отправились в город пешком. Но если к постоянным прогулкам правительницы все давно привыкли, то на эльфей все еще обращали внимание. Особенно, если одна из них из скромной девочки мгновенно превращается в эльфийскую принцессу.

Мина стерла иллюзию, и они продолжили путь ли мостовой.

— Очень красиво, — признала Мирра, — но совсем недолговечно и не слишком надежно.

— Но вам ведь и нужно всего на несколько часов.

— Не стоит экономить на дешевом иллюзорном платье, — наставительно произнесла Мирра. — Разве ты не слышала про Золушку? — Мина покачала головой. — О, это весьма поучительная история. Давным-давно жила в Сан-Аркане одна девушка, и звали ее Золушка — это потому, что мачеха держала ее буквально в черном теле и ходила та вся выпачканная в золе…

— А почему бы ей не смыть золу? — удивилась Мина.

— Ну, далеко не все люди любят принимав ванну, — пояснила рассказчица, припомнив, как была неприятно поражена полным отсутствием в богатейших домах Сан-Аркана элементарного водопровода. — Так вот, однажды семью Золушки пригласили на бал к самому королю. Мачеха и Золушкины сводные сестры тут же заказали себе парадные наряды, а падчерице злая женщина на платье не дала ни сарда. В столице, знаешь ли на этот счет очень строго — на королевский бал являются исключительно в новых платьях. И пришлось бы бедной девушке коротать одинокий вечер дома, у любимого ведра с золой, но тут она очень кстати вспомнила о своей дальней родственнице-колдунье. Судя по всему, это и впрямь было в стародавние времена, раз в Сан-Аркане еще водились ведьмы. Как только мачеха и сестры уехали, Золушка рванула к тетке. Та сварганила ей иллюзорный наряд по самой последней моде. Но, поскольку заказ-то был неоплачиваемый, решила сэкономить на магическом порошке, поэтому иллюзия должна была продержаться только до полуночи. Колдунья честно предупредила об этом племянницу, заметив, что порядочной девушке гулять за полночь все равно неприлично. Но та конечно же забыла тетушкины наставления, и волшебное платье исчезло в тот самый момент, когда они с принцем обжимались в королевской спальне…

15

…вернула мне браслет… — По эльфийскому обычаю, сватаясь, жених дарит избраннице свадебный браслет, его возвращение означает, что помолвка расторгнута.