Несбывшееся пророчество

— Неужели же здесь нет вентиляции?

— Это нижний подвал, если ты заметила. Я отрыл его недавно, чтобы найти портал. А воздуховодов, извини, нет, я ведь тут жить не собирался. Послушай-ка, красавица моя, — маг даже остановился, — раз мы здесь застряли, может, попытаем счастья в портале? А? Что, если это — перст судьбы? Ты станешь «ключом», у меня есть опыт перемещений, войдем в портал, держась за руки, и посмотрим, вдруг повезет и мы окажемся в Мире Создателя?!

— В Эрее мы окажемся, вот где, — недовольно пробурчала Мирра. — Ни в какой портал я не полезу, особенно с тобой, да еще держась за руки.

— Разве ты не мечтаешь узреть Того, Кто сотворил все сущее?

— Нет.

— А зря. Ты не думала, что таким образом мы могли бы решить проблемы с маной?

Ведьма поневоле призадумалась. Действительно, они ведь целый месяц занимались тем, что искали, как послать «весточку» Творцу. Уж он-то одним своим словом способен поправить положение с магией. Но одно дело обсуждать возможности встречи с Творцом в компании эльфа и дракона, другое — наступить собственной ногой на жуткое черное пятно. И вообще, соваться вот так, без подготовки, к самому Создателю… «Нет уж, не женское это дело — порталы взламывать!» — решила она, демонстративно сплетая руки на груди в знак того, что не двинется с места.

— Тогда устраивайся поудобнее, нам здесь долго сидеть, до самого прихода Доброй Сестры. А я пока свет уберу, — бросил маг.

— Зачем это? — испуганно пискнула Мирра.

— Не хватало тратить ману на работу светильником. Я и так угрохал почти весь запас на то, чтобы перетащить тебя сюда, — и все впустую, как оказалось! Светом будем пользоваться только в случае крайней нужды.

Практически сразу после слов колдуна синеватое свечение стало медленно угасать. Маг уселся на кучку камней, опершись спиной о стену. Мирра, пометавшись по подвалу, пристроилась рядом, а когда свет окончательно погас, стыдно признаться, прижалась к боку Верлейна, еще и за кончик мантии тихонько ухватилась. Теперь она страшилась, что маг бросит ее в темноте одну. Так они просидели несколько часов. Ведьме, находившейся в постоянном напряжении, казалось, что миновала целая вечность. Она непрерывно ерзала на неудобных камнях, садилась и так и эдак. Хотела встать — поразмяться, но испугалась, что колдун в это время смоется. Она даже успела проголодаться. Или причиной мыслей о еде были очень знакомые звуки, раздававшиеся сбоку? Мирра готова была поспорить, что Верлейн что-то втихомолку уплетает.

— Что вы там все жуете? — не выдержала она.

— Стебель орлянки. Всегда ношу с собой парочку. Прекрасно насыщает. Хочешь попробовать?

Женщина заколебалась. Вдруг отравится. С другой стороны, пожелай маг ее прикончить, найдется способ попроще. Да и желудок уже начал подавать голодные сигналы…

— Давайте! — Она протянула руку, и в темноте маг безошибочно нашел ладонь и вложил в нее суховатую веточку с остренькими листиками. Вкус у орлянки был терпким, горьковатым, но не лишенным приятности, и желудок как-то сразу наполнился. Только вот горло бы промочить не мешало.

— У вас воды с собой случайно нет? — с надеждой обратилась ведьма к Верлейну.

— Нет.

Они посидели еще какое-то время. Во рту у Мирры окончательно пересохло, из-за оставшегося после орлянки привкуса нёбо нестерпимо жгло.

— Да, орлянка вызывает сильную жажду. Кочевники с ее помощью даже пытают пленников, — донесся из темноты насмешливый голос.

— Зачем же вы… Вы нарочно?!

— Ты сама захотела. И потом, выход — совсем рядом, стоит только взять меня за руку…

Но Мирра сопротивлялась еще целую четверть часа.

— А если ничего не получится? Мне что же, помирать от вашей дурацкой орлянки? Сами-то вы ее тоже жевали.

— Если не получится, воды я, конечно, не добуду, но сделаю так, чтобы жжение прекратилось.

— Ладно! — Правительница совсем разучилась переносить тяготы, даже такие незначительные. — Давайте вашу… руку, идем к дыре. Только имейте в виду, вся ответственность — на вас. Я не горю желанием ломиться в запертую дверь к Создателю, и если и войду в портал, то только по грубому принуждению… Да зажгите же ваш магический огонь, мы тут себе все ноги переломаем!

Подземелье снова озарилось синим. Портал в таком свете выглядел, мягко говоря, негостеприимно. Приблизившись к его глянцевой поверхности, Верлейн действительно крепко сжал Миррину ладонь.

— Это великий миг! — внезапно охрипшим от волнения голосом сообщил он попутчице. Та лишь хмыкнула.

Она помнила слова Хаэлнира: портал — это дверь, но дверь, снабженная предохранителями. Если верить эльфу, попасть в Мир Творца они не сумеют. Скорее всего, вообще ничего не случится, но, возможно, их выбросит где-нибудь в пределах этого континента, где-то, где есть вода, еда и где ее сможет разыскать дракон.

— Вступаем одновременно, на счет три. — Маг потянул Мирру за руку. — Раз…

— Эй, погодите, а как же заклинание? Что-нибудь, чтобы портал открылся?

— Два…

— Подождите, дайте я хоть воздуха наберу!

— …три! — Маг так дернул за руку, что ведьма вниз головой полетела в портал. Даже зажмуриться не успела, хотя собиралась. На удивление, пройдя сквозь твердую на первый взгляд поверхность, она ничего не почувствовала, а ведь даже иллюзии и те оставляют на коже чуть заметный осадок.

Внутри, если только они оказались внутри, было так же черно, как в подвале. Еще до того, как согласиться на опасную затею, правительница решила, что, если портал все-таки откроется, станет усиленно думать о каком-нибудь месте, никак не связанном с Создателем. Тогда, может, повезет и «дурацкая дверь» не пришибет их при переходе. Если следовать рассказу эльфа, думать надо о другом портале, вот только Мирра отродясь ни одного такого не видела. Наверняка это большой зал или даже площадка, площадь…

И она стала представлять себе площадь перед Дворцом Совета в Эфель-Тау, где однажды гостила. Когда память нарисовала выложенное мраморными шестигранниками пространство с аккуратным газоном вокруг, Мирра спохватилась — ощущение чужой руки, сжимающей ладонь, исчезло. Где же…

Бах! Резкий свет ударил по глазам и тут же померк.

Создатель как-то обмолвился: «Если долго сидеть на берегу реки, увидишь проплывающий мимо труп врага».

Решил проверить: шесть дней просидел на берегу Игора, не спал и отлучался только пообедать — но это не считается, потому что все равно я построил запруду. Похудел страшно! (Хотя Матильда и утверждает, что не заметно.)

Со всей ответственностью заявляю — этот способ борьбы с врагами не работает. Пришлось-таки слетать к К'Амлоку и прикончить его собственноручно. Труп я потом все же бросил в реку и дождался, пока он сплавится до запруды — зря, что ли, я на нее столько времени угрохал?!

(Творец, узнав про мои мытарства, сказал, что я «страшно далек от Философии». Но это тоже неверно. С Философией я был близок, и даже неоднократно, но Матильде об этом лучше не знать.)

Вывод. Хочешь увидеть проплывающий труп врага — позаботься об этом заранее.

Матильда хочет, чтобы я любил ее больше всего на свете. Но больше всего на свете я люблю говядину. Будет ли это считаться изменой?

P.S. Нельзя предавать любовь! Прощай, Матильда.

Каждый может поспорить с Творцом. Этот способ самоубийства ничем не хуже прочих.

Надпись на стене зала заседаний Люцинарской торговой гильдии:

«Есть лишь один способ увековечить свое имя — сделать так, чтобы оно приносило прибыль потомкам».