Несбывшееся пророчество

— Вот оно что. Еще и жена анхарда. — Эльф не знал, есть ли чему радоваться. Для города это, конечно, редкостная удача, но вот лично для него… Хаэлнир слишком хорошо представлял себе, что должен сделать, только сначала хотел убедиться, чтоиных возможностей нет.

Шесть метательных машин догорали в языках полумагического пламени, но еще четыре продолжали успешно посылать снаряды под стены Эфель-Гира. Теперь их огонь сосредоточился вокруг главных ворот. Несмотря на специально укрепленные створки, они были все же менее надежны, чем каменная кладка. Остатки эльфийской конницы отбивались в полном окружении и доживали последние минуты. Юго-восточный отряд под предводительством Аттиса, сдерживая атаку орхайской кавалерии, пытался пробиться еще к одной катапульте, но их героический порыв был обречен на неудачу. Хаэлнир на секунду закрыл глаза. Он мог бы вывести в поле пехоту и постараться прорваться к взятым в кольцо конникам. Но кроме новых потерь, этот шаг ничего не сулил. Спасти их могло только чудо.

Очередной снаряд, на этот раз — каменный, угодил точно в ворота, за ним еще один и еще… Левая створка опасно затрещала. Следующих два каменных ядра снесли наблюдательную площадку над воротами, отправив в Чертог разом не меньше полусотни эльфов. Внизу обрадовано взревели орхаи. На стену по всему периметру вновь густо посыпались лестницы. И хотя со стены продолжали лить смолу и кипяток и град стрел ни на миг не прекращался, казалось, стальной массе, ползущей и шевелящейся внизу, все это не помеха.

Главнокомандующий заставил одинокую всадницу на левом фланге направить коня к штандарту анхарда. Время словно бы распалось на части: стремительно двигались по веревкам и лестницам орки — и вот уже бой идет на самой стене; мучительно медленно продвигался к разместившейся на холме ставке конь Селены, хотя подвластная Хаэлниру рука отступницы вовсю нахлестывала непривыкшее к такому обращению животное. Наконец лошадь взлетела на холм. Рядом со штандартом рыл копытом землю вороной конь анхарда, рвался в бой. Бочкообразный орк исчез, остальные командиры обступили раскладной столик с картой Эфель-Гира. Селена поискала глазами предводителя: вот он, склонился над картой, показывает дивихарам Орунду и Мотту, как лучше прорваться к центру. Эльфея ловко соскочила с коня, растолкала сгрудившихся вокруг мужа командиров.

«Селена! Непростительно глупый маневр! — В голосе Ксандра звучит гнев. («А ведь его жена сама едва избежала гибели! — Хаэлнир почувствовал обиду за родственницу. — Впрочем, что еще тот может сказать в окружении подчиненных?!») — Останешься здесь до конца сражения. Я сам поведу атаку на главные ворота», — это уже остальным командирам.

Странная судорога исказила лицо леди Серендит, губы и веки мелко задергались. Медленно и неуверенно сделала она два шага по направлению к мужу. Потом стремительно выхватила из-за спины меч — и… голова анхарда покатилась к ногам опешивших соратников. Секундного замешательства хватило, чтобы вогнать клинок в сердце Орунду, но больше «обезумевшая» эльфея ничего сделать не успела. Меч вышедшего из ступора Мотта снес и ее голову. Далеко на крепостной стене «кукловод» почувствовал, как разом оборвались невидимые нити, и тело безголовой «куклы» упало к ногам пораженных воинов. Хаэлнир обессиленно прислонился к каменному выступу. Мышцы болели так, словно он руками, а не силой мысли заставил Селену сделать ее последний выпад.

Главные ворота распахнулись, но пока не от удара орхаев. Защитники Эфель-Гира, прикрывшись стальными щитами, начали теснить хлынувших в проход орков. Главнокомандующий хотел воспользоваться замешательством, возникшим из-за внезапной гибели анхарда, и приказал эльфийской армии выйти в поле. Вслед за главными открылись и остальные ворота.

— Что случилось? Ты бросаешь в бой все резервы. — Эрендир был встревожен, но, надо отдать ему должное, не стал обзывать главнокомандующего безумцем.

— Орхайский предводитель убит, два его дивихара — тоже. Нужно воспользоваться ситуацией и попытаться переломить ход битвы.

Эльф оторвал спину от стены и, опасно высунувшись в бойницу, стал смотреть на разворачивающееся внизу сражение. Больше всего ему хотелось очутиться вместе с другими на поле боя, разить врага мечом, а не анализировать мысленные донесения, стоя в укрытии. Его даже посетила малодушная мысль о том, как хорошо быть простым воином, не распоряжаться судьбами, а достойно принять смерть по чьему-нибудь приказу. Но отпрыски Безымянного клана не могут себе такого позволить, и Хаэлнир остался на стене.

Теперь в поле столкнулись две стальные волны. Если бы не довольно четкая линия фронта, обозначенная эльфийскими щитами, различить сверху, кто — эльф, а кто — орк, было бы сложно. Обе армии одеты в стальные кольчуги. Это только афинские конники щеголяли в позолоченных доспехах. Форма шлемов тоже разнилась несущественно, а громоздких плащей ни та, ни другая сторона в бой не надевала. Конечно, отличительные знаки имелись, взять хотя бы цвет нагрудников, но сверху такие детали не усмотришь.

Эльфийские полки сумели значительно продвинуться, отбросив орхаев почти к самому их лагерю. Но те перегруппировались, выровняли строй, и битва закипела с новым ожесточением. Сил, чтобы окружить лагерь отступников, у главнокомандующего не было. Напротив, само эльфийское войско ежечасно рисковало попасть в кольцо. Пока, правда, удавалось успешно пресекать все попытки обойти их с флангов, но долго так продолжаться не могло, и командующий дал приказ отступить в город. Орки снова затопили равнину перед стенами. Сверху опять полетели стрелы и камни, полилась смола. И все же, все же Хаэлнир полагал, что шансы на победу у сторон сравнялись. Нужно только сделать еще одно усилие, еще один неожиданный маневр…

Но на этот раз неожиданность преподнесли отступники. Небо над городом на глазах стало темно, хотя до вечера было далеко и над окружающей равниной вовсю сияло солнце. Чернота наливалась тяжестью, приобретая вид странного мяслянисто-черного облака с устрашающими огненными трещинами.

— «Стеклянный дождь»! — Неожиданная догадка заставила вздрогнуть главнокомандующего, не проявившего чувств, даже когда умирала его «сестра».

— Не может быть! — уверенно заявил Эрендир. — Это было бы нарушением Равновесия.

Но Хаэлнир не слушал, он не мог оторвать взгляд от набухавшей на глазах тучи. Облако в небе в очередной раз «вздохнуло», разомкнув красные глазницы.

— Нам потребуется помощь Совета. Теперь, когда Равновесие уже нарушено, они согласятся…

— Нет. — Эрендир схватил главнокомандующего за плечи, ощутимо тряхнул. — Слышишь? Я рискую жизнью, приняв твою сторону, но не собираюсь рисковать еще и честью. Либо мы победим без помощи Совета, и тогда им придется признать ошибку, либо умрем!

Эльф взглянул на старейшину с изумлением. Не иначе тот свихнулся, не выдержав напряжения последних часов, если на пороге катастрофы еще заботится о своем месте в Совете. С сумасшедшими, как известно, не спорят. Не стал спорить и Хаэлнир. Он уже послал мысленный приказ освободить старейшин из их плена во дворце. Оставалось лишь надеяться, что члены Совета успеют разобраться в обстановке и выставят «зеркало» навстречу смертельному заклинанию.

— Мы должны увести горожан в укрытие, — вслух сказал он, осторожно высвобождаясь из объятий Эрендира, — но снять всех солдат со стен я не могу, иначе орки возьмут город без всякой магии. Постарайся сделать что-нибудь для них.

Старейшина напрягся. Эльф догадался — пытается прочесть его мысли. Но, конечно, тот не смог пробить мысленные заслоны главнокомандующего. Мало кто способен заглянуть в чужую голову, если хозяин того не желает.

— Тебе самому тоже нужно найти укрытие, — напомнил Хаэлнир и, оставив товарища, стал спускаться с башни, служившей наблюдательным постом.

Он рассчитывал встретить Совет в полном составе, но посреди площади одиноко стояла лишь леди Дизраэль. Длинные серебристые волосы слипались с серебряным платьем.