Жуки Момбасы

– Лови, – и он приготовился бросить джинсы, скомкав в плотный моток.

– Нет, – закричал толстяк, когда увидел, что Палыч замахивается.

Он громко крикнул несколько фраз на суахили. В лодке все замерли, прекратили все «торговые операции» и отошли от борта, освободив «вождю» место для сделки века. Через несколько секунд джинсы оказались в руках негра. Он отвязал линь и придирчиво осматривал брюки со всех сторон.

– Что ты там смотришь? – суетился Палыч, – цепляй ракушку.

«Вождь» стоял в задумчивости с джинсами в руках, поворачивался к стоящим рядом и что-то говорил. Затем он громко крикнул, после чего всё, что соединяло русский теплоход и лодку аборигенов было брошено и перерезано. И лодка, показав неплохие мореходные качества, достаточно резво отплыла в сторону берега.

– Ни фига себе, – только и охнули моряки.

А Палыч замер на несколько секунд, а затем…:

– Стой, гад. Ракушку отдай. Сука черно…пая. Саныч, давай догоним. Ты гля, что этот жук майский делает? Это же грабёж… Боцман, где наша шлюпка. Догоним?

– Не повезло тебе, – резюмировал боцман, провожая взглядом удаляющуюся лодку, – не догоним никак. Пока спустим шлюпку, они уже вон за тем мысом скроются. Скорость, ты глянь какая – движок неплохой. У кого ещё что тиснули?

Никто не ответил. Переглядывались и косились на электромеханика, который стоял возле борта и выдавал фразы, подтверждающие, что русский язык очень могучий.

Жук 08

Ночью подошли на рейд Дар-эс-Салама и бросили якорь, ожидая, когда освободится причал. Лоцман оказался привередливый и попросил спустить для него главный трап, не захотел по штормтрапу подниматься. Боцман Саныч, поругиваясь себе под нос, про то, что не дают отдохнуть, Михаил, как вахтенный матрос, и Сергей, просто по-дружески (не спал ещё), освободили крепления, подтягивающие алюминиевую конструкцию к фальшборту, и лебедка правого борта легко опустила трап на уровень палубы подходящего катера. Если подумать, пользы от лоцмана не было, но… Раз надо, не ссориться же. Через сорок минут черный, как солдатский сапог, лоцман покинул теплоход тем же путём – по главному: прошёлся светлым силуэтом своего костюма, без головы (в темноте не видно), на катер с красно-белым огнём на мачте.

Теплоход стоял на якоре. Боцман честно выдал через брашпиль тяжёлые звенья цепи всех приказанных капитаном «трёх смычек в воду», закрутил стопор и вернулся в каюту. Течение и вечерний бриз развернули судно носом навстречу своему движению, чуть натянули цепь и больше не беспокоили. Экипаж отдыхал, только Михаил на левом крыле мостика разглядывал россыпь звёзд в небе и прислушивался к сигналам рации – вдруг вызовет кто.

– Миша, – из штурманской послышался громкий шепот, – эй, ты где?

– Здесь, – Михаил шагнул внутрь помещения мостика и увидел Наташу, буфетчицу, стоящую с полотенцем в руках, – Чего тебе?

– А можно искупаться, как думаешь? – спросила девушка.

– Да, пожалуйста, – удивился парень такому вопросу, – Ко мне ты чего пришла? Баня у нас внизу, на главной палубе.

– Нет, ты не понял. Я в море хочу.

– За бортом, что ли? Не поздно? Двенадцать скоро. Я бы не рисковал… – матрос рассматривал Наталью, – странная ты сегодня какая-то…

– Ну Ми-иша, у женщин могут быть капризы? – девушка «надула губки» и миленько хлопала глазками, изображая наивную дурочку, что у неё замечательно получалось, – Спустишь трап пониже, а?

Парень хохотнул от такой картины:

– Наташ, я, конечно, тебе не хозяин, но в море ночью нельзя.

– А давай, я аккуратненько… по трапу. Я ведь видела, вы его не убирали.

– Нет, не выдумывай.

Девушка задумалась:

– Ладно, уговорил. Не буду. А ноги с трапа пополоскать можно?

Вахтенный, видя, что от приставучей девушки не отвязаться, махнул рукой:

– Иди, только недолго, я отсюда, сверху проконтролирую, – уже в спину ходящей Натальи, – Только смотри …ни-ни.

Через минуту девушка сидела на нижней площадке опущенного трапа и болтала ногами. Михаил решил для удобства подсветить фонарём, чтобы она не упала, зацепившись за поручни или ослабленные леера. Включил мощный прожектор, установленный на крыле мостика, и направил луч на «ночную купальщицу».

– Ничего себе, – ахнул парень, увидев, что возле ног девушки в воде, хорошо видные в сильном луче прожектора, извивались пяток змей, четко выделяющихся белёсыми телами в тёмной воде. Нет, змеи не атаковали, они просто плыли по своим делам в разных направлениях, но сразу и так много… На каждом метре-двух по штуке.

– Ты бы поднималась, – предложил парень, не заостряя внимания на опасном соседстве, – хватит полоскаться.

А девушка как будто и не слышала, она весело плескала ногами.

– Что это вы тут устроили? Кто трапом балуется? Что за купания? – через ограждение перегнулся Василий, третий помощник капитана, – А ну, быстренько поднимайся. Наталья, ты что, не слышишь? Ё – моё (это он заметил змей). Натаха, быстро наверх.

Буфетчица посмотрела на говорившего и заслонилась рукой – фонарь светил прямо в глаза:

– Поднимаюсь, не шуми, – и не спеша пошла по ступеням вверх.

– Нет, ты видел, – штурман качнул головой в сторону девушки, – похоже, она и не заметила…

– Не, не видела. Я тоже не говорил, чтобы она не упала в воду от страха.

– Иди, трап подними повыше, – распорядился Василий.

На следующий день, после обеда причал освободился и теплоход «привязали» к причалу: три продольных, один шпринг на носу, и два продольных и шпринг на корме. Местная бригада грузчиков сразу же приступила к выгрузке. Начали с контейнеров, стоящих на палубе. Буквально через полчаса выгрузку прекратили, бригадир или… неизвестно, как он на местном наречии назывался, подошёл к Вячеславу и начал про что-то говорить, показывая в сторону контейнера, стоящего возле третьего трюма. Слава вызвал второго помощника:

– Серёга, тут пентос что-то хочет. На контейнер тычет. Вон туда…

– Ну, что ж, – разгладил усы «секонд», – сейчас посмотрим.

Через несколько минут почти всё судовое руководство рассматривало погнутое запорное устройство на двери контейнера. Несколько африканцев стояли рядом.

– Может хрен с ним? – «второй» посмотрел на капитана, – выгрузим и все дела.

– Как ты выгрузишь, если они уже заметили? – «мастер» покосился на аборигенов, – И пломбы нет… Вот куда ты смотрел при погрузке? Почему не проверил?

– А я что? Всё на месте было, – оправдывался Сергей, – может, они сами и сбили только что.

– А зачем тогда нам сказали? – с сомнением проговорил старпом.

– Логично, – поддержал «первый», – Так бы потянули, что там и всех дел. А что там, кстати?

Сергей зашелестел бумагами:

– Холодильники… Вот, – он показал капитану лист, – восемнадцать штук.

– Короче, так, – подвел итог осмотру капитан, – создаем комиссию, вскрываем, всё актируем и ставим новую пломбу. Серёжа, давай, займись.

Комиссию создали очень быстро: второй помощник капитана, старший механик, боцман, и тут же привлекли Михаила (мимо шёл), а электрик Виктор притащил пломбир и несколько свинцовых «таблеток» – пломб. Грузчиков попросили отойти.

Не смотря на то, что ручка крепления было погнута, задвижка повернулась легко, и моряки увидели длинные деревянные ящики.

– Хорошие холодильники, – усмехнулся Виктор

– Не важно, – очень серьёзно сказал Сергей, – некогда рассусоливать. Миша, лезь внутрь, считать будем.

Матрос полез в полумрак контейнера. Ящиков оказалось восемнадцать, точно как в документах, длинные, метров по пять длиной, с крепкими ручками для переноски, видимо, не очень легкие, окрашенные темно-зелёной краской. Маркировка в темноте читалась плохо, да и что понимать в этих черных рядах цифр и букв – восемнадцать и славненько.

– Посчитал? Всё, вылезай, – распоряжался «секонд», – Витя, ставь пломбу. Саныч, кликни местного, пусть посмотрит.

Выгрузка продолжилась, как будто ничего и не произошло.