Страница 5 из 13
– Ну, понял? – Михаил показал на место, где стоял Ёркин. – Он – казах.
Ясир внимательно слушал, кивал, несколько раз переспрашивал, а потом убежденно заявил:
– Японец. Сенсей.
Михаил махнул рукой:
– Ладно, пусть будет японец, раз тебе так лучше.
Ясир постоял, осмысливая, в какую ситуацию он только что попал. Он был задумчив, глядел куда-то вдаль, сквозь металл переборок и поджимал губы. Видимо, рассуждал, не уронил ли он лицо, как каратист, но потом, успокоился – всё же уступил великому бойцу, японцу, проиграть такому не зазорно. Немного успокоившись, Ясир сообщил, что посмотрит, как на его теплоходе обстановка и ушел.
Через некоторое время на палубу опять вышел Ёркин. Он наступил ногой на напряженный шланг, взглядом окинул всю его длину и легонько понажимал всем весом, проверяя давление. Затем подошел к Михаилу:
– Дай-ка телефон. Алло, Федот. Тут всё нормально. Нет, течи не видно. Какое сейчас давление? Ага. Ну, ладно. Я у трапа пока побуду, подышу.
– Кеша, – спросил Михаил, – а откуда ты каратэ знаешь?
Ёркин хитро улыбнулся:
– Не знаю я никакого каратэ.
– А что же ты тут изображал стойки всякие? Где научился?
– Что ты пристал? В журнале картинку видел. Не помню в каком. Там как раз японец в такой позе сидел, а под фоткой написано «кипа-дачи». И как они умудряются так драться? Ни хрена не удобно, я ноги почти вывихнул.
– Ну ты и жук, – засмеялся Михаил, – а негритёнок чуть в штаны из-за тебя не наделал…
Жук 04
Ёркин также рассмеялся, подмигнул и ушел, на прощание ещё раз изобразив стойку каратиста. Через несколько минут подошёл Ясир. Он уже опять был улыбчивым кенийским парнем и, похоже, что полностью восстановился после пережитого стресса. Михаил также ободряюще улыбнулся:
– Что там? Проблемы? – имелось ввиду на кенийском танкере.
– Всё окей. Через час закончим.
Парни облокотились на планширь и стояли рядом, наблюдая, как грузчики сначала снимают упаковку с пакетов картона, затем перекладывают вручную брикеты прессованного картона на поддоны и после этого поднимают загруженные поддоны при помощи грузовой стрелы. А на причале схема перегрузки повторяется. Получалось очень долго. Но, значит, так им указали. Возле грузчиков постоянно находится вооруженный вочмэн. Наверное, смотрел, чтобы при перегрузке упаковки мимо поддонов «не уходили». При кенийской бедности и такая вещь, как обычный картон, видимо, была достаточно ценная.
– У тебя много детей? – спросил Ясир.
– Пока нет, – ответил Михаил. – А у тебя?
– Двое, – потеплел лицом африканец.
– А лет тебе сколько?
– Девятнадцать.
– О? Откуда столько детей? Ты давно женат?
– Мне очень повезло,– Ясир аж светился, не смотря на свою темную кожу, – уже три года.
– Почему так рано?
– У нас можно рано жениться, главное заплатить за невесту.
– Много платить? – Михаил был очень удивлен странным обычаем и решил расспросить получше, благо, что Ясир довольно сносно говорил по-английски и почти не возникало непонимания.
– Я вообще не платил, – рассмеялся Ясир, – у меня денег нет, и в рабство я не хочу.
– Какое рабство?
– У нас в стране нужно за жену платить или деньги, или давать скот, или отрабатывать у отца невесты, пока не наберется нужная сумма, и только после этого можно жениться. Некоторым по десять лет приходится работать, пока женится.
– А как же ты?
Ясир очень самодовольно откинул голову назад, подняв подбородок, он явно был собой горд и начал рассказ:
– Мне было шестнадцать лет. Я уже работал в порту. И вот ко мне приходит друг и говорит, что в соседнем квартале есть девушка моего возраста и к ней никто пока не посватался. А я её никогда не видел. Как свататься? А вдруг крокодил? (Ясир хохотнул) Я говорю другу: «Найди девушку в том доме. Пусть скажет невесте, чтобы ночью пришла в сад – мы с ней поговорим». Друг у меня хороший, быстро нашел нужного человека. И невеста согласилась. И ночью пришла в сад. Я к ней через забор перелез и мы поговорили. Она про себя рассказала, сказала, что зовут Олучи. Я про себя и сказал, что хочу на ней жениться, а денег нет. Тогда она предложила…
Ясир положил указательные пальцы друг на друга. Михаил поднял брови – вот так обычаи. А африканец продолжал:
– А утром я пошел к её отцу свататься. Отец мне говорит: «Плати деньги». А я ему отвечаю, что дочь у тебя уже побыла с мужчиной и денег не стоит. Отец позвал Олучи и спрашивает, мол, правда ты уже…
Ясир потыкал пальцем сверху вниз в свой сжатый кулак. При этом он довольно улыбался:
– Олучи кивнула, и тогда он её выгнал из дома. Теперь мы живем вместе, она моя жена и у нас уже двое детей. А денег я так и не платил.
– Интересный у вас здесь обычай, – Михаил был озадачен сложной постановкой решения проблемы, – Не знаю какой ты каратист, но жук ты ещё тот.
– Ясир, – издалека послышался крик, – Ясир.
Парень выглянул из-за надстройки. С его теплохода ему махал рукой грузный мужчина в светлой вязаной тюбетейке.
– Начальник, – сообщил Ясир, – зовет. Гуд бай.
И поспешил на свой танкер. Толстяк напустился на парня, видимо, ругал за то, что оставил без контроля систему закачки. Ясир оправдывался, жестикулировал, а потом еще раз махнул рукой и скрылся внутри теплохода. Еще минут через двадцать мотористы отсоединили свои «рукова» и кенийский танкер отошел. Михаил сам отдавал швартовы, а на «кенийце» эту же процедуру проделывал Ясир. Парни помахали друг другу на прощание и больше никогда не виделись.
Жук 05
– Миха, ты после обеда в город пойдешь? – из-за тамбучины вышел Сергей, как всегда в хорошем настроении.
– Что там делать по жаре? Сувениры и у этих можно взять, – Михаил кивнул на пеструю группу «сопровождающих», расположившихся на палубе возле работающих грузчиков, – Боцман говорил, что с ними вообще можно поменяться на сигареты или на мыло.
– Дурень, я же не про сувениры. В бар зайдем, выпьем чего-нибудь бодрящего. Да и вообще…посморим.
– Ты, Серый, ещё после недавних посмотрелок не проверился. Не, я не пойду.
Сергей с усмешкой посмотрел на товарища:
– Нет, поручик, не гусар вы. А я бы опять сходил…
– Что это тебя на подвиги тянет? Постой-ка, – Михаил принюхался, – Да ты маханул. Выпил?
– Есть немного. Сегодня «тропическое» выдавать будут, а я помогал выгружать из кладовки и взял авансом, – с довольным видом сообщил матрос.
И тут его взгляд упал на карабин вочмэна.
– Хэй, мэн, – бодро начал Сергей по-английски, – хау мач? (Сколько?)
Упитанный африканец с подозрением посмотрел на него. А Сергей больше не утруждал себя английским:
– Брателло, что ты жмёшься? Дай карабин, – и протянул руку, чтобы взять оружие.
Вочмэн развернулся, как бы пряча карабин за себя и помотал головой.
– Да, ладно. Я же посмотреть. Лук. Андестэнд? – Сергей широко улыбался и опять перешёл на-английский, – Посмотреть. Друг, нет проблем.
Африканец помялся и протянул карабин, не выпуская его из рук. Сергей и Михаил склонились над оружием.
– У нас в армии похожие были. Укороченный. Его еще кавалерийским называют, – сообщил Сергей.
– Сколько патронов? – спросил он вочмэна.
– Десять,– ответил тот.
Сергей с сомнением скривил рот в русой бородке и почесал щеку пальцем:
– По-моему пять было. А кто их делает?
Вочмэн повернул оружие:
– Мейд ин Чина.
– Китайский. А, ну тогда понятно. У этих ребят и двадцать может быть. Только наш всё равно лучше.
– Это чем же? – усомнился Михаил.
– А металл. Китайский – сырой. Обойму отстреляешь и ствол повести может. Слышь, вочмэн, – обратился Сергей с улыбкой к африканцу, старающемуся понять русскую речь, – продай мне его. Продай. Сколько стоит?
– Нет, нельзя.
– Чего нельзя. Ну, не хочешь деньги, тогда меняться давай. Я тебе новую рубашку за карабин дам.